Эбара сделал шаг назад, еще два шага — и оказался рядом с могучей тушей Сирса Олифанта. Его выпученные глаза забегали, стараясь не наткнуться ни на взгляд Райта, ни на взгляд Пэкриаа. Пухлые губы задрожали.
— П-пол Мейсон, — выдавил он.
— Двенадцать к десяти, — сказал Райт. — Эбро Пэкриаа, я благодарен…
Пэкриаа не обратила внимания на его слова. С ядовитой любезностью она произнесла:
— Эброшин Низана, возможно, ты желаешь остаться здесь?
Полу показалось, что внутри него проснулась какая-то посторонняя сила, действующая помимо мысли.
— Это будет великолепно, Эбро Пэкриаа. Если я теперь главнокомандующий, мне понадобится здесь кто-нибудь из вас. Я рад выбрать Эброшин Низану.
Принцесса уставилась на него. Ее зрачки сверкнули. Обычно это служило признаком веселья у пигмеев — более говорящим, чем смех. Но в точности никто не знал. Машина ее мозга заработала, взвешивая опасности и преимущества. Прямой приказ в этот момент мог либо окончательно завоевать поддержку Пэкриаа, либо, напротив, — она отказалась бы, а с нею были бы потеряны двенадцать сотен воинов. Принцесса все понимала, и ей понравилось, что Пол бросил вызов. Суть личности Пэкриаа заключалась в преувеличенной личной гордости. И еще… тонкое копье в ее руке умело разить быстро, как кобра. Пол сказал:
— Эбро Пэкриаа, сообщи другим вождям наше решение. И, если они согласятся, пусть явятся сюда незамедлительно.
Слева от него возникла серо-белая тень. Изменение позиций тотчас отразилось в нарочито бесстрастном взгляде Пэкриаа. Пол подумал: «Что быстрее руки пигмея? Только рука гиганта…» По крайней мере, копьем его проткнуть не удастся, раз Миджок рядом.
Пэкриаа взмахнула рукой. То было безопасное движение, не угрожающее. Принцесса дала знак шести капитанам следовать за ней. Пигмеи вышли из крепости, оставив Эброшин Низану очень одиноко смотреть себе под ноги.
Спирмен встряхнулся и сказал без тени горечи:
— Пол, можешь положиться на меня во всем. Сделаю, что смогу.
Он говорил совершенно искренне. Если взгляд его при этом был слишком прямым, слишком честным — неважно. Пол с радостью пожал ему руку, поблагодарил и вернулся к насущным делам.
— Надо дважды слетать на остров, Эд. Прямо сейчас, пока еще светло. Энн, Сэмис и пятеро самых маленьких детей полетят первыми. Возьмете весь плотницкий инструмент и садовый инвентарь. Третий полет — завтра утром.
Пол заметил, как Райт сразу расслабился, как будто тяжелый груз упал с его плеч. И это было Полу наивысшей похвалой…
Энн направилась к шлюпке, больше не протестуя. Но в самый последний миг она вдруг обернулась и бросилась назад, чтобы поцеловать Райта в губы…
А когда Эд вернулся из второго полета, доставив на остров Дьюнин и еще четверых детей лесных гигантов; когда настала ночь, и отблескивающая красным в свете луны шлюпка мягко опустилась с неба — тогда зазвучали барабаны.
Пол услышал барабаны, находясь в комнате, которая принадлежала ему и Дороти. На самом деле комната была всего лишь отгороженным циновками углом внутри крепости, но Дороти успешно поддерживала иллюзию, что это настоящее жилище. Стульев не было. Сидели на ковре, который представлял собой выделанную шкуру ускарана — подарок Эбро Бродаа, чьи воины прикончили тигроподобного зверя, когда тот повадился было нападать на ее деревню. Кровать представляла собой грубую деревянную раму с натянутой на нее шкурой азониса. Но Пол и Дороти привыкли к своему углу и полюбили его. Дороти развесила на стенах несколько картин Пола, среди них — портрет Миджока и портрет Райта, в котором Полу удалось поймать и запечатлеть характерную вдумчивую настороженность старого ученого. Красные цветы из джунглей были слишком яркими и душистыми, чтобы держать их здесь, но Дороти нашла луговой кустарник, цветущий голубыми цветочками и белый цветок, который рос в укромных затененных местах и запахом напоминал земной нарцисс…
Пал не видел Дороти, было слишком темно. Но он знал, что ее глаза сейчас широко открыты и обращены к нему. Дороти едва слышно шепнула, прижимаясь щекой к его плечу:
— Я думала, что буду ненасытной. А теперь я хочу только быть рядом и не думать… — И все-таки мысль преследовала ее. — Десять тысяч. Десять тысяч… Что ты сможешь сделать?
В утешение ей Пол мог только механически повторить то, что Дороти и так уже слышала:
— Сначала будет фронтальная атака, потому что пигмеи не умеют воевать иначе. Но я превращу ее в организованное отступление — на остров. Мы двинемся на юг, обойдем холмы с южной стороны и выйдем прямиком к побережью. Мы будем на острове примерно… в общем, скоро.
— Но горная гряда — скалы на побережье напротив острова… вы не сможете через них перебраться, они такие высокие и отвесные…
— Помнишь реку, которая берет начало в этих холмах и течет почти точно на запад? Она впадает в море к северу от скальной гряды. Я думаю, что мы сделаем плоты и сплавимся вниз по этой реке. Водопадов на ней нет. А на берегу мы что-нибудь придумаем. Сделаем долбленки с выносными уключинами. Я уже показывал старому Рэку, как сделать такую лодку. Может быть, он уже начал над ней работать.
Дороти положила ладонь Полу на губы.
— Помолчим, — сказала она. — Пусть это мгновение длится…
Но даже в миг самого острого наслаждения Дороти прошептала:
— Я буду… жечь костер на берегу… ночью и днем…
И когда рука Пола, ласкавшая ее волосы, вздрогнула и расслабилась, а утомленная Дороти едва дышала, Пол услышал барабаны.
Барабаны били в отдалении — и со всех сторон. Только все помнящий рассудок настаивал, что барабанный бой доносится с озера. Поначалу звука не было: возникла давящая боль в затылке, дразнящий нервные окончания скрежет. Всего лишь барабаны. Пустые колоды, обтянутые шкурой, по которым колотили низенькие раскрашенные дикари.
— Получается, что вы должны улететь сегодня.
Дороти не нашла сил ему ответить. Пол положил Элен на ее дрожащие руки и заторопился наружу.
Выйдя из крепости, он увидел в небе огни возвращающейся шлюпки. Барабаны вошли в единый ритм — глухая пульсация в размере пять восьмых, стремительная, угрожающая. Но отдаленная. Это по-прежнему был не вполне звук: «АХ-ах-ах-ах-ах, АХ-ах-ах-ах-ах»… Барабанный бой не приближался, не делался громче, но в нем нарастала зловещая настойчивость, неумолимость водопада или работающего механизма. «АХ-ах-ах-ах-ах»…
Пол понадеялся, что Райт и Сирс спят. Но пройдет еще по крайней мере час, прежде чем Пэкриаа вернется с другими вождями — если она вообще это сделает. Элис и Эбара стояли в дозоре. Трое из детей лесных гигантов все еще были в лагере. Лежат ли они сейчас без сна, погруженные в мечты и фантазии об острове, как вели бы себя на их месте дети черинов?
