Никки спросила Джерри:
— Тебе здесь нравится?
— Неплохо, — кивнул Джерри. — А почему ты спрашиваешь?
Никки загадочно улыбнулась — этакая темнила! — и они зашли в здание, где висело объявление о сдаче в аренду деловых офисов на свежеотремонтированном пятом и четвёртом этажах.
Девушка попросила выскочившего навстречу молодого клерка показать им офисы.
На четвёртом этаже ей понравился угловой кабинет, декорированный золотым тисом, и она с удовольствием развалилась в белом кожаном кресле за широким лакированным столом из узорного дерева.
— Этот офис очень дорогой, — осторожно сказал клерк. — Он сдаётся вместе с двумя смежными комнатами.
— Сколько всего офисов на этом этаже?
— Пятьдесят два. — Клерк не скрывал досады на то, что теряет время на экскурсию для двух подростков.
— А на обоих этажах?
— Сто десять! — Молодой служащий тратил последние монетки своего терпения.
— Кто составляет договор об аренде? Вы? — спросила Никки, не обращая внимания на клеркову нервность.
— Менеджер здания, — ещё больше нахмурился тот.
— Позовите его сюда, пожалуйста, и скажите, пусть захватит побольше нужных бумаг — я снимаю оба этажа на три года, — и Никки развалилась в своём новом кресле.
Служащий остолбенел, потом осторожно двинулся к двери, не сводя глаз со странных посетителей.
— И захватите, если не трудно, минеральной воды, — попросила Никки, — похолоднее.
Клерк не то кивнул, не то споткнулся в проёме дверей и исчез.
Девушка посмотрела в окно, выходящее на единственный парк Шрёдингера. Неплохой вид. Не Колледж, но всё-таки.
Джерри удивлённо сказал:
— Ты выбрала место для Гринвич-Центра? Адвокат Дименс уже вытряс что-то из Страхового фонда?
Никки победно улыбнулась:
— Сто миллионов! И это лишь начало. Поздравляю тебя, Джерри, — больше нам не придётся переживать по поводу платы за Колледж.
— Это я тебя поздравляю, — сказал, улыбнувшись, Джерри. — Надо отпраздновать основание Гринвич-Центра.
Девушка кивнула:
— Непременно. Как только Центр будет официально зарегистрирован, мы устроим шикарный приём — на другом этаже есть хороший зал, он вместит человек двести-триста.
Джерри имел в виду гораздо более скромный вариант праздника, но лишь вздохнул и возражать не стал. Королевы лучше знают, как управлять своим королевством.
— Первым сотрудником нашего Центра будет детектив, — вдруг сказала Никки. — Наконец-то у нас есть деньги, чтобы провести тщательное расследование смерти наших родителей. Нам нужен профессионал — с лицензией и опытом, — который сможет вычислить убийц.
— Ему стоит поручить и расследование смерти других людей из списка-88… — нахмурившись, сказал Джерри.
— Конечно, ведь список доказывает, что здесь всё взаимосвязано… и, возможно, за всем этим стоит один противник, — и королева вздохнула. — И мы до сих пор не понимаем — почему он нас преследует…
Всё переплелось и сцепилось в клубок невероятной сложности.
Враг, который напал на «Стрейнджер» и всё время пытается убить её. Или — уничтожить Робби?
Некто, убивший родителей Джерри и охотящийся за теорией его отца.
Тайный список, в который включены и отец Джерри, и марсианский учёный, коллега родителей Никки.
Юная королева внимательно посмотрела на своего друга:
— Когда враг станет известен, для нас обоих начнётся самое трудное время…
До чего беззаботной и счастливой была жизнь Никки на астероиде!
Всего-то проблем — выжить самой.
— Справимся, — слишком уверенно сказал Джерри, давно находившийся под дурным влиянием астровитянки.
На стене астрономической аудитории висело изречение из старого учебника:
«Какой-то принцип, единственно верный и единственно простой, когда он нам станет известен, будет также столь очевидным, что не останется сомнений: Вселенная устроена таким-то и таким-то образом и должна быть так устроена, а иначе и быть не может. Но как открыть этот принцип? …Несомненно, дверь однажды распахнётся, и перед нами откроется сверкающий механизм движения мира во всём великолепии и простоте».
Глаза скользили по привычной цитате, не останавливаясь. Люди редко задумываются над принципами устройства мира, в котором живут.
Занятие началось недавно, а Джерри уже вовсю боролся с дремотой. Голос лектора то усиливался, то снова уплывал за горизонт.
— Астрономы обнаружили поразительный факт…
Голова сонного Джерри упала с плеч, и он поймал её над самой партой.
— …наблюдаемая скорость вращения нашей Галактики оказалась слишком большой, чтобы её можно было бы уравновесить гравитацией видимых звёзд.
«Чем уравновесить мою голову, чтобы она не падала?» — вяло подумал юноша.
— Что удерживает внутри Галактики миллиарды светил и наше Солнце? Почему они не разлетаются во все стороны, как камни из пращи? Равновесие Млечного Пути объяснили дополнительной силой, притягивающей звёзды к центру Галактики вдобавок к обычной гравитации. Но чем вызвана эта таинственная сила? Учёные-«кладоискатели» ищут, но не могут найти недостающую «тёмную материю» из гипотетических частиц.
«Мне бы ваши проблемы…» — Мозг Джерри еле шевелил языком.
— Физики-«модификаторы» считают, что нужно изменить теорию гравитации, увеличив силу притяжения на галактических расстояниях…
Джерри жутко не высыпался из-за работы в Гринвич-Центре, где он продирался сквозь уравнения отцовской теории и пытался построить модель для расчёта исторических линий. Главным помощником юноши — вернее, помощницей — стала Тамми, сестра-близнец Робби. Перенос структуры его интеллекта на новый носитель класса A9 прошёл успешно, и появление новорождённой было отмечено торжественным ужином. Тамми сохранила все интеллектуальные качества Робби, но получила новое имя и девичий голос. Тамми сразу включилась в проект социомоделирования и начала свою, независимую от брата историю. Электронный интеллект приносил немало пользы, но работы всё равно было больше, чем нужно. И биологическому напарнику Тамми от сонливости на лекциях ничего не помогало — ни тонизирующая жвачка, ни частая перемена положения тела. Даже булавка, жестоко втыкаемая в колено, вызывала лишь краткий прилив бодрости.
— …в Солнечной системе тоже есть дополнительное притяжение, открытое по аномальному замедлению древних космических аппаратов «Пионер». Этот избыток гелиоцентрического притяжения, названный эффектом «Пионера», мал, но не объясним в ньютоновской или эйнштейновской механике…
