«Хиронекс» с истошным воплем отлетел в сторону, покатился по дороге, не переставая кричать.
— Сделайте уже что-нибудь, хватит возиться! — вышел из себя Чу-ров. — По башке ему дайте, чтоб вырубился!
Но никто не успел ничего сделать.
Воздух порвал треск автоматной очереди. Оперативники засуетились, отпустили Гордина. Защелкали предохранители пистолетов.
Сергей попробовал подняться, но смог встать лишь на колени.
В пяти метрах от него стояла полицейская машина. Рядом с ней — Михалыч и двое сержантов с автоматами.
— В моем городе такого не было и не будет, — сказал Михалыч, бесстрашно глядя на черные глазки пистолетных стволов. — Даю вам три минуты, чтоб убрались.
Сзади подкатил еще один уазик, на дорогу выскочили четверо вооруженных полицейских.
Секундная пауза была напряжена, как вулкан перед взрывом.
— Уходим, — тихо сказал Чуров и первым вскочил в свою машину.
Гордин наконец поднялся, первым делом обернулся на библиотеку. Там по-прежнему толпились какие-то люди. От крыльца отъезжала санитарная машина, полыхая синими маячками.
— Что… Что с Оксаной? — прошептал Гордин.
— Плохо ей, — ответил Михалыч. — Очень.
— Жива?
— Сказали, дышит, но… — майор покачал головой. — В общем, устроил ты нам веселую жизнь, студент.
— Мне нужно к ней! — Гордин рванулся было с места, но Михалыч неожиданно ловко и крепко ухватил его за локоть. Подскочивший сержант быстро защелкнул наручники.
— Не серчай, студент, но я человек военный. У меня свои приказы.
Михалыч отошел в сторону и достал телефон.
— Да что ж вы делаете? — закричал Гордин. — Отпустите меня, мне нужно быть в больнице. Я смогу ей помочь.
— Это Повов из РОВД, — проговорил Михалыч в телефон, не обращая внимания на Гордина. — Здесь он. Ага, выезжаем вам навстречу.
Сержант взял Гордина за локоть и бросил на заднее сиденье патрульного уазика.
— Отпустите меня! — умолял Гордин. — Отвезите в больницу, хоть на полчаса! Я знаю, как ей помочь!
— Чем ты ей поможешь? — угрюмо проговорил майор, усаживаясь в машину. — Массаж сделаешь? У нее пуля в спине. Угробил ты девку. Если б не ты, жила б спокойно…
— Отпустите! Каждая минута на счету. Клянусь, я сделаю!
Михалыч лишь покачал головой в ответ.
Ехали недолго. На пустынной окружной дороге за кладбищем впереди «подмигнула» фарами другая машина.
Это был черный микроавтобус — на вид точно такой же, что возил Чурова с компанией.
Гордина вывели, дверь микроавтобуса отъехала — и Сергей с изумлением увидел перед собой Шлыкова. Вместе с ним были советник и телохранитель.
Последний завел Гордина внутрь, усадил на неудобное откидное сиденье. Дверь закрылась.
В салоне стоял полумрак. Над столиком Сергей вдруг увидел закрепленные магнитами фотографии: их было много, словно на оперативном стенде полицейского участка. Всего лишь одно лицо оказалось знакомо: человека, который все эти дни сопровождал Чурова, — Савченко.
Гордин вдруг понял, что бояться ему совершенно нечего. Наоборот, теперь все пойдет на лад, нужно лишь правильно себя вести.
— Времени мало, поэтому к делу, — сказал Шлыков. — Ни один нормальный человек не поверит, что ты стоял на сцене и вдруг ни с того ни с сего заметил в зале киллера с бомбой. Поэтому вопрос: что ты об этом знаешь и как ты к этому причастен?
— Знаю то же, что и вы, — ответил Гордин. — Готовилось покушение.
— И кто его готовил?
— Полковник Чуров.
Советник наклонился к Шлыкову, что-то зашептал ему на ухо. Брови Шлыкова удивленно приподнялись.
— И этот тоже был… — Гордин кивнул на фото Савченко.
— Интересно, — Шлыков поскреб ногтем переносицу. — Это очень интересно. А доказательства?
— Их нет. Доказательства вам лучше получить от самого Чурова. Вы сможете его задержать? Он наверняка еще в городе. Только они все вооружены…
— Мы многое можем. Один звонок — и через час тут сядет вертолет со спецназом. А еще через три прибудет следственная бригада Генпрокуратуры. Только где взять основания для задержания?
— У вас тут есть интернет?
Шлыков переглянулся с телохранителем. Тот расстегнул Гордину наручники и кинул на колени ноутбук. Сергей застучал по клавишам, вбивая адрес фейсбука. Войдя на сайт, он без труда нашел страничку Валентины.
— Ну, пожалуйста… — беззвучно прошептал он. — Сделай это.
Сердце радостно екнуло. Валентина все успела: на страничке появилось несколько отсканированных листов из папки.
— Вот, — Гордин протянул ноутбук Шлыкову. — Описания незаконных экспериментов над людьми. Факты гибели подопытных. Личные записи Чурова, его почерком. Всего этого хватит, чтобы его привлечь. А насчет покушения — крутите его сами.
— А вот это совсем интересно, — покачал головой Шлыков. — И что, есть подлинники?
— У нее, — Сергей ткнул пальцем в аватар Валентины. — Найдите ее, она начальник почты. Скажите, что я просил.
— Нет, дружок, разговаривать с ней будешь ты, — рассмеялся телохранитель. — Едешь с нами.
— Нет! — лицо Гордина стало каменным. — Я не поеду с вами и больше не скажу ни слова. Вы спросили — я ответил. Все! На этом закончили. Мне нужно в больницу, там умирает близкий мне человек. Можете меня стрелять и резать, но я с вами не поеду!
Шлыков усмехнулся и покачал головой. Какое-то время он с любопытством разглядывал Гордина, одновременно что-то обдумывая. Наконец кивнул:
— Тебя подвезут.
* * *
Из-за дверей операционной едва доносились звуки работающей аппаратуры и отрывистые реплики врачей — уже уставших и потерявших надежду.
— Профузное кровотечение. Увеличиваем дренаж. И готовьте еще физраствор.
— Давление — сорок на ноль. И падает.
— Пульс?
— На периферии не определяется. На сонных — нитевидный, сто шестьдесят. Повторить преднизолон?
— Нет, нельзя… Да и поздно… фибрилляция.
Гордин ворвался в операционную, грохнув дверью. Молоденькая ассистентка от неожиданности уронила поддон с инструментами.
Взгляд Гордина метнулся от лежащей под лампой Оксаны к экрану кардиографа, где вместо синусоиды протянулась удручающая прямая линия.
— Уйдите от нее! — отрывисто приказал Сергей.
— Что происходит? — возмутился хирург. — Почему посторонние?..
— Уйдите, я сказал! — закричал Гордин так, что услышал весь этаж.
Он растолкал медиков, схватил стерильную салфетку и быстро протер руки. Затем положил ладони Оксане на плечи и прикрыл глаза.
— Да уберите его! — воскликнул хирург, непонятно к кому обращаясь. Потом понял, что он в комнате — единственный мужчина, и сам схватил Гордина за рукав.
