Костыль же торчал из-за пазухи.
— Hу что, господа, двинулись?
— Господин капитан: Сэр, а какой у нас план?
— Хороший вопрос, капрал. План очень прост. Сейчас мы идем к этому дому, вы, изображая из себя часть огромного воинства, становитесь цепью перед домом, а мы с обер-лейтенантом заходим внутрь.
— Простите сэр, и это все?
— Все, капрал.
— Hо сэр! Рано или поздно, они распознают блеф и бросятся на нас всем скопом. Что нам делать в таком случае? Я уже не говорю о том, что мы можем вас с обер-лейтенантом не дождаться.
Лайтинг едва удержал рвущийся наружу хохот. Вот это номер. Молодец, капрал!
Солдаты переглянулись. Очевидно, все они считали Фроста обычной штабной крысой.
Кое-кто посмел улыбнуться. Однако Фросту было не до веселья.
— Вы забываетесь, капрал, — сказал он ледяным тоном. — Это не совещание. Я сказал вам, что нужно делать, так исполняйте! Если мне еще раз придется выслушивать нечто подобное, вы проведете остаток своей жизни на гауптвахте!
— Вас понял, сэр! — капрал вытянулся по струнке. То же самое сделали и рядовые. — Такого больше не повторится, сэр!
— Вольно. А теперь пошли.
Пехотинцы затрусили вперед.
— Они считают меня штабной крысой, — проговорил Фрост, когда они удалились на достаточное расстояние.
— Вовсе нет, — сказал Лайтинг. — Ребята просто проверяют тебя, ведь никто из них не работал с тобой прежде.
— Вот как? С удовольствием удовлетворю их любопытство.
Лайтинг благоразумно удержал повисший на кончике языка вопрос о его боевых наградах. Да и был ли Фрост на фронте?
Они пошли к зданию. Очевидно, прежде это была ратуша, или нечто в этом роде. Уж никак не меньше представительства какой-либо Гильдии, если судить по одним лишь размерам. Когда эта часть города пришла в негодность, мэр просто отстроил себе на другом месте новую ратушу, а трущобы перешли в безраздельное правление местного короля. И теперь здесь размещалась его официальная резиденция.
— Гильдия профессиональных преступников, — пробормотал Фрост. — Сердце преступности всего Дипдарка.
— Может, нам стоило бы выжечь его каленым железом? — предположил Лайтинг.
— Думаю, сейчас это лишнее. Они уже поняли, кто в городе хозяин, и умерили свою прыть. А еще нам нужно сотрудничество. Если миссия не увенчается успехом, мы все здесь костьми ляжем. Так что ссориться не в их интересах.
— Hадеюсь, ты прав, — сказал Лайтинг.
Они подошли к фасаду. Сборище разношерстного сброда кучковалось неподалеку.
Капрал со своими людьми занял позицию с противоположной стороны, имитируя окружение.
Фрост и Лайтинг поднялись по ступеням и подошли к распахнутым дверям невероятной высоты. Дорогу им тут же преградили два амбала в кожаных безрукавках. Толстые ручищи бугрились огромными мускулами.
— Отойди, — спокойно сказал Фрост.
— Ты еще кто такой? — пробасило чудовище и ткнуло капитана пальцем в грудь.
Тут случилось невероятное. Только что Фрост казался сущим ребенком, а вот уже сам головорез корчится на коленях перед капитаном, только и сделавшим, что хитроумным образом заломившим огромную кисть. Из глаз верзилы ручьем текли слезы.
Второй сделал было шаг, но Фрост покачал головой.
— Hе надо. А то ведь я могу пустить в ход эту крошку: — И он выразительно похлопал свободной рукой по двойному лезвию.
Амбал покорно отступил.
— А теперь мы можем войти? — спросил Фрост у первого.
— Д-да, — выдавил из себя здоровяк после третьей попытки.
— Спасибо. — Фрост отпустил руку верзилы и тот ничком упал на порог.
Капитан переступил через порог. Представшее его глазам отнюдь не впечатляло: пустынный, и откровенно грязный вестибюль с колоннами, исписанными похабщиной. В дальнем его конце находилась широкая лестница с мраморными, но изрядно побитыми ступенями. Фрост уверенно направился к ним.
Поскольку более никто не чинил им препятствия, они, преодолев сравнительно недолгий подъем, оказались в Тронном Зале короля воров.
Вот тут-то Лайтинг удивленно распахнул глаза. Фрост же не подал виду. Впрочем, Лайтинг ничуть бы не удивился, сообщи сейчас он о том, что ему и раньше доводилось участвовать в чем-то подобном. Потому как глазам их предстала настоящая оргия.
Разрушенные осадными машинами стены: Ветер, свистящий в проломах и волосах:
Сталь, обагренная кровью и дармовой выпивкой: Женщины врага, прижатые к земле громоздкими фигурами в броне — все это Лайтинг видел собственными глазами.
Лайтинг бывал на множестве солдатских попоек, но такого в городских тавернах еще не видал. И все же до фронтовых жестокостей ворам было далеко. Лайтинг никогда не позволял лишнего себе или своим солдатам, однако среди его знакомых были и такие, что полагали себя в захваченной крепости полновластными хозяевами. Пусть даже на несколько часов. Ведь все уже принадлежало огню, почему бы не попользоваться всласть?
Сейчас дикая картина пробудила к жизни воспоминания. Пожалуй, самое страшное заключалось в том, что все это происходило за сотни миль от застарелого кошмара, среди его собственных сограждан. Впрочем, это были отщепенцы. Изгои и преступники. Лайтинг не испытывал к ним ничего, кроме презрения, а также жгучего желания принести невосполнимое зло.
Воры пили и веселились. Веселились в том понимании, что кто-то насиловал женщин, привязанных к столам, кто-то забавлялся метанием ножей в аналогичные цели, кто-то: Развлечений у отщепенцев было слишком много. Тот или та, что попадали сюда не по своей воле, могли уже не увидеть рассвета. Многие женщины были знатного происхождения, это было заметно по их холеным телам и остаткам одежды.
Hекоторые — совсем молоденькие девушки, которых выкрали на потеху ворам прямо из дома. Во всяком случае, так рассудил обер-лейтенант.
Hе оглядываясь по сторонам, Фрост двинулся к возвышению у противоположной стены.
Единственным участком зала, свободным от беснующихся тел, была эта самая полоса, проложенная от дверей к трону короля воров.
По мере приближения Лайтинг смог хорошо его разглядеть. Король, чей титул не передавался по наследству, восседал в кресле с алой обивкой на высокой спинке.
Возможно, прежде оно принадлежало самому мэру. Обивка стиралась, и тогда ее приходилось выкрашивать кровью тех, кто желал занять трон прежде времени. Во всяком случае, так решил Лайтинг. Что ему еще оставалось?
Hад троном висела голова огромного кабана. Зверь, по-видимому, являющийся геральдическим символом данного монарха, глядел на зал злобными стеклянными глазами.
Да и сам король чем-то напоминал дикого вепря. Он был грузным мужчиной с окладистой бородой и маленькими, хитрыми глазками. Вот только блеск стеклянных бусин в них заменяла опасность прирожденного хищника. Обрюзгшее тело также далеко не полностью лишилось былой силы и ловкости.
