Придавленный тушей убитого зверя, но почти не пострадавший Студент отполз в сторону и медленно встал. Полураздетая ведьма, посиневшая от холода и еще более отвратительная, чем раньше, направила ствол на него. Либо она не осознавала, что делает, либо перепутала одетого в меховую доху человека с волком! Ну, разве не идиотка?
Он обреченно заскулил. «Господи, за что?!» Он умрет так же, как Локи, – от руки свихнувшейся самки. Проклятые бабы!…
Наката нырнул в ближайший сугроб. И снова удача была на его стороне.
Проклятая баба выстрелила дважды, но промахнулась. На открытом месте, да еще на ветру голос Громобоя был не таким уж громким. Кажется, он тоже постепенно терял силу, лишившись хозяина. В чужих руках его сковывал холод смерти. Порох утрачивал свои свойства; детали механизма заедали; налет ржавчины и застывшая смазка были будто метастазы неведомой формы рака, который поражал благородное оружие, носящее имена…
Ведьма переключила свое внимание на волков. Она не могла удерживать больше одной цели в сознании, сузившемся до пределов коридора в лабиринте, по которому она брела – брела до тех пор, пока не натыкалась на препятствие или не попадала в тупик. Сейчас в конце коридора возникали четвероногие. И она убирала их со своей дороги одного за другим. Не различая деталей, она стреляла по силуэтам.
Студент набрался смелости и поднял голову. Вера повернулась к нему спиной. Наката понял, что на этот раз он имеет действительно последний шанс.
Он проявил чудеса быстроты и ловкости. Отчаянное желание выжить придало ему сил. Он опередил даже волков. Подскочил к Вере сзади и ударил ее по затылку сложенными в замок руками.
Она рухнула как подкошенная, и Студент вырвал пушку из ее руки, схватившись за горячий ствол. При этом он сломал скобой ее указательный палец с обкусанным ногтем, но не услышал слабого хруста. Даже ожог был ему приятен.
При других обстоятельствах он получил бы вдобавок громадное удовольствие от обладания оружием – символом власти и превосходства, – однако сейчас было не до того.
– Ну что, сука, нравится? – сказал он с непередаваемым торжеством. И завизжал: – Хотела, чтоб меня сожрали, да?! Вот тебе, стерва!!
Его ненависть была безграничной. Всю ее он вложил в удар, однако ему не удалось вырубить Веру. Почти сразу же та начала подниматься.
Он заколебался, решая, на кого истратить драгоценный патрон. Победил инстинкт самосохранения, и он выстрелил в ближайшего волка. Зверь с визгом метнулся в сторону («Твою мать! Всего лишь ранен…»); остальные залегли. Некоторые прятались за разрушенными стенами.
«Совсем как люди, – мелькнуло в голове Студента. – Они ведут себя как люди!» Это было, конечно, странно, но за минувшие дни он видел много странного и необъяснимого. Может быть, тогда с ними можно договориться? «Договориться» в его понимании означало заключить сделку. Не такая уж нелепая мысль, как показалось в первую секунду…
Он отошел от Веры на несколько шагов и наметил себе путь к дальнейшему отступлению. Взгляд безумной бабы остановился на нем. Он понял, что она будет преследовать его до конца. Если он прострелит ей ноги, она будет ползти. Если сломает ей руки – она попытается вцепиться в него зубами… Убить эту тварь – ведь еще не поздно!
Но у него хватило выдержки, чтобы сберечь патрон. Он подождал, пока она приблизится, протянет к нему руки со скрюченными пальцами, откроет пасть… Он сильно ударил ее рукоятью пистолета в висок.
На этот раз она не встала.
Волки наблюдали за происходящим. Он видел их мерцающие глаза. Много глаз… Последние свидетели… Будто сама дикая природа взирала на обреченного человечка… и еще могла простить.
Студент надеялся на взаимопонимание. Он предлагал зверям выкуп за свою жизнь. Делился добычей. Им оставалось только подойти и сожрать ее. Он считал, что этого куска мяса должно хватить на всех. Он откупился от стаи и сделал попытку удалиться.
Волки его поняли. Трое поднялись и подошли к лежащей женщине. Он думал, что они достаточно голодны, чтобы заняться добычей немедленно… Но звери направились к нему.
– Эй, собачки, назад… – проговорил он, бросая слова на ветер.
Твари были уже в трех метрах от него. Он нажал на спуск, но выстрела не последовало. Обойма была пуста.
Сухой щелчок стал для волков сигналом к нападению. Студент снова нажал на спуск… Он повторил это бессмысленное действие еще несколько раз, пока один из волков не повалил его в снег и не вырвал ему глотку.
Рой глядел на спящего Кешу, которого перенес к себе и положил рядом с еще теплым Грувом. Он не вполне осознавал, зачем делает это. Скорее всего затем, чтобы согреть мальчика. Или, может быть, он, нелепый человек, надеялся, что малыш поделится с Грувом жизнью?… Но в остальном его мысли были достаточно связными.
Он понимал: все потеряно, но не сегодня. И даже не в тот день, когда в Пещере появился суперанимал. Все было потеряно гораздо раньше, в допещерный период.
Почему никто не задумался обо всем, что можно потерять, прежде чем был исчерпан лимит времени? Рой уже знал ответ на этот вопрос: потому что только реальность непоправима. Любая глупость однажды будет совершена, и значит, предупреждения бесполезны. Так устроен род человеческий. Люди слабы, наивны и недальновидны. Он же не хотел, чтобы они все превратились в суперов?
Существует предел, который лучше не переступать, иначе потусторону начнется игра без правил. Кто-то попытается установить свои, но таких единицы. Остальным придется подчиняться или умирать…
Потом Рой уснул. Ему приснилось белое заснеженное поле, а на горизонте – черная стена, поднявшаяся до небес. За этой стеной остался мир, в который он уже никогда не сможет вернуться.
Измученный и обессиленный Кеша даже не почувствовал, как Рой взял его на руки. Лакуна в восприятии была абсолютно непостижимой. Схватка в мире Теней не прошла даром. Мальчик никогда не вспомнит, как вообще сумел вырваться оттуда. Но след наверняка остался. Незаметный внешне отпечаток мог проявиться спустя годы… или дни.
Потом Кеша долго спал.
Ему снился сон, который раньше много раз снился мамочке Лили. Во сне он открыл книгу и взял в руки засушенный цветок. Он ощутил, как между пальцами набухает стебель; увидел, что означает фраза дедушки Лео: «Цвет свежей зелени». У него на глазах образовался и раскрылся бутон; Кеша почувствовал запах.
