– Каждые двенадцать часов он должен будет принимать эти таблетки. Твоя задача – помнить об этом и следить за временем, – сказала она Рианнон.
– А что это?
– Антибиотики. Они помогут Бену побороть… побороть эту его болезнь. – Эмили взяла малыша за подбородок большим и указательным пальцем (ужас, как бледен этот ребенок), открыла ему рот, положила таблетку поближе к корню языка и влила следом чуть-чуть воды. Мальчик инстинктивно сглотнул, и тогда Эмили разломила пополам «Лортабз», болеутоляющую таблетку, и помогла Бену проглотить и ее тоже.
– Надо отнести его в машину, – сказала Эмили, засовывая в рот больного термометр, который среди прочего прихватила в аптеке. Она придержала его нижнюю челюсть, пока градусник не пискнул, сообщая, что его можно извлечь.
– Но он же правда сильно болеет, – запротестовала Рианнон.
Черт! Термометр показывал сорок. Нехорошо, ох как нехорошо.
– Я знаю, милая, но мы должны ехать. Буря идет за нами по пятам, и, если мы не уберемся отсюда прямо сейчас, мы тут застрянем. – Объясняя все это, она поспешно сняла с Бена испачканные трусики (его сестра смущенно взвизгнула и поспешно отвернулась) и бережно обтерла кожу малыша влажной салфеткой. – Мне нужно, чтобы ты помогла мне и отнесла в машину как можно больше вещей, потому что я понесу Бена. Сможешь это сделать?
Рианнон кивнула, все еще не глядя на брата. Эмили вытащила из сумки с вещами Бена трусики и натянула их на мальчика.
– Все, уже можно смотреть, – сказала она и указала Рианнон на оба детских рюкзака. – Сможешь еще последить за Тором? – С этими словами Эмили сунула под мышку подушку и, завернув Бена в одеяла, взяла его на руки. Потом, когда она надежно устроит детей в машине, придется еще вернуться за рюкзаком.
– Идем, Тор, – сказала Рианнон псу, который терпеливо ждал между двух кроватей, не сводя глаз с Бена. Теперь он вскочил на ноги и вместе с Рианнон направился к выходу. Девочка выволокла в коридор рюкзак Эмили и придержала дверь, чтобы та с Беном на руках могла выйти.
Когда они добрались до лестничной клетки, оконные стекла сотряс близкий удар грома.
Они не успевали.
Небо было огненно-красным, его полностью затянули клубящиеся тучи, а в ветвях деревьев, высаженных по периметру парковки отеля, шелестел сухой ветер.
Опередив Эмили, Риа подбежала к багажной дверце «дюранго».
– Не заперто, – крикнула ей Эмили, и девочка засунула в багажное отделение оба детских рюкзачка. Чтобы дотянуться до дверцы багажника и захлопнуть ее, Рианнон пришлось подпрыгнуть. Потом она открыла пассажирскую дверцу, смахнула с заднего сиденья весь скопившийся там хлам и сложила подлокотники. Эмили осторожно пристроила мальчика на образовавшуюся лежанку, сунув ему под голову подушку.
Ветви деревьев раскачивались и шумели все сильнее, а оставшиеся на них листья один за другим взлетали в воздух, подхваченные порывами ураганного ветра.
Оставив в машине детей и Тора, Эмили вернулась в отель, перескакивая через две ступеньки, взбежала на второй этаж, подхватила свой рюкзак и бросилась обратно. Когда она скользнула на водительское место и захлопнула за собой дверь, первые капли красной водянистой жидкости уже шлепались на асфальт. Эмили выехала с парковки на проезжую часть, и в мире не осталось других звуков, кроме шума дождя.
* * *Почти три с половиной часа спустя они въехали в Канаду по мосту Квинстон-Льюистон, что чуть севернее Ниагарского водопада.
За мостом дорога делилась на пятнадцать инспекционных полос, каждая из которых оканчивалась будкой пограничного и таможенного контроля с опущенным шлагбаумом. Где-то за милю до моста Эмили уперлась в хвост длинной вереницы машин. Все полосы движения были плотно забиты до самых зданий американской пограничной службы. Сотни и сотни людей пытались бежать от надвигавшегося красного дождя, но нашли смерть в своих автомобилях, не оставив Эмили и ее подопечным ни малейшего шанса воспользоваться этим путем. А вот полосы, ведущие из Канады в США, почему-то оказались свободны, поэтому Эмили переехала через разделительный бордюр (из груди Бена вырвался низкий стон, когда колеса преодолевали бетонную преграду) и повела машину по противоположной стороне дороги.
Здесь им пришлось объехать лишь несколько случайных автомобилей, они благополучно пересекли границу и двинулись дальше по 405-му шоссе к пересечению с 403-м в Берлингтоне. Только сейчас, когда они достаточно оторвались от красной бури, Эмили почувствовала себя спокойнее.
Мало того, лекарства, которые Эмили давала Бену, кажется, действовали, потому что мальчик проспал большую часть пути. Рианнон почти всю дорогу, не говоря ни слова, просидела рядом с братом, но она могла только периодически оповещать Эмили о температуре и дыхании Бена.
– Я очень писать хочу, – вдруг сказала она, словно сообщая о серьезном осложнении.
– Я тоже, – ответила Эмили. Честно говоря, она терпела уже миль тридцать или даже больше, лишь для того, чтобы отъехать подальше от границы, и терпеть дальше просто не было сил. – Сейчас найду место, чтобы остановиться.
Она притормозила у обочины возле раскидистых кустов, которые могли послужить каким-никаким укрытием. Вдалеке маячили инопланетные деревья, рощица которых возвышалась среди зданий бизнес-центров. Над ними, колыхаясь, как морские волны, плавали пряди красной пыли. Просто смешно, как быстро человеческий мозг может адаптироваться к необычному: когда Эмили вышла из машины, ее сознание едва отметило чужеродную растительность. Она сунула Рианнон рулон туалетной бумаги со словами:
– Ты первая.
Дождавшись, когда Рианнон в сопровождении резвящегося, заливающегося лаем Тора скрылась в кустах, Эмили переключила свое внимание на Бена. Тот спал, спеленатый одеялом, как младенец, и его кожа стала прохладнее на ощупь. Эмили сунула ему в рот градусник и дождалась сигнала: тридцать восемь и восемь. Температура падала. Эмили испустила легкий вздох облегчения. Лекарства действуют, и Бену чуть-чуть полегчало. Она решила, что будет считать добрым знаком любое улучшение, даже такое незначительное.
Приподняв мальчику голову, она затолкала ему в рот вторую половинку анальгетика и влила следом немного воды из бутылки. Еще немного воды она плеснула на половинку футболки, которая раньше исполняла роль холодного компресса, и аккуратно промокнула губы Бена, пока те не увлажнились, а потом стерла пот со лба. Надо бы не забыть во время следующей остановки в городе разжиться где-нибудь для бедняги бальзамом для губ.
К тому времени, как она закончила с Беном, вернулась Рианнон.
– Спасибо, – сказала девочка, возвращая Эмили рулон туалетной бумаги.
