— Я везде тебя искал! — выпалил он. — Я нашел ее!
— Кого?
— Букву «Э»! Во всяком случае, это очень похоже на букву «Э». Это должна быть буква «Э», хотя, если ее специально не искать, ни за что не поймешь, что это она.
— Ты имеешь в виду камень, помеченный буквой «Э»? В Трубах?!
— Да, да, я нашел его! — Дун тяжело дышал, глаза его сияли. — Я и раньше его видел, но никак не думал, что это буква «Э». Думал, это просто какая–то загогулина в скале, похожая на букву. Там много таких скал, которые словно покрыты надписями.
— Каких скал? Где это? — спрашивала Лина, пританцовывая от волнения.
— Там, на западе, у самого конца реки. Недалеко от того места, где река исчезает в пропасти. — Он помолчал, пытаясь отдышаться. — Послушай, — продолжал он минуту спустя, — давай пойдем туда прямо сейчас?
— Прямо сейчас?
— Да, потому что сегодня репетиция. Все ушли домой, вход в туннели заперт, и внизу никого нет.
— А как же мы туда попадем, если все заперто?
Ухмыльнувшись, Дун вытянул из кармана куртки большой ключ.
— Я зашел в контору и взял на время запасной ключ. Листер — директор Управления — заперся в душе и пел там во всю глотку, репетировал. Он не заметит, что ключа нет. А завтра вообще никого не будет на работе. — Он сделал нетерпеливое движение: — Так пойдем же!
Городские часы начали бить двенадцать. Лина сунула копию в карман.
— Пошли.
В Управлении трубопроводов было пустынно и тихо. В раздевалке стояли ряды резиновых ботов и покачивались на крючках плащи. Они не стали надевать их: ведь они направлялись туда, где наверняка не будет капающей сверху воды и ржавых луж под ногами.
Они спустились по длинной лестнице и вышли в главную галерею. Тропа тянулась по обрыву над грохочущей рекой, и на темной поверхности воды играли отблески фонарей.
Дун повел Лину вдоль берега реки к тому месту, где громоздились причудливые скалы, о которых он рассказывал. Изрезанные, складчатые, они напоминали лица дряхлых стариков. Чуть дальше темнел провал, в котором с ревом исчезала река.
Дун опустился на колени рядом с грудой камней и провел пальцем по изъеденной поверхности одного из них.
— Иди–ка сюда, — крикнул он. Река так ревела, что им приходилось кричать, чтобы услышать друг друга.
Лина наклонилась и всмотрелась в глубокие складки, покрывавшие камень. Сначала букву «Э» было довольно трудно распознать, потому что вокруг нее вилась целая паутина других линий. Кроме того, Лина ожидала, что это будет письменное «Э», мягкое и круглое, но буква оказалась печатной. Во всяком случае, не было никаких сомнений, что это не игра природы, а дело рук человеческих: буква была размещена точно в центре камня, а линии были прочерчены глубоко и уверенно.
— Значит, отсюда мы должны смотреть вниз на реку и искать какой–то уступ, — прокричал Дун. — Помнишь, в «Правилах» — «два с половиной метра вниз к ступ воды»?
Он лег на живот рядом с камнем, осторожно подполз вперед и высунул голову над отвесным обрывом берега. Лина со страхом смотрела на него. Локти Дуна торчали по бокам, а головы совсем не было видно. Несколько долгих мгновений он лежал неподвижно, а потом раздался его крик:
— Есть! Я вижу там что–то! — Он отполз назад и поднялся на ноги. — Теперь ты посмотри, — крикнул он Лине. — Смотри вниз на берег, точно под нами.
Лина тоже легла и осторожно подвинулась вперед, пока ее голова не повисла над обрывом. Под ней на глубине около трех метров неслась черная вода. Лина опустила голову и стала вглядываться в гладкую отвесную скалу берега, блестящую от брызг. Сначала она ничего особенного не увидела, но приглядевшись, заметила прямо под собой короткие металлические бруски, вделанные в скалу один над другим. Они были похожи на перекладины переносной лестницы. Так это же и есть лестница, осенило Лину. По этим ступенькам, похоже, можно спуститься к воде. Выглядело это чрезвычайно рискованно: железные прутья казались скользкими, а вода под ними неслась так ужасающе быстро. К тому же в полумраке невозможно было разобрать, есть там внизу какой–нибудь выступ или нет. Но буква «Э» была налицо, а эти прутья явно были предназначены для того, чтобы спуститься вниз. Это было правильное место.
— Кто полезет первым? — спросил Дун.
— Давай лучше ты, — поежилась Лина, встав на ноги и уступая ему место.
— Хорошо.
Дун снова лег на живот спиной к обрыву, осторожно свесил ноги и потихоньку начал сползать по скале, пытаясь нащупать ногой верхнюю ступеньку. Лина следила, как он шаг за шагом спускается. Через несколько минут снизу донесся его голос:
— Я спустился! Теперь ты!
Лина свесила ногу и стала нащупывать ступеньку. Потом перенесла вес своего тела на эту ногу, цепляясь внезапно окоченевшими пальцами за край обрыва, сползла еще немножко и встала на ступеньку обеими ногами. Ее сердце колотилось так сильно, что она боялась, что из–за этих ударов у нее разожмутся пальцы, вцепившиеся в скалу.
Надо было идти дальше. Она нащупала ногой следующую ступеньку, опустилась на нее. В общем, спускаться было совсем не трудно, если только не думать о реке, подстерегающей внизу и готовой поглотить тебя в любую секунду.
— Ты почти на месте! — крикнул Дун откуда–то снизу и справа. Его голос, казалось, доносился прямо из скалы. — Здесь есть выступ. Еще одна ступенька, и ты его почувствуешь.
И она действительно почувствовала, что под ногой у нее не очередная ступенька, а твердый камень. Еще секунду она стояла, не в силах заставить себя разжать пальцы. Черная вода неслась всего в нескольких сантиметрах под ней. «Не думай об этом», — приказала себе Лина. Прижавшись к стене, она сделала два шага вправо, и там оказалась прямоугольная ниша, выбитая в скале и похожая на вход в туннель или вестибюль какого–то здания. Хотя ниша была около двух с половиной метров в ширину и примерно такой же высоты, ее совершенно не было заметно с берега. Увидеть ее можно было только от самой воды, спустившись по обрыву.
Они осторожно вошли в эту нишу. Из туннеля за их спиной проникало немного света, но глубину ниши трудно было оценить.
Лина вгляделась в полумрак и вдруг остановилась.
— Здесь дверь!
— Что? — не расслышал Дун.
— Дверь! — крикнула Лина во весь голос, вне себя от счастья.
— Да! — прокричал Дун в ответ. — Я вижу ее!
В конце коридора действительно была видна широкая и очень прочная с виду дверь. Она была темно–серого цвета, испещренная зеленоватыми и коричневатыми пятнами, похожими на плесень. Лина положила на нее ладонь. Это был металл, и он был холодный. Ручка у двери тоже была металлическая, а прямо под ней зияла замочная скважина.
