- Мистер Платтер, - внезапно заговорил Стэн. - Вам так неприятно наше присутствие?
Пилот вздрогнул, и оторвал бессмысленный взгляд от монитора. Он почувствовал, как на его лбу выступили холодные капли пота.
- Что?
- Волнение, написанное на вашем лице, выдает ваши чувства. Кроме того, у вас повысился пульс. Чтобы вы не говорили, но вы не можете обмануть нас. Мы чувствуем, когда человек лжет, и что он чувствует на самом деле.
Биффу захотелось заорать, чтобы синтетики катились куда подальше, и что он не потерпит того, чтобы какие-то механические куклы лезли к нему в душу, и говорили ему о его же чувствах.
Вместо этого он произнес:
- Просто здесь очень жарко, да и день был не из легких. К тому же я плохо спал накануне ночью, и слишком устал.
Стэн внимательно посмотрел на человека, и тот понял, что синтетик ему просто не верит. Да и какое ему до этого дело. Он не собирается говорить правду этим штукам, чтобы те о себе не думали, и какие бы байки не рассказывали.
- Если хотите, мы можем уйти из рубки. Мне кажется, что в одиночестве вам было бы лучше.
Стэн угадал, но Платтеру не хотелось в этом признаваться. Тем более что это было равносильно признанию в собственной слабости.
- Нет, отчего же, - с деланным равнодушием пожал он плечами. - Оставайтесь. Вы же должны следить за показаниями приборов.
- Мистер Платтер, мы способны делать это, находясь в любой точке корабля, и даже за его пределами.
Ну, собственно говоря, он в этом не сомневался. А Стэн продолжил:
- Хотя, наверное, ваши чувства, как раз самые естественные для данной ситуации.
- Какой такой ситуации? - спросил Бифф, чувствуя, что гнев снова охватывает его.
- Я имею в виду наше присутствие. Ведь вы же не имели ни времени, ни возможности познакомиться с нами поближе. И вполне естественно, что вы испытываете к нам неприязнь.
Только этого еще не хватало, знакомиться поближе с этими манекенами.
- Это тоже часть вашей программы? - сказал Платтер. - Мне не нравится, что вы пытаетесь копаться в наших чувствах.
Это было предельно честно, и Бифф ощутил внезапное облегчение от того, что сумел наконец-то высказать то, что думал.
- Вам не нравится то, что мы пытаемся понять, что чувствует человек в той или иной ситуации? Но ведь это же совершенно необходимо для того, чтобы мы могли быть вашими помощниками. Потому что иначе, не зная, что именно вы испытываете, мы могли бы невольно причинить вам вред.
Платтер сухо рассмеялся.
- Три закона робототехники, ну и ну.
- Простите? - Стэн с недоумением посмотрел на человека.
- Да нет, это я так, ничего.
И внезапно его смех превратился в хохот, стал раскатистым, и безудержным.
ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ
ЧАК И КИМ
Как ни странно, но отсмеявшись, Бифф почувствовал себя значительно лучше. Страхи перед синтетиками отошли в сторону, и даже стали казаться ему самому смешными. Действительно, а что если эти андроиды, и в самом деле, не способны причинить им вреда. Ну, неужели же руководство NASA настолько безумно, чтобы отправить вместе с ними этих роботов, не будучи уверенными в том, что те полностью находятся под их волей. Экспериментальные модели? Безусловно. И все равно бояться их, это то же самое, что бояться технических новинок, и всяких новшеств. Выступать против этого могут только безумцы или мракобесы. А Бифф Платтер не был ни тем, ни другим. Иначе бы его просто-напросто не взяли бы в космос. Все дело было в том, что ни он, ни вообще никто из экипажа, даже не подозревал о том, что им приготовят такой вот сюрприз.
А вот интересно, что было бы, если бы их известили об этом заранее, еще только когда шел набор, согласился бы он на полет в такой компании? Гм, над этим стоило подумать. Скорее всего - да. Да что там говорить, безусловно, согласился бы. А, все-таки, нужно признать, что синтетики изготовлены мастерски. Они были неотличимы от человека. Бифф никогда не думал, что роботы могут быть настолько человекоподобными. В фантастических фильмах - сколько угодно. Но только не в реальной жизни. И, тем не менее, вот они сидят рядом с ним, живое доказательство обратному. "Живое", ха-ха, вещь относительная.
И чего уж Платтер никак не ожидал, это того, что роботы могут быть религиозными. Причем, не создавая свою собственную религию, а проповедуя исключительно человеческую. Да, это выглядит, по меньшей мере, забавно. Конечно же, ему было любопытно, что будет дальше, и во что выльется религиозность синтетиков.
А, все-таки, несмотря на то, что он стал смотреть на положение более оптимистически, Бифф с превеликим удовольствием поменялся бы местами с другим пилотом Чаком Фрэдериксоном, который сейчас мирно почивал. Ну, почему первое дежурство на корабле выпало на его долю?
А Чак Фрэдериксон, в отличие от Платтера, о синтетиках совсем не думал. Его больше беспокоила другая проблема - как уснуть. Странное дело, он никогда не жаловался на бессонницу, и во время тренировок засыпал как убитый, несмотря на состояние невесомости. Но вот, оказавшись в космосе, Чак, казалось, напрочь лишился сна. И это было ужасно. Какие только позы он не принимал, пытался укрыться с головой одеялом, но ничего не помогало. И это вызывало у него раздражение.
Уснул он далеко за полночь. Все-таки, долгожданный сон, наконец-то сморил его. Фрэдериксону снилось, что он снова пилот ВВС, и выполняет секретное правительственное задание. Впрочем, надо признать, что все правительственные задания были секретными. И он не должен был задавать никаких вопросов. Не имел на это право.
Чаку было тридцать шесть лет. Он обладал высоким ростом, и всеми теми качествами, которые делали мужчину привлекательным для противоположного пола. Голубоглазый блондин, стройный, но, в то же время, спортивного телосложения, он всегда гордился своей внешностью, осознавая все свои достоинства. Да и с женщинами у него никогда не было никаких проблем. При его-то внешних данных, какие тут могли быть проблемы. И Чак очень умело пользовался этим, меняя подруг как перчатки.
Женщины были его хобби. Они бегали за ним толпами, но этим только давали Чаку повод еще больше возомнить о себе. Несмотря на обилие женского внимания, а, быть может, именно как раз из-за него, он никогда так и не женился. Семейная жизнь никогда не привлекала его, и он относился к женщинам как к мимолетному увлечению. Нужно признать, что этому немало способствовала и его профессия пилота. Она всегда была привлекательной для слабого пола, и летчики, соответственно, пользовались у него повышенным спросом. И она же делала Фрэдериксона не способной к семейной жизни. Он редко бывал дома, и не желал заводить семью. Ему это было просто ни к чему. Повстречался с женщиной, пожил с ней, бросил. Чак замечал, что слишком долгие отношения становятся ему в тягость, подруги просто надоедали ему, и такая жизнь становилась ему в тягость. В этом не было никакой романтики, жизнь с одной - банальность. К тому же его раздражали глупые женские разговоры.
