Догнав яхту, истребитель для удобства стрельбы уравнял скорости. Связки серперов на днище пришли в движение. На индукторы поступило питание, генерируя поле, которое должно было окутать чудовищной мощи разряды, чтобы донести их до цели и уже там освободить разрушительную энергию. Единственное, что видел враг перед неминуемой гибелью — вращающиеся в пространстве огненные серпы. Дистанция была убойная.
Яхта, в этот последний момент существования казавшаяся наиболее беззащитной, вдруг произвела странный маневр. Поперек корпуса пролегла полоса, разделившая яхту приблизительно пополам. Передняя половина провернулась относительно задней, открыв полностью забранный броней модуль.
Взгляду открылись системы противосерперного огня, а также собственная система нападения-установки залпового огня "Поджарка-100 тысяч". Именно столько градусов по Цельсию они выдавали в номинале.
Истребитель по своей самоуверенности оказался практически на линии огня, и ему ничего не оставалось, как лицезреть с первого ряда, как притворщик без затей задействует все бортовое вооружение. «Сарацин» — мощная машина, он еще успел произвести залп, но в следующее мгновение подвергся обстрелу такой плотности и скорострельности, что от него полетели ошметки и лишь несуразной толщины броня и защитное поле, задействовавшее все ресурсы, не позволили ему развалиться сразу.
Вид вышедшего из противоракетного маневра «Сарацина» был страшен- с оторванными плоскостями, обугленного и дымящегося. Медленно остывая, истребитель дрейфовал в пространстве, чтобы навеки сделаться пленником астероидного пояса Е-613.
Яхта также понесла тяжелый урон. Последний отчаянный залп «Сарацина», произведенный практически в упор, достиг цели.
Оружейный модуль, занимающий половину корпуса яхты, оказался полностью разрушен и прекратил существование. Составляющие единое целое с модулем вышли из строя контуры связи и управления. Андрей-2000 агонизировал.
— Все целы? — поинтересовался Антон, когда яхту перестало крутить, и она заколыхалась на невидимых волнах эфира, а кубрик залил зеленоватый аварийный свет.
— Андрей умер, — в голосе Ивана просквозила грусть. — Какая маскировочка у парня была! Скрыть в себе настоящую "Поджарку 100 тысяч"! Не каждый рейдер может себе это позволить!
— Мистер Би может себе позволить, — оборвал его восторги Антон. — Войди в систему и узнай, сколько у нас осталось кислорода.
— Это уже не важно! — заявил Иван. — Мы вышли в систему Е-614.Я вижу корабли!
— Хорошая мелодия! — пробормотал Антон.
— Прощание славянки! — услужливо подсказал Иван.
Антон стоял на обзорной террасе планетарной платформы К.С.М.-8, за которой разворачивался красавец королевский лайнер "Кнут Иссаксон-13й".
Он помолчали. По палубам «Кнута» бегали богатые переростки и корчили рожи остающимся.
— Ты не передумал? — спросил Иван. — Ты миллионер. Сто лет мог в шампанском купаться.
— До взрыва Атканларской бомбы осталось 7 дней.
— Ты людям ничего не должен, — напомнил Иван. — Ты что герой?
— Нет, просто кретин, — сказал Антон и купил билет на Шарагд.
16. Добро пожаловать на Шарагд
Сладкое чувство ностальгии охватило Антона, едва он переступил порог пересадочной станции "Юркан".
Спецназовец испытал ранее не переживаемые им умильные чувства. Умиление вызывало все. Запах дынной жвачки, небрежный вид шарагдианских солдат, судя по вислым носам, призванных из южных областей планеты. Мусор, запинанный по углам, привычное раздолбайство, выраженное в повешенных набекрень табличках.
Даже температура, градусов на пять выше, чем положено, все было родное.
Оказывается, за время службы советником он успел привыкнуть ко всему этому.
На Антона никто не смотрел, и если бы не необходимость пройти мимо стойки, его никто бы и не заметил. За стойкой, развалившись на стуле и обняв галакс так, что для привода оружия в боевое положение и производства выстрела понадобилось бы не менее нескольких минут, сидел солдат. Солдат был молодой и наглый, как и все южане.
Он с подчеркнутым угрюмым видом уставился на спецназовца, который подошел к стойке и выложил несколько заполненных бланков, изготовленных Иваном.
— Чего это ты мне тычешь? Карантин! — невнятно сказал он, не переставая жевать жвачку, изо рта его невыносимо шибануло дыней.
Еще в бытность Антона на службе Амира, им завезли просроченную жвачку. С тех пор мало что изменилось, запах был кислый, как будто дыня протухла. Солдату было лет 19. Он был полон собственной значимости и чувства превосходства.
Станция была второстепенная, народу через нее ездило мало, Иван специально выбирал такую, и солдат решил оторваться за все время безделья и заодно развеять скуку. У солдата были черные, плохо прорастающие усики, и Антону пришлось сделать усилие, чтобы не улыбнуться и выразить наибольшее почтение.
— Здесь документы Археологического общества, у нас раскопки не могут прерываться.
Мы должны успеть ко дню тезоименитства Амира, — сказал он.
Солдат темный, из аула, но слово Амир уловил сразу. Глаза растеряно заметались, он не знал, что делать с проездными документами, чуть не уронил. Потом попросил приложить палец к идентификатору. Антон вздохнул с облегчением, все шло по плану, и даже лучше, и вжал палец в мягкую податливую поверхность, вернее не сам палец, а тонкую прослойку с чужими капиллярами, изготовленную одним умелым искиным.
— Фалкон? Это имя или фамилия? — не понял парнишка, и Антону даже стало его жалко, такой идиот, думать, наверное, нечем, а приходится.
И именно в этот момент, ни секундой раньше или позже, спецназовец почувствовал беспокойство. Что-то напрягало его.
Он незаметно оглядел зал прибытия, но все оставалось таким же патриархальным и умильным, как и при его прибытии. Ничего не изменилось. Не было ничего, что могло его по-настоящему насторожить.
Вот, сказал он себе. В этом все и дело. Слишком все гладко и нарочито знакомо.
Словно умело срежиссировано.
И слишком долго он торчит у стойки.
По идее солдат бы задал пару тройку дежурных вопросов, да и шлепнул печать на проездные документы. А этот волынит, вроде и сказать больше нечего, а он все тянет время.
Тянет время! А зачем?
Антон скащивает глаза чуть кверху и видит глазок камеры. Он дал его кому-то рассмотреть!
Прекратить паранойю, приказал себе Антон.
И когда заблеял зуммер, вздрогнул солдат, а не спецназовец.
Солдат схватил трубку с повышенной радостью, все-таки, скорее всего это был самый обычный солдат и его, даже если и успели проинструктировать, но не успели, как следует подготовить.
