И, точно отвечая ему, из громкоговорителя раздался так знакомый ему голос Терехова:
- Внимание!.. Внимание!.. Говорит телепередатчик, установленный на стратосферной электростанции. Начинаем опытную передачу...
В этот момент на экране возникло веселое лицо говорящего. Он взмахнул руками и продолжал:
- Товарищи! Сейчас я познакомлю зрителей на земле с нашей новой СЭС. Экскурсию начнем с рубки управления в секции "А". Она находится на носу левого дирижабля. На командирском месте несет свою вахту пилот Панюшкин.
Экран точно раздвинулся, и Трубокуров увидел Панюшкина в кресле перед пультом управления и за ним, в большие круглые иллюминаторы - окна, - мерцание вращающихся ветровых колес, и еще дальше - нос второго дирижабля СЭС.
Один из иллюминаторов вдруг занял весь экран, и тогда стала видна ферма, соединяющая в пару дирижабли, и огромный план стабилизатора над ними.
- Товарищи! - продолжал между тем Терехов. - Сейчас вы видите рабочую часть СЭС - ее ветросиловые установки. Первая опытная СЭС имела одно ветроколесо, лишь один воздушный винт. Когда проектировалась СЭС-2, вначале предполагалось на ферму, соединяющую дирижабли, монтировать двадцать ветроколес, вращающихся в плоскости воздушного потока. Другими словами, с осями, перпендикулярными ему, или, грубо говоря, похожими на водяные мельничные колеса. Однако эта мысль была оставлена, и теперь силовая система СЭС состоит из шести быстроходных ветроколес, подобных гигантским пропеллерам. Эти сверкающие диски, чередой расположенные на ферме, и есть вращающиеся ветроколеса.
На экране снова возник пульт управления. Панюшкин повернулся лицом к зрителям и, приветливо кивнув, указал на один из приборов.
- Смотрите, товарищи, - сказал он, - вот указатель работы нашей СЭС. Сейчас суммарно все ветродвигатели развивают мощность в тысячу сто киловатт. Но сейчас у нас здесь относительное затишье. Изучение воздушных потоков в стратосфере методом "искусственных облаков" и наши наблюдения показали, что здесь не всегда одинаковы не только структура, но и сила ветра. Вихревые потоки возникают главным образом при перемещении больших воздушных масс - при глубоких циклонах и антициклонах. Сила ветра также иногда уменьшается. Но... даже затишье у нас - это сильная буря на земле!
На экране возникли стрелки анемометров *. Они дрожали у цифры "40". Со скоростью 40 метров в секунду, или около 150 километров в час, мчались в стратосфере воздушные струи. Затем экран снова как бы раздвинулся, и зрители увидели Панюшкина и подошедшую к нему Лену Павленко с блокнотом, а затем дверь. Она открылась, и за ней возникла длинная, светлая комната. По стенам ее висели различные приборы, а у окон стояли небольшие столы и кресла.
В громкоговорителе снова послышался голос Терехова:
- Здесь, товарищи радиозрители, наша кают-компания и лаборатория. Дальше расположены каюты экипажа, а еще дальше наше энергетическое хозяйство, и в том числе - электромоторы. В случае нужды или при маневрах приземления они могут вращать обычные пропеллеры и сообщать собственное движение дирижаблю и тем самым делают безопасным подъем на этой системе СЭС. Ведь это своего рода гибрид между привязным аэростатом и дирижаблем!
В глубине комнаты показались две фигуры.
- А вот и наше начальство! - продолжал Терехов. - Разрешите представить вам командира СЭС пилота Кругловского и нашего консультанта-пилота Александро
* Анемометр - прибор для определения силы (скорости) ветра.
ва. А теперь перейдем в сектор "Б". Минутку... Пока я буду передвигаться внутри фермы, вы поглядите на Землю.
Экран потемнел. Лишь с трудом на нем можно было разглядеть светлые пятна прудов и водоемов.
- Эх, надо и для телепередатчиков инфракрасный приемник использовать! - сказал академик Никольский, а затем, обернувшись к Трубокурову, хлопнул его по колену: - Ну как? Здорово?
Трубокуров не успел ответить. Экран вновь просветлел, и на нем вырисовались фигуры, склонившиеся над приборами, внешне похожими на микроскопы.
- Мы в обсерватории СЭС, - раздался снова голос Терехова. - Профессоры Кукарин и Трынов готовятся к ночным съемкам и наблюдениям. Не будем им мешать. Они обещали принять участие в следующей передаче. А вот здесь... - На экране последовательно возникла длинная, светлая комната, похожая на кают-компанию, а затем помещение такой же рубки управления, как и на первом дирижабле. - Здесь наши пилоты появляются лишь во время маневрирования. И сейчас в этой рубке хозяйничает техник Николай Дубников.
- Колька! - ахнула матушка Акулина.
- Дубников следит за электрическим хозяйством, так сказать, внутреннего значения, - продолжал Терехов. - Вот и сейчас он регулирует подачу тока в наш телепередатчик.
Весь экран на минуту заняло смущенное и счастливое лицо Дубникова-младшего.
- Спасибо, - сказал он и, еще больше смутившись, отвернулся.
Экран затемнился.
- На этом мы заканчиваем нашу первую опытную передачу. До свидания, товарищи! Сообщите, как смотрелось... До свидания!
Некоторое время, после того как потух экран, все в столовой Дубниковых сидели молча.
- Здорово! - наконец, шумно вздохнув, произнес академик Никольский. - Вот, друзья, как иногда неожиданно широко разливается новое в связи с решением одной проблемы! О чем мы мечтали? О том, чтобы дать Родине еще одну возможность для увеличения энергетических ресурсов. Мечтали покорить вечные бури. Эту мечту нам помогли сделать реальностью тысячи и тысячи людей - ученые, инженеры, рабочие заводов, колхозники... И вот родилось новое звено в энергетике социалистического народного хозяйства. Вечные бури отдают нам уже часть своей энергии. И одновременно делает шаг вперед астрономия, решается как-то по-новому проблема развития телевидения. И неправильно было бы думать, что это все, что может дать освоение систем СЭС. Никто из нас, конечно, не должен думать также и о том, что можно успокоиться и ту систему, которая парит сейчас высоко над нами, считать совершенством. Смертью было бы это для нас!.. Ну, а теперь, друзья, последний тост за нашу Родину - и пойдемте из хаты за ворота. Уже ночь, наверно, спустилась...
Но ночь еще не спустилась на степь. Был час, когда небо еще излучает матовый свет и заря еще не погасла. Но глубокая тишина уже царила над землей. Лишь вдали, не мешая тишине, лилась песня.
Академик Никольский поднял руку, указывая на яркую звезду, горящую в зените, звезду, зажженную советскими людьми, дерзновением ума свободного человека новой эпохи, и взволнованно произнес:
- Привет покорителям вечных бурь! Привет вечной молодости нашей страны!
