КУРТ: Надо подумать. Пожалуй, да. Просто этот образ никогда не приходил мне в голову. Да, думаю, именно так. Прямо будто счастье привалило. То есть ты думаешь: едва ли это я сам. Кто-то это делает за меня, будто диктует мне. С другой стороны, я ведь написал много всякого дерьма. Слава Богу, почти ничего из этого не опубликовал. Но ведь бывает. Сидишь и строчишь три или четыре часа подряд, а то и целый день, а потом читаешь и видишь – чистый бред. С вами такое случается?
ЛИ: Еще бы. (Смех) Ведь у меня в столе лежат еще две «Зимы на вокзале Гранд-Сентрал».
РОСС: Наверное, на этом самое время нам дискуссию закрыть. Курт Воннегут, Ли Стрингер, спасибо, что пришли к нам. У нас в гостях авторы книг «Зима на вокзале Гранд-Сентрал» и «Времятрясение».
(Бурные и продолжительные аплодисменты)
ГОЛОСА ЧИТАТЕЛЕЙ: Спасибо… Да… Что? Правда? Привет. Еще одну? Это было великолепно!.. Да. О да! А моя книжка у вас есть?.. Я да. И мой сын тоже. Да. Что-что?
КУРТ: Да, мы оба.
ЛИ: И что из этого следует? Что Скорпион неистовствует!
КУРТ: Но и тайн у них хватает, верно?
ГОЛОСА: Точно, Конечно. Молодцы. Удачи вам в жизни.
ЛИ: Насчет тайн кто-то однажды сказал: мерило твоих проблем – это твои тайны. Абсолютно верно. Абсолютно. Верно.
ГОЛОС В ТОЛПЕ: Господин Воннегут, еще одну книгу напишете?
КУРТ: Понимаете, я… Вот он… Сколько вам лет, Ли? Сорок два?
ЛИ: Сорок семь.
КУРТ: Сорок семь? Я в два раза его старше. Зачем мне еще что-то писать?
ГОЛОС В ТОЛПЕ: Просто интересно, я знаю, вы сказали, что «Времятрясение» – это ваша последняя…
КУРТ: Вообще-то собирают сборник моих рассказов, которые раньше никогда не публиковались. Вот он и будет последним. Я только напишу к нему предисловие…
В начале января 1999 года Курт, Ли, Росс и Дэн встретились за ланчем в нью-йоркском ресторанчике «Кафе де Пари», где в уютной обстановке они могли покурить и потянуть за ниточки некоторые из тем, затронутых в ходе первой встречи. Беседа потекла по более темному и глубокому руслу, но таила в себе и надежду, ведь любые попытки затронуть неподъемную тему по своей сути насыщены оптимизмом.
РОСС: Ребята, когда я читаю ваши книги, да и просто разговариваю с вами, я чувствую себя умнее, чего со мной не происходит при чтении, скажем, газет, которые нас только оглупляют и обезоруживают. Можете что-нибудь сказать по этому поводу?
КУРТ: Знаете, мы оба родились, чтобы написать то, что написали – и помоги нам Бог материально. Что-то в себе подстроить, подрегулировать мы вряд ли могли. Некоторым это удается, например, Клэнси, и не ему одному. Но мы были обречены написать именно то, что написали, при этом нам подфартило с читательской аудиторией.
ЛИ: Скажу честно, после того как напечатали «Зиму на вокзале Гранд-Сентрал», мне было очень трудно написать что-то осмысленное. Я понял, в чем тут дело: на моих публичных выступлениях, когда зачитывались куски из книги, люди задавали очень много вопросов. На основе этих вопросов ты начинаешь формировать ответы, делать какие-то выводы. В моем конкретном случае я выяснил, что текст вырастает из твоих попыток ответить на вопросы, которые тебе задают. Я ищу эти ответы и кладу свои мысли на бумагу, но так, чтобы за мной могли идти читатели. Может, поэтому они и чувствуют себя умнее: нельзя сказать, что я скармливаю им то, что сам давно знаю. Нет, я прохожу этот путь вместе с ними.
КУРТ: Да, но вам повезло в смысле отношения к жизни.
ЛИ: То есть?
КУРТ: Вы не пытаетесь вызвать у читателя чувство вины.
ЛИ: Согласен. Полностью согласен.
КУРТ: Ведь читатели вовсе не обязаны читать вашу книжку, черт ее дери! Но вы им не говорите: эй, вы, козлы, почитайте, каково это – жить на улице! Ну, вы нам чем-то готовы помочь? И все в таком духе.
ЛИ: Не говорю.
КУРТ: Вы вполне могли бы взять такую тональность, но не взяли. Потому что вы – это вы.
ЛИ: Знаете, я много времени провел в метро, продавал там газету «Street News». Так вот, каждые три минуты объявляется какой-нибудь тип и рассказывает людям, какие они несчастные и угнетенные…
РОСС: Курт, у Ли на горизонте вторая и третья книги – вы хотите ему что-то посоветовать?
КУРТ: (Поворачиваясь к Ли) Писать их совершенно не обязательно.
ЛИ: О-о… (Смеется)
КУРТ: Я серьезно.
ЛИ: (Продолжает смеяться) Писать их совершенно не обязательно.
КУРТ: Да. Никто вас не заставляет.
ЛИ: Хм-м.
КУРТ: Пишешь книгу – выплескиваешь то, что у тебя накопилось. То есть ты пишешь, потому что хочешь писать. Если хочешь. Вы не уверены, что хотите писать вторую книгу? Вполне возможно, ничего из этой затеи и не выйдет.
ЛИ: Любопытное наблюдение.
РОСС: Мне тоже нравится. Вспомнился тренер из баскетбольной лиги Фил Джексон. В прошлом году новички из Индианы вполне могли выиграть финальную пульку, и Джексон сказал своей команде: «Мы можем проиграть». Это были очень важные слова.
ЛИ: Знаете, в чем я вижу мою проблему? Я сейчас знаю то, чего мне знать совершенно не нужно. Я знаю, что будет потом. Как работает книготорговая фирма Barnes and Noble, как может отреагировать телеведущая Опра Уинфри, какие книги магазины выставляют в витрину, а какие – нет. Даже с первой книгой мне приходилось отбрасывать всякие лишние мысли, и мне совершенно не улыбается сидеть и думать о том, что скажет Опра и каков будет объем продаж. Когда пишешь, ты вообще об этом думать не должен.
КУРТ: Надеюсь, так оно и есть.
ЛИ: Как сказать… Эти мыслишки так и ползают вокруг тебя. И в какой-то степени моя работа – от них избавиться.
КУРТ: Это вопрос цены… За сколько вы готовы продать свое тело? Легче заняться проституцией.
ЛИ: Ну, будь я помоложе… будь у меня фигура получше… (Смех) Ведь это происходит неосознанно, и все-таки… кто-то мне однажды сказал: «А пошли ты этих читателей подальше! Пиши что хочешь». Но для меня это все-таки беседа, мне нужен слушатель.
КУРТ: Вы ведь уже выяснили, что родились на свет, чтобы разговаривать с аудиторией. Так что учиться этому вам не надо. А будете писать неискренне, читатель это в момент увидит. Возьмите писателя, который пишет на потребу, вроде Жаклин Сюзанн, вот она написала «Долину кукол», наша коллега, между прочим. Почему ее книги разошлись с таким успехом? Потому что читатель видел: она не фальшивит.
ЛИ: Угу.
КУРТ: Эта ее книга не могла быть просчитанной, неискренней. Вообще писателю достаточно написать одну настоящую книгу, что вы и сделали. Сколько вам сейчас лет?
ЛИ: Ха… Сорок восемь.
КУРТ: В средние века вы бы уже были на том свете.
ЛИ: Верно. Был бы как миленький.
КУРТ: А репутация Франсуа Вийона дожила до наших дней, и все благодаря тысяче стихотворных строк…
