Мысли Генри витали в неведомых далях:
– Э-э-э, какой-такой Холборн?
– Ну та остановка, где все сошли. Тут ведь кроме как Холборну быть нечему, правда?
– Я… э-э-э… плохо знаю эту линию, – выдавил он.
– Но я-то знаю ее, как свои пять пальцев. Холборн это был, это уж точно. – Она явно старалась убедить себя в этом.
Генри снова оглядел раскачивающийся на ходу вагон и длинные ряды свисающих с поручней ременных петель.
– Я… э-э-э… не заметил никакой станции, – пробормотал он.
– Да ведь была же она! Где же, по-вашему, они все сошли?
– В самом деле, – ответил он, – где же еще?
Помолчали. Поезд, подрагивая на стыках и раскачиваясь, набирал скорость.
– Следующая остановка Тоттенхем-Корт-Роуд, – заявила девушка. Но особой уверенности в ее тоне не чувствовалось.
Поезд продолжал грохотать. Она пристально всматривалась в пустую темноту окна.
– Послушайте, – предложил Генри, – давайте-ка расспросим других пассажиров. Может быть, они что-нибудь знают.
Генри и следовавшая за ним по пятам девушка подошли к даме. Дама была одета в великолепно скроенный костюм и меховую накидку. Коротенькая вуалетка спускалась с полей круглой шапочки, кокетливо сидевшей на черных кудрях. Туфельки и совершенно прозрачные чулки были подчеркнуто отличного качества. Затянутые в длинные перчатки руки покоились на черной кожаной сумочке, лежавшей на коленях. На лице застыло отсутствующее выражение: видимо, она целиком погрузилась в свои мечты.
– Извините, – обратился к ней Генри, – не скажете ли вы, как называлась та станция, на которой все вышли?
Длинные ресницы медленно приподнялись. Глаза оценивающе оглядели Генри сквозь вуалетку. Наступила длительная пауза, во время которой дама, видимо, перебирала в уме причины, вызвавшие у Генри прилив общительности. Генри подумал, что выражение «молодящаяся» подходит к ней куда больше, чем «моложавая».
– Нет, – ответила она с легкой улыбкой, – я не заметила.
– И ничто вам не показалось удивительным? – настаивал Генри.
Подрисованные брови слегка выгнулись, а глаза провели повторную инвентаризацию.
– Удивительным? Что вы называете удивительным? – спросила она.
– Да хотя бы то, как быстро опустел вагон, – объяснил Генри.
– Что же в этом удивительного? Мне это показалось ужасно милым. Их тут было так много!
– Совершенно справедливо, – согласился Генри, – но мы никак не можем понять, где и когда все успели выйти.
Брови поползли еще выше.
– Вот как! Но мне кажется, я не обязана…
Позади Генри послышалось покашливание и шелест газеты.
– Молодой человек! Прекратите беспокоить даму своей назойливостью. Если у вас есть жалобы, благоволите обратиться в соответствующие инстанции.
Генри обернулся. Говоривший оказался седеющим человеком с тщательно подстриженными усиками на розовой, пышущей здоровьем физиономии. Лет ему было примерно пятьдесят пять, а одевался он строго по моде Сити – даже котелок и портфель были налицо. Человек из Сити бросил на даму вопросительный взгляд и получил в награду легкую улыбку. Затем он снова перевел глаза на Генри. Теперь его взор стал чуть мягче: видимо, с фасада Генри произвел более благоприятное впечатление, чем с тыла.
– Прошу прощения, – обратился к нему Генри, – дело в том, что эта девушка пропустила свою остановку… Да и вообще тут многое нуждается в объяснении.
– Последней остановкой, на которую я обратил внимание, была Чансери-лейн, так что, должно быть, остальные пассажиры вышли в Холборне.
– Чересчур уж быстро они сошли!…
– Вот и прекрасно. Лица, ответственные за порядок на транспорте, вероятно, ввели какой-нибудь новый метод обслуживания пассажиров. Они, как вам известно, постоянно заняты усовершенствованием и разными новыми идеями.
– Пусть так, но мы вот уже минут десять как едем без остановок и все еще не видели ни одной станции.
– Должно быть, нас перевели по каким-нибудь техническим причинам на запасный путь.
– Запасный путь! В метро-то! – запротестовал Генри.
– Не в моих принципах, уважаемый, совать нос в чужие дела. И вам тоже не советую это делать. В конце концов, на все случаи жизни существуют специальные инстанции, и они-то, уверяю вас, свое дело знают, даже если кое-кому их действия и представляются странными. Господи, да если мы перестанем доверять властям, наше общество окажется на краю бездонной пропасти!…
Генри посмотрел на девушку в зеленом плаще, она слегка пожала плечами в ответ. Они отошли и сели поодаль. Генри предложил девушке сигарету, и оба закурили.
Поезд лязгал в четком установившемся ритме. Платформа, которую они ждали, все не появлялась: в темных окнах отражались лишь их собственные лица. Генри взглянул на часы.
– Едем больше двадцати минут, – сообщил он. – Это положительно невероятно.
– Прямо-таки мчимся, – добавила девушка, – да еще под уклон.
В самом деле, поезд явно несся вниз по крутому уклону. Генри заметил, что вторая пара теперь принялась беседовать уже весьма оживленно.
– Подойдем к ним еще разок, – предложил он.
– Даже в часы пик… не более 15 минут… невероятно… – слышался голос дамы. – Боюсь, мой муж страшно волнуется…
– Что вы теперь скажете? – обратился Генри к мужчине.
– Действительно, событие исключительное, – признался тот.
– Ничего себе, «исключительное»! Почти полчаса мчимся на полной скорости и ни одной станции! Это невероятно! Абсолютно невероятно! – почти закричал Генри.
Собеседник холодно смерил его взглядом.
– Совершенно очевидно, что ничего невероятного в этом нет, поскольку мы наблюдаем это явление собственными глазами. Это, наверное, просто какой-нибудь путь, построенный из соображений обороны в годы войны. Нас перевели на него по ошибке. Не сомневаюсь, что администрация быстро обнаружит таковую и вернет поезд обратно.
– Не больно-то они торопятся, – заявила девушка. – А мне давно пора быть дома. У меня вечером свидание.
– Не остановить ли нам поезд? – спросила дама. Она указала взглядом на рукоятку ручного тормоза и на табличку, обещавшую пять фунтов штрафа за самовольное использование сего механизма без особой необходимости. Генри и мужчина переглянулись.
– Э-э-э… – сказал Генри.
– Администрация… – начал мужчина.
– Что ж, если мужчины такие трусы, то придется самой, – сказала дама решительно и, протянув руку, рванула рукоятку вниз.
Но поезд мчался как ни в чем не бывало. Было очевидно, что тормоза не работают. Дама сердито вернула рукоять в исходное положение и снова рванула ее вниз. Снова ничего не произошло, и по этому поводу дама высказалась весьма недвусмысленно и сочно.
