- Нет, пока всё складно получается. Продолжай.
- Ну, смотри, не вздумай потом надо мной насмехаться! - Она шутливо погрозила мне пальцем, но я после её рассказов уже по-другому относился к таким шуткам и готов был заранее со всем согласиться. - Итак, во время бури один из верующих... Я даже рискну предположить, что это был какой-то русский по фамилии, например, Хасимов или Азимов. Это ведь у русских, если не ошибаюсь, были такие смешные фамилии? Так вот, этот парень, более устойчивый к воздействию бури, остался в сознании. Он видит упавших замертво собратьев, сам корчится от боли и ужаса. И к кому он может обратиться за помощью? Разумеется, к Священной книге. Русский начинает по памяти читать отрывок из книги, и через какое-то время буря стихает. И люди потихоньку начинают приходить в себя. А наш герой, как человек верующий, естественно, делает вывод, что от смерти всех спасла его молитва. И рассказывает братьям о случившемся чуде. Пусть даже не все поверили ему с первого раза, хотя, как ты сам убедился, после бури мозги ещё долго не встают на место. Но по результатам второго чудесного спасения, ни у кого уже не возникает сомнений в чудотворной силе молитвы. И поскольку никто другой, кроме этого русского, не способен читать её во время небесного гнева, он становится жрецом, вождём племени, первым Фасимбой. Так?
- Так, так, не отвлекайся! Что дальше?
- Дальше? Дальше проходит время. Фасимба стареет и ищет себе замену. Выбирает смышлёного паренька с хорошей памятью, опять же меньше других поддающегося гневу Неба, и заставляет выучить текст Священной книги. Разумеется, ту часть, которую сам ещё помнит. Тот, состарившись, в свою очередь, подготавливает следующего Фасимбу и передаёт ему тайные знания в ещё меньшем объёме. Ведь постоянные бури всё-таки влияют на память туземцев. Достаточно послушать, как они говорят. Их словарный запас крайне мал. И, в конце концов, через десять тысяч лет от огромной книги остаётся только тот куцый фрагментик, который мы слышали от нашего Фасимбы. А всё остальное, увы, пропало безвозвратно. Ну как, всё верно?
- Да вроде бы и верно, только верить не хочется, - натужно скаламбурил я, пытаясь одновременно найти какую-нибудь нестыковку в её рассказе. - А почему никто из Фасимб так и не записал священный текст?
- Вот у них и спроси! - отшутилась Эллен, даже не улыбнувшись. - Грэм, я же не ясновидящая. Во всяком случае, не в этот раз. Предположим... А мы ведь только и делаем, что предполагаем, правда? Предположим, что сначала все были потрясены обрушившимися на них несчастьями. Им пришлось долго обживаться, строить дома, налаживать хоть какое-то хозяйство. И до записи священного текста просто руки не доходили. А потом случилась новая буря, и они все забыли, как пишутся буквы. Могло так быть?
- Не знаю, - признался я. - Ещё недавно я бы сказал, что это за пределами вероятного. Но ведь мы же своими глазами видели дикарей, и своими ушами слышали, как они читают вместо молитвы отрывок из книги. Какая уж тут вероятность?!
Она как-то обречённо кивнула.
- Грэм, неужели мы напрасно сюда летели? Неужели видение меня обмануло?
- Ты сама-то в это веришь?
- Я тоже не хочу верить, - призналась Эллен и беспомощно развела руками. - Но ничего другого придумать не могу.
Ну, нет, капитан Брингдаун не привык проигрывать без боя! Тем более два раза подряд. Пусть не веру, но хотя бы надежду необходимо вернуть. Должно отыскаться какое-то слабое звено в рассуждениях Эллен. Должна быть в мире высшая справедливость! Те люди, как их там звали? - магдалиниты, преодолели расстояние в десятки световых лет и сохранили самое важное, что у них было - слова Священной книги. И только затем, чтобы здесь всё потерять? Просто потому, что у их потомков оказалась слабая память? Несправедливо это, неправильно, и значит, не может такого быть. Ведь тот первый Фасимба наверняка был неглупым парнем, неужели он не чувствовал, что начинает забывать некоторые слова? Неужели не понимал, что его преемник забудет ещё больше? А если понимал, то почему не попытался спасти знания?
А что он мог сделать? Что бы я сделал на его месте? Ну, наверное, я бы разделил текст на части и велел заучить его нескольким подросткам. Логично?
Да, логично. Но нужно ещё, чтобы все они оказались крепкими ребятами, не поддающимися буре. А таких не могло быть много. Я, например, отключился почти мгновенно. И Эллен, видимо, тоже. На самом деле большая удача, что каждый раз находился хотя бы одни такой человек. Значит, Эллен права - книга для нас потеряна?
Нет, не значит! С чего я взял, что первый Фасимба был один? Что он знал наизусть всю книгу? Если большую часть переселенцев составляли члены одной секты, одного братства, то они всё должны были делать сообща. И зачем взваливать на одного брата непосильный труд запомнить всю книгу? Раз уж нельзя взять её с собой, пусть каждый запомнит по несколько строк, а потом, на корабле, или уже на самой планете, можно её вновь записать. Предположим, записать не успели, но в памяти-то слова сохранились! Допустим, один из ста поселенцев не забыл свой текст после первой бури. Уже получается двести Фасимб! А двести, или даже двадцать вождей - это слишком много для одной секты. Вокруг каждого из них должна по идее образоваться группа сторонников, своя маленькая секта. И рано или поздно возникнет вопрос, чей Фасимба главнее. А разве может восьмая глава книги быть важнее четвёртой? Вряд ли. Да и четвёртая ничем, кроме порядкового номера не лучше восьмой. И совсем уж невероятно, что кто-то из вождей сам признается, что он не такой великий, как другие. А значит, споры ни к чему не приведут. Нужно либо доказывать свою правоту силой, либо окончательно отделиться от секты. Отойти куда-нибудь в сторонку и устроить новое поселение. А потом, на старости лет определить наследника и передать ему Священные слова. И если я прав, то...
- Эллен! - Боже, как давно я не произносил это имя вслух! - Послушай! Ведь никто из людей Фасимбы не удивился, увидев меня. Я для них был обыкновенным чужаком, правильно?
- Да, наверное, - рассеянно согласилась она. - И что из этого?
Я не стал лишать её удовольствия самостоятельно додуматься до ответа.
- Ты хочешь сказать... ты думаешь... что есть другие племена, да?
- Умница! - на радостях я чуть было не поцеловал её, но, слава богу, сдержался и ограничился одним похлопыванием по плечу. - И в каждом из этих племён есть...
- Свой Фасимба! - закончила за меня Эллен, - Со своими Священными словами. Так?
- Может, и не так, но как-то очень похоже.
Она взвизгнула, бросилась мне на шею и, прежде чем я успел как-то выразить свой протест, расслюнявила мне всё лицо:
- Грэм, я всё-таки в тебе не ошиблась!
