После окончания пресс-конференции пришло сразу два сообщения: одно плохое, другое очень плохое. Поздно вечером три проржавевшие насквозь землечерпалки вышли из района острова Бычий и благополучно затонули, загромоздив фарватер. В Нарве эстонцы, по какой-то непонятной причине взорвали мост через Нарову и спешно стали возводить бетонные заграждения. На все вопросы господ из НАТО нарвское руководство отвечало туманно:
— Мы долго живем рядом с русскими. Мы знаем, что делаем.
С ума посходили, чертовы союзники.
Кто хочет жить, кто весел, кто не тля -
Готовьте ваши руки к рукопашной!
А крысы — пусть уходят с корабля!
Они мешают схватке бесшабашной
(Владимир Высоцкий)
Такой вот праздничек сложился
Положение было мерзковатое. Но генерал Адамс, видимо, решил действовать по принципу «show must go on». Четвертого июля над Зимним Дворцом взвился американский флаг. Трибун сооружать не стали, генерал Адамс и почетные гости стояли на грузовиках. Настроение у солдат было кислое. Бодро выглядели лишь представители петербургской общественности. Они свято верили, что Америка всегда и всюду будет впереди и что они за ней — как за каменной стеной.
В параде участвовало всего десять батальонов, которых подготовили через пень-колоду. Те, кто не стоял в оцеплении, сдерживая толпу местных, торчали теперь возле Обводного канала и ждали очереди шлепать через площадь. Но на той стороне было тихо, как в гробу.
Что же касается местного населения, то его явилось довольно много. После парада был обещан концерт, подготовленный силами армейской самодеятельности и, что самое главное — бесплатная раздача виски. Васька, услышав о последнем только хмыкнула:
— Большого ума у вас начальники. Ознаменуете ваш праздник русской народной забавой под названием «пьяный дебош». У нас на таких мероприятиях и пиво-то боялись продавать.
Однако, отдел пропаганды считал иначе. Он полагал, что все пройдет хорошо, если нагнать побольше солдат.
Сам парад прошел без особых волнений. Батальоны прошли — и тут же стали рассредоточиваться вокруг, чтобы обеспечить порядок на народном мероприятии. Звуковка начала пробовать голос, к Александровскому саду выехали машины с виски.
Толпа, скопившаяся на Невском, в саду и на Адмиралтейском проезде стала напирать и теснить тройную цепь солдат. Джекоб, стоявший с Васькой на одном из грузовиков-«трибун», убедился: девчонка была права. Мудрецы из отдела пропаганды как-то не рассчитали пламенной любви российских граждан к халяве, особенно — к халявной выпивке. Напряжение нарастало, люди возле машин копошились, торопясь распаковать и выставить ящики. Солдаты выстраивались в цепочку чтобы образовать коридор к грузовикам. В общем, идиотизм ситуации стал полностью проясняться. И тут где-то неподалеку глухо бухнул выстрел. Послышался свист снаряда, потом взрыв — и на месте, где стояли машины с виски, взлетели в воздух обломки.
— …Мать!!! — пролетело над скопившейся толпой. Джекобу никогда не доводилось слышать, чтобы это выражение произносилось таким большим и слаженным хором. И тут к генералу Джекобу подбежал бледный, как смерть, офицер и что-то прошептал. Загадочным образом через секунду новость знали все. Памятник судостроения начала прошлого века, крейсер торчавший у Невки, вышел в Неву, подняв на мачте красный флаг. И тут же на вершине колонны, стоявшей посреди площади, раздался какой-то странный шум. Ангел взмахнул крестом…Послушался топот тысяч ног — это солдаты разбегались наперегонки с местными жителями. Вскоре площадь опустела. Джекоб тоже, честно говоря, собирался сделать ноги, но Васька его удержала.
— Чего рвешься? Концерт окончен.
В самом деле, больше ничего страшного не происходило. Снаряды больше не летели. Но зато мосты, находящиеся вверх по реке, стали вдруг самопроизвольно разводиться. Честно говоря, никто из представителей миротворческих сил не лазил в хитрый механизм мостов. Они были сведены — и на данный момент только это от них и требовалось. А теперь их крылья сами себе поперли вверх… «Аврора» мирно проплюхала вверх по Неве и пропала из виду где-то за железнодорожным мостом. Потом, после долгой возни и суеты свети назад удалось только Литейный и Дворцовый мосты. Впрочем, об остальных никто особо не горевал. Скорее, наоборот. Даже лучше, что эти мосты, ведущие в безлюдные кварталы, оказались разведенными. Оно спокойнее.
Вернувшись в Смольный, Джекоб услышал, что праздник все-таки продолжается. Как шептались, генерал Адамс, вернувшись с площади, тут же связался с Вашингтоном. И получил очень странный ответ: продолжайте выполнять приказ любой ценой. После этого связь прервалась. Любая. Хотя внутренняя работала.
Надо сказать, в этой ситуации генерал Адамс проявил настоящий характер.
— Что, собственно, случилось? В реку вышел ржавый крейсер. И что? Да, мы не понимаем природы этих явлений. Но! Мы контролируем центр города! И будем контролировать. Нет связи? Будет! Помощь придет. В конце концов, что такое этот город перед мощью Соединенных Штатов? Далее. О наших действиях. Я глубоко убежден: все эти враждебные акции направляются из промзоны. Мы должны подготовить настоящее, полноценное наступление на нее. И начать, дождавшись подкреплений. А пока в нашу задачу входит удерживать рубеж Обводного канала. Печальные случаи внутри — это следствие нашей беспечности. Взять тот же чертов трамвай. Я не знаю, куда он исчез. Но пришел он — по Каменоостровскому мосту! Выставленный там патруль его видел — и пропустил! Испугались! Запомните, я больше не намерен принимать никаких ссылок на паранормальность оружия наших противников! Просто русские конструкторы оказались лучше, чем мы думали. Солдаты, видевшие бой в промозоне, показывают: некоторые вражеские машины были уничтожены нашим огнем. Во вражеских машинах не было людей? Чушь. У страха глаза велики. А у США больше ресурсов. Так что в любом случае против нас они не потянут. Мы в последние десятилетия, скажем честно, расслабились. Мы привыкли побеждать легко. Но это были слабые противники. Что же. Теперь перед нами противник сильный. Настоящий. И мы должны доказать: его тоже можно победить! И мы это докажем!
И еще. Важный положительный фактор — население экстремистов не поддерживает. Ни в коем случае это не должно измениться! Поэтому политика по отношению к населению должна остаться прежней. Поверьте мне, господа — никакие повстанцы, никакие партизаны никогда не победят, если у них нет поддержки в народе. А жители Петербурга — за нас! Или, во всяком случае — не с ними.
