Лэмар подошел к системе фотоэлементов и, переворачивая страницу, ответил:
— Вы правы, коллега. Рукопись Периты и его библиотека бесспорны и неопровержимы. Нет на Земле философа, который смог бы опровергнуть это свидетельство. Но посмотрим, что пишет Перита дальше.
Все снова устремили взгляды на экран.
"Через несколько лет после того, как мы побывали на соседней планете Бонгаве, нам удалось построить новый корабль, который уже мог достичь и вашей Маномы. Технологи улучшили материал двигателей, ученые создали более совершенные навигационные приборы. Мы заменили тормозные двигатели и их топливо, так как притяжение Маномы намного опаснее.
Чтобы оторваться от Торы, так же, как и от Бонгаве, достаточно было развить скорость пять километров в секунду, но чтобы вернуться с Маномы, нужна скорость одиннадцать и две десятых километра в секунду.
Новый корабль оборудуют двигателями на ядерном топливе. Он может развить скорость до сорока километров в секунду. Для отлета с Торы хватило обычного реактивного двигателя. Из чертежей корабля вы увидите, что он имеет две двигательных системы на молекулярном и на ядерном топливе. Во время старта мы не могли рисковать, распространяя убийственное излучение, и поэтому всегда поднимались при помощи молекулярного двигателя, а в межзвездном пространстве переключались на ториевый двигатель, который повышал скорость до максимума.
Я вел корабль попеременно с Перителлой.
Время шло медленно, но мы не скучали.
В определенные часы смотрели программу, которую передавали для нас с Торы, в другое время составляли план исследования вашей Маномы. Мы ежедневно определяли, где именно находимся в космическом пространстве.
Иногда казалось, что время остановилось… Но четыре года прошли, и наступила минута, когда надо было уменьшать огромную скорость.
Как раз заканчивалась моя вахта за штурманским пультом, когда мы достигли расстояния в триста пятьдесят тысяч километров от вашей планеты.
Не знаю, как это случилось, но я заснул…
Вдруг услышал предупреждающий крик Перителлы!"
На экране появилось последнее слово перевода.
— Доктор, пожалуйста, быстрее вставьте новую страницу, — нетерпеливо попросил Олег.
— Не волнуйся! Она от нас никуда не убежит! — засмеялся Лэмар.
На экране появились новые слова диалога.
— "Что такое, дорогая моя? — спросил я.
— Посмотри, из-за Маномы показался ее спутник, а кривая нашей орбиты слишком приближается к нему, — одним духом произнесла Перителла.
— Действительно! — вырвалось у меня, и мой взгляд пробежал по всем приборам.
— Наша скорость меньше, чем притяжение сателлита. Включи двигатели! — посоветовала жена, пристегиваясь к креслу.
Я тоже торопливо пристегнулся и включил атомный реактор. Навалилась сильная тяжесть. Я немного нервничал — через минуту скорость возросла с двух километров в секунду до двух с половиной. Приборы показывали, что наша траектория выравнивается.
Выключил реактор, корабль начал по спиралевидной траектории спускаться к поверхности Маномы. Перителла отстегнула ремни кресла и пошла в библиотеку. Через минуту она вернулась с диаграммой.
— Мы были невнимательны! Параболическая скорость сателлита Маномы оказалась равна два и четыре десятых. Ты, наверное, устал, — спросила она.
— Если бы ты меня вовремя не разбудила, то мы разбились бы на скалах гигантских кратеров этого каменного тела.
Она нежно улыбнулась и дала мне таблетку подкрепляющего ротодана.
Включили телеметрические антенны. Еще триста тысяч километров…
Манома была сказочная!
Одна половина озарена Родом, а вокруг второй — серебристый отблеск отраженного света ее холодного спутника.
Перителла захотела увидеть эту необыкновенную красоту без экрана. Мы раскрыли жалюзи.
Теплое прикосновение Рода ласкало наши лица. Жена выдвинула обзорный телескоп и сообщила:
— Планета окружена голубоватой атмосферой, в которой плавают белые облака. В некоторых просветах — яркая зелень, а в других — сверкающие серебристые водные равнины. Диаметр Маномы заметно растет. Смотри, дорогой, скорость, — предупредила Перителла ласково.
Манома крепко тянула нас в свои объятья. Скорость увеличилась до шести километров. Индикаторы атмосферы молчали. Я должен был подождать, пока скорость достигнет семи километров в секунду, чтобы вывести корабль на орбиту.
— Пристегнись к креслу, во время изменения траектории это необходимо, — сказал я.
Она села возле меня и тоже начала контролировать приборы. Затем спокойно произнесла:
— Можешь начинать, я готова!"
И опять последняя строка перевода набежала на край экрана. Лэмар, чувствуя внутреннее волнение, поспешил сменить страницу. Каждая страница усиливала в нем интерес, теперь уже больший, чем естественная научная заинтересованность.
Олег и Таня не сводили глаз с экрана, на котором вновь появились темные буквы.
"Я включил четыре левых тормозных двигателя. Инерция толкала нас в противоположную сторону. Но это продолжалось только минуту. Я остановил двигатели и корабль начал опускаться. На высоте тысячи километров затормозили скорость на восемь километров и начали искать удобное место для посадки. На какое-то время мы должны были стать искусственным спутником Маномы.
— Я вернусь к телескопу, хорошо? — спросила Перителла.
— Постой минуту. Я жду подсчетов ускорения свободного падения и времени облета планеты на этой орбите, — попросил я Перителлу, не сводя глаз с электронного вычислительного автомата. — У нас три часа. Вскоре присоединюсь к тебе. Все в порядке, — я поднялся и подошел ко второму телескопу.
Диск Маномы непрерывно рос, росла и ее освещенная часть. Нам открылась великолепная картина. Забыть ее невозможно. Мы впервые видели все лицо вашей планеты. Атмосфера вокруг экватора была абсолютно чистая. Могучие облака клубились только в верхнем и нижнем полушариях. Летим против направления вращения Маномы. Суша чередуется с водными равнинами.
Я думаю о том, что мы найдем на Маноме.
И вообще удастся ли нам сесть?
Надо продолжать наблюдения!
Мы несколько раз облетели Маному, пока, наконец, не загудели сигналы индикаторов атмосферы.
— Любимая, надо убрать телескопы и пристегнуться, — обратился я к жене.
Мы привязались ремнями. Я задвинул жалюзи на иллюминаторах и включил передние радиолокаторы. На экранах штурманского пульта мелькала стремительно приближавшаяся поверхность планеты.
