Море мелкое — отчетливо просматривается ребристое, напоминающее стиральную доску, дно. Рядом кусты, камыш какой-то, сосны. Песок пляжа мелкий, ноги утопают, так и тянет плюхнуться и лежать пузом кверху, греясь на солнышке. Вот только загорать тут — не фонтан. В воде, наверняка, теплее, чем на воздухе. Хотя, — Сева знал точно, — здесь самое солнечное место на всей Балтике…
— Стоп!
Сева открыл глаза.
— Откуда ты, путник? Не привел ли за собой злых духов?
Поразительно, но слова, такие знакомые и понятные, не совпадали с артикуляцией начальника. Джордж Мустафьевич произносил совсем другое, и даже как будто при соответствующем усилии можно было бы повторить их, как тарабарщину. Это казалось похожим на плохой дубляж иностранного фильма: раздается русская речь, но рот открывается не в такт, и слышны чужие лексические конструкции.
«Это же Инхандек сказал так, как говорят в Арконе, — догадался Сева, — А, мне ответить требуется».
— Меня зовут… — На долю секунды Сева замялся, не зная, как представится, и тут само собою выскочило, — Румата. Я из города… Арканар. Нет злых духов ни за мной, ни со мной, ни во мне. Аминь.
Только окончив говорить, Сева понял, что произносил нечто непонятное.
— Отлично, — похвалил Инхандек. Правда, создавалось ощущение, что радовался он своим гипнотическим способностям.
— Джордж Мустафьевич, а разве я говорил на западнославянском? Что-то ни на чешский, ни на польский это не похоже.
Патрон ухмыльнулся.
— Ох уж этот Карлуша… Так и не стал ничего объяснять, политикан… Возьми этимологический словарь русского языка. Полистай, посмотри… У большинства исконно русских слов есть слова-братья в прибалтийских и немецком языках. Но самое главное другое. Слова можно заменять. Например, как в воровском жаргоне. Однако, построение фраз, времена глаголов и тому подобное модифицировать практически невозможно. Арконцы пользуются другими словами, но славянскими фразами. Это был рюгенский язык. Вот так, Румата из Арканара.
— Да как-то само выскочило, — принялся оправдываться Сева. — Я и Стругацких не очень-то люблю, но… Вроде бы Румата как раз в средневековье оказался, вот, наверное, поэтому.
— Ничего, не беспокойся. Нормальное имя. У славян имена были сродни воровским кличкам: повторения настолько редки, что случайными не бывали. Ты главное не занимайся там прогрессорством… Мы с тобой об этом поговорим в более спокойные времена.
— Боюсь, если Карл Иванович прав, то спокойные времена настанут не скоро.
— Отчего же? Привезешь меч…
Сева встрепенулся:
— Так вот что это за артефакт! А то все клад, клад…
Он прикрыл глаза, напряг память. Да, «кладенец»… Меч огромного размера. Длиной как двуручный, но пропорции — римского «глада». Только самому Сятовиту было под силу биться таким чудом кузнечного искусства.
— Значит, мой путь лежит в храм Святовита?
Инхандек предпочел уйти от ответа.
— Тебе будет, наверно, интересно узнать, Всеволод, что hvid и weiss — обозначает «белый». На датском и немецком соответственно. И серебряные монеты четырнадцатых веков носили названия вит и виттен.
Инхандек явно не тяготел к разговору на конкретные темы. Что ж, придется перевести разговор на общие.
— А вот, я привезу меч, чтобы изменить будущее. А разве не может, заодно, изменится прошлое?
— Что, собрался убить своего дедушку? — усмехнулся Инхандек.
— Ну, предположим…
Джордж Мустафьевич засмеялся, ехидно.
— Не получится. Помнишь байку о человеке, который не хотел в армию, и приписал себе диагноз «ночное недержание мочи»? Он не смог за две недели ни разу помочиться в постель, когда его положили на обследование.
— Да, но…
— А с чего же ты решил, что сможешь убить человека, при этом зная, что убиваешь, в том числе, самого себя? — Инхондек опять усмехнулся. — Хотя бывает. Бывают исключения. Психологические аномалии, которые вовремя не распознали…
Начальник замолк и поднял вверх указательный палец, призывая к тишине. Он прислушивался.
— А вот и наш гость, который должен был тебе рассказывать о путешествии.
Карл Иванович своим видом демонстрировал, что дела идут не так, как хотелось бы. Но Инхандеку было на это недовольство наплевать. Начальника отдела никто не мог назвать чутким.
— Карлуша, помнишь, твой коллега однажды попытался оборвать петлю времени? Что там у вас произошло?
Европеец, казалось, хотел бы поговорить о чем-то другом, но перечить не стал. Заговорил на заданную тему:
— Не уследил я… за одним… экспериментатором. И он втайне от всех грубо убил своего деда перед самой его, дедушкиной, свадьбой. Через некоторое время выяснилось: это был не его дед, а первый жених бабушки. После его смерти старшая родственница нашего горе-ученого вышла замуж. Тогда наш путешественник во времени решил не мелочиться и отравил бабушку. Труп, в лучших традициях, залил в бетон. Вернулся. Ничего не изменилось. Эксгумировали труп. Не бабушка. Но родственница. В чем дело? Оказывается, тот, второй жених, ухаживал за двумя сестрами, и выбрал убиенную. Хотя любил вторую. Но у первой — приданное. Подозрения падают на мужа — дедушку нашего коллеги. И что делает дедушка? Он выдает свою любимую за сестру. Та делает вид, якобы отправилась на сафари в Африку, а на самом деле- уезжает в другую страну под личиной собственной кузины с любовником в Швейцарию, где и появляется на свет отец будущего «двойного убийцы во времени». Ужас. Представляете, Сева, какие интересные вещи вскрываются. Но самое непонятное: лежал ли документ в комоде, или он магическим образом появился там? Не известно, до чего бы дошел коллега! Однако, будучи полностью уверен, что бабушка убита, он сообщил научным руководителям о своих проделках. Вот так…
— Все несколько проще, Всеволод, — добавил Инхандек. — Сколько бы ты не перегораживал тот ручеек, из которого вытекает Волга — дельта Волги не высохнет.
— Я знаю одного ученого, который однажды убил сам себя. — Карл Иванович сообщил это с такой легкостью, что стало понятно — это он про собственный эксперемент. — Помнит, как вышел из временной центрифуги, и все последующие действия. Но собирался-то он совершить совсем другое! Объяснение следующее: временная петля. Ученый, назовем его Икс, убивает своего предка и линия прерывается. Но место предка Икс занимают предок Игрек, который до того жил себе и никуда не стремился. В этой Большой Петле уже Игрек выходит из центрифуги, но! Все его действия полностью совпадают с действиями Икс. Более того, совсем нельзя исключить то, что Икс и Игрек, имея разного предка в эн-надцатом колене, полностью идентичны.
