- Так у моего зятя большая ферма, там четыре больших сарая для скота, наверное, и лошадей спрятать можно, - неуверенно сказал Никанор.
- А он надёжный человек?
- В этом деле я за него ручаюсь, надёжный! Иначе мой отец не отдал бы за него свою дочь и мою сестру.
- Его ферма далеко отсюда?
- В двенадцати милях. Я к нему сегодня же пошлю сына и передам, чтобы немедленно ехал ко мне, - Никанор вдруг отвлёкся на зов кого-то из поселян, затем кивнул на кучу снятого с трупов железа и тряпья, - Твои трофеи, достойнейший.
- Сейчас мы их приспособим в дело. Среди вас есть те, кто когда-либо носил доспехи и умеет держать в руках меч, лук или гастрофет?
- Есть, двенадцать нормальных воинов-моряков, два старых пехотинца и два конника, остальные - молодёжь, - угрюмо пробормотал он и опустил голову, - Этот год совсем неудачный, домой не вернулось сорок два человека. Именно те, кто знал с какой стороны берут в руки меч. Только среди тех, кто остался, лучников нет, но из гастрофета стреляли все, у нас даже имеется несколько собственных.
- Тогда позови их, надо поговорить.
Рыбаки собирались долго, многие из них перед этим вышли в море, где кормили крабов трупами бандитов. Наконец, минут через сорок собрались все пятнадцать приглашённых мужчин с огрубевшими и обветренными лицами, шестнадцатым был сам Никанор. Да ещё с полсотни пацанов, возрастом от четырнадцати до восемнадцати лет. Это вероятно та самая молодёжь, кто наряду с призванием моряка видит себя по совместительству и джентльменом удачи. Народ был мелковат, я оказался на голову выше любого из них.
- Только что я видел безоружных, избитых и связанных людей. Кто такой есть человек безоружный? Говори ты, Парис! - кивнул на того самого парня с большим фингалом и разбитыми губами, кстати, это он мне принёс болт, вырезанный из трупа.
Парень густо покраснел, низко опустил голову, затем взглянул на меня исподлобья и тихо пробормотал:
- Раб.
- Вот! Совсем безоружный - это раб, а любой вооружённый клинком - это свободный человек. Но клинок не есть демонстративный атрибут свободного человека, а законный инструмент, с помощью которого владелец готов отстоять свою свободу. Но готовы ли вы?!
- Теперь нас врасплох не застанешь! Мы будем драться! -возбуждённо загалдели в толпе, - Пусть только придут!
- Обязательно придут. Прокуратор соседней провинции теперь приведёт не два десятка, а сотню профессиональных воинов. И даже порабощать вас не станет, а за смерть сына вырежет, как баранов. Если ничего не делать, - спокойно сказал я и обвёл взглядом притихшую толпу. Совершенно не планируя какую-то длинную и заумную речь, между тем продолжил, - Когда по воле нашего Всевышнего я поспешил к вам на помощь, насильники и грабители попытались убить и меня, а вот этого им прощать не собираюсь. Поэтому, некогда праздновать, некогда горевать над погибшими, хоронить их будете завтра, а сегодня надо идти мстить, поспешить и нанести удар первыми. Если будем действовать быстро и слаженно, то обязательно победим, и за погибших односельчан возьмём достойную плату.
Древние римляне придумали меру длины в "день пути" очень удачно, она полностью соответствует временному промежутку пешего перехода большой организованной группы людей или воинского соединения, например, легиона. Правда, мы ехали верхом и в тёмное время суток, но ключевое слово здесь - ехали (мягко выражаясь). Пункт нашего назначения, куда мы стремились, находился по дороге в Казерту, главный город одноименной провинции. Бывал я там неоднократно, помнится, от Неаполя по спидометру сорок пять километров. Рыбацкий посёлок находится по диагонали, значит, отсюда будет не больше пятидесяти пяти, впрочем, если верить аборигенам, то до виллы гораздо ближе, около тридцати километров.
Беда в том, что большинство моряков с лошадьми дел не имели, лишь Ксантос, один из кадровых вояк, внешне далеко ещё не старый, и Арес (такое имя запомнилось сходу), бывший декурион турмы (десятник эскадрона). Они единственные из сельчан чувствовали себя в седле комфортно и управляли лошадьми вполне профессионально.
К сожалению, до прихода варваров, кавалерия в Риме была немногочисленной. Офицерами (всадниками, предтечами дворянского сословия) были отпрыски патрицианской привилегированной знати, между тем, по большому счёту, аристократия не любила ездить верхом, не желая ни вонять конским потом, ни его нюхать, предпочитая перемещаться в паланкинах на рабских плечах. А ведь лошадь ещё и обиходить нужно: постоянно мыть, подмывать и чистить, своевременно поить и кормить, учить, смотреть за здоровьем и уделять внимание, как ребёнку, иначе взаимного уважения не будет.
В поход взял шестьдесят четыре человека, т. е. всех желающих, кроме Никанора; поселение без головы оставлять нельзя. Пока новоявленные воины переодевались в одежды нападавших и снаряжались, мы со старостой привязали корабль к причальному столбу, затем, забрались на палубу, нужно было достать арбалеты.
- О, какой необычный дромон, - сказал он, ощупывая борта и осматривая уложенные вёсла, мачты и рейки с парусами, - Лишь вёсел маловато и для гребцов банок нет. Впрочем тебя, божественный, двигает совсем другая сила.
- Нет, двигать будет ветер, иногда вёсла, а та сила, о которой ты говоришь будет использоваться, только когда без неё уже совсем никак. И почему ты называешь корабль дромоном?
- А как ещё назвать? Да, борта крепче и выше, корма другая и паруса мавританские. Некоторые начали ставить такие же и у нас, на них можно ходить почти против ветра. Но такого небольшого дромона с двумя мачтами я ещё не видел, и рейки у тебя длинноваты, площадь парусов будет больше обычного. При смене курса не опрокинется?
- Нет, испытано при зимнем ветре на разных курсах, - ответил, спускаясь на промежуточную палубу и пробормотав себе под нос, - Ладно, пусть будет дромон.
Сказать, что арбалеты всем понравились, значит, ничего не сказать. Гастрофет - брюшной лук, как они говорят, это массивное и тяжёлое оружие, лучшие образцы которого добивают, как и стрелы варваров, до двухсот пятидесяти градусов (шагов)*. Моё же войско получило в руки чехлы с компактным разборным оружием, спокойно добивающим на пять сотен шагов. Особенно их поразили стальные дуги, которые кое-кто видел лишь издали на редких баллистах и скорпионах.
* 1римский градус = 0,74м (шаг тогдашнего взрослого человека среднего роста - 1,52м), т. е. 250 шагов = 185м. Для сравнения: шаг современного взрослого человека среднего роста 1,75м = 0,82м
- Это арбалет, - поднял над головой один из только что собранных, - Называется так потому, что здесь брюхом на рычаг давить не надо, при желании его может взвести даже малышка Ирис, сестра Париса. Сейчас я произведу три выстрела: прямой, на семьдесят шагов, с возвышением - на двести пятьдесят и на пятьсот.
