— Вот это мне и хотелось бы обсудить с вами. Скажем, в процессе съемок фильма мы делаем звуковую дорожку со сложным микшированием. Это будет прекрасным объяснением электронной активности. Из-за визита этого Перуджи мы, конечно, не можем прерывать съемок.
Хельстром задумчиво кивнул.
— Превосходно. И я спрошу, когда он прибудет, есть ли у него радио, потому что…
— …радио может помешать работе нашего оборудования, — закончил за него Салдо.
— Посмотрим, хороша ли наша маскировка, — произнес Хельстром.
Салдо встал и, касаясь пальцами поверхности стола, застыл в нерешительности.
— Да? — спросил Хельстром.
— Нильс, ты точно уверен, что у чужаков не было такого оборудования? Я пересмотрел ленты, записи и… — Салдо пожал плечами, вне всякого сомнения, ненавидя себя за эти критические слова.
— Мы искали их. И ничего.
— Это кажется странным — то, что у них нет такого оборудования.
— Этих агентов они не считали важными фигурами, — заметил Хельстром. — Вот и послали, чтобы проверить, не убьют ли и их.
— А-ах! — лицо Салдо выражало как понимание, так и шок от этих слов.
— Нам следует получше узнать чужаков, — сказал Хельстром. — Не очень-то они человечны, эти дикари. Слишком легко расходуют своих работников. Те, кто вторгался сюда, считался расходуемым материалом. Теперь я понимаю, что мы ошиблись. Нам бы лучше было запутать их и отослать прочь с правдоподобной историей.
— Не стоило убивать их?
— Ошибка заключалась в том, что мы довели дело до необходимости убийства.
Салдо кивнул, отлично понимая разницу.
— Мы совершили ошибку, — произнес он.
— Это я сделал ее, — поправил его Хельстром. — Продолжительные успехи сделали меня беспечным. Мы никогда не должны были забывать, что любой из нас может ошибаться.
Из слов Праматери Тровы Хельстром:
«Позвольте мне сказать несколько слов о качестве, которое мы называем „осторожность“. Там, где мы находимся, и там, куда устремлен Улей — где-то в таинственном будущем, — существует нечто, непохожее на то, что мы считаем фактами. И тому виной наша собственная интерпретация. То, что мы, по нашему мнению, делаем, неизбежно видоизменяется нашим пониманием и его границами. Во-первых, мы фанатики. Мы видим мир в свете выживания Улья. Во-вторых, Вселенная имеет тенденцию представляться не тем, чем на самом деле является. А значит, осторожность — опора нашей коллективной силы. Мы должны верить, что сам Улей обладает мудростью и проявляет ее через нас, свои клетки».
Когда они достигли той точки на нижней дороге, откуда Перуджи впервые смог увидеть ферму Хельстрома, он попросил Крафта остановиться. Шериф остановил свой зелено-белый пикап, подняв столб пыли, и вопросительно посмотрел на пассажира.
— Что-нибудь не так, мистер Перуджи?
Тот только сжал губы. Крафт интересовал его. Шериф был похож на актера, которого назначили играть эту роль. Как будто кто-то увидел его и решил: «А теперь из этого парня мы сделаем шерифа». Крафт был загорелым, с толстым носом и нависающими бровями, бледно-желтыми волосами, скрывающимися под ковбойской широкополой шляпой. Тупорылая внешность и грубо сколоченное тело, перемешавшееся дерганой лошадиной походкой. На главной улице Фостервилля Перуджи заметил несколько прохожих, чем-то напоминавших Линкольна Крафта.
Крафт воспринял молчаливую оценку Дзулы спокойно. Он знал, что хотя и является гибридом, выведенном в Улье, внешность его вряд ли может вызывать подозрения у чужаков. Отцом Крафта был местный хозяин ранчо, соблазненный женщиной Улья в генном рейде. Многие жители городка отмечали его сходство с отцом.
Крафт прочистил горло:
— Мистер Перуджи, я говорил…
— Я помню ваши слова.
Перуджи посмотрел на наручные часы: без четверти три. Шериф использовал любой предлог, чтобы задержать отъезд: телефонные звонки, внимательное изучение отчета о пропавших людях, долгое рассматривание фотографии, вопрос за вопросом и тщательная запись ответов на бумагу, — и все это делалось медленно и педантично. Но вот наконец они добрались и могут обозревать ферму Хельстрома. Перуджи почувствовал, как ускоряется его пульс. Воздух был сух и наполнен какой-то умиротворенной тишиной. Даже насекомых не слышно. И в этой тишине Перуджи ощутил что-то необычное. Постепенно до его сознания дошло, что все дело в отсутствии насекомых, и он поинтересовался у Крафта, почему их нет.
Тот сдвинул шляпу на затылок и вытер рукавом лоб:
— Думаю, здесь распылили какую-то дрянь.
— Неужели? Разве Хельстром пользуется такими вещами? Я полагал, что все защитники окружающей среды выступают против ядохимикатов.
— Откуда вы взяли, что дока занимают экологические проблемы?
«Внимательнее! Внимательнее!» — напомнил себе Перуджи. Вслух же сказал:
— Я не знал этого. Просто предположил, что все энтомологи интересуются экологией.
— Да? Ну, может, это не вина дока. Его ранчо и пастбище дальше.
— А кто-то другой мог это сделать?
— Все может быть. Вовсе не обязательно, что док тут как-то постарался. Вы остановились просто для того, чтобы прислушаться?
— Нет. Я хочу выйти и побродить, вдруг удастся найти следы машины Карлоса.
— Не вижу в этом смысла, — быстро проговорил Крафт, в голосе его ощущалась резкость.
— Да? Почему же?
— Если мы поймем, что он и в самом деле тут был, то прочешем весь район.
— Мне казалось, я говорил вам, — заметил Перуджи, — что уверен — они были здесь. Мне бы хотелось выйти и немного осмотреть окрестности.
— Док не любит, когда по его владениям разгуливают посторонние.
— Но вы же сказали сами, что это не его земля. Он что, контролирует и эту местность?
— Не совсем чтобы так…
— Тогда выйдем, — Перуджи взялся за ручку двери.
— Одну минуту, — нахмурился Крафт.
Перуджи молча кивнул. Он выяснил то, что хотел: Крафту дали задание не помогать, а чинить препятствия расследованию.
— Ну ладно, — сказал Перуджи. — Хельстром знает о нашем приезде?
Крафт включил зажигание, собираясь продолжить путь к Ферме, но сейчас почему-то медлил. Требование Перуджи смутило его. Сперва он даже подумал, что чужак увидел что-то подозрительное, пропущенное командой прочесывания. Попытки Перуджи осмотреть этот район усилили его беспокойство. И теперь Крафту пришло в голову, что люди Перуджи могут прослушивать телефонную линию, идущую к Ферме. Хотя работники Службы Безопасности Улья всегда начеку, и, конечно, заметили бы подобное вмешательство.
— Если это имеет значение, то он действительно знает, — ответил Крафт. — Я позвонил и попросил его никуда не отлучаться. Иногда он отправляется бродить по довольно странным местам. И я хотел, чтобы он знал о нашем приезде. Сами знаете, каковы эти ученые.
