Выходило, что кому-то из участников этого маскарада дали на лапу, дали крупно, не стесняясь в средствах. С другой стороны, купить всю полицию Нидерландов было невозможно. Любой следователь мог дать запрос по состоянию счетов толстяка и понять, что дело тут нечисто. Значит, было здесь что-то еще. Что-то настолько очевидное, что просто не бросалось в глаза. Ну, допустим, во всем этом деле участвовало заинтересованное лицо, для которого скандал с картиной стал бы крахом всех его начинаний.
– Маерс? – прошептал Петр. – Универсальная сигнализация Маерса.
Крупная компания микроэлектроники, занимающаяся безопасностью по всему миру и имеющая серьезные правительственные заказы. Если бы скандал разразился сейчас, то Маерс и партнеры вылетели бы из гонки как пробка из бутылки шампанского. Даже если бы сигнализация и сработала исправно, сам факт кражи ценной картины бросил бы тень на всех, кто был связан с музеем.
Но развить свою мысль разведчик не успел. Дверь внезапно распахнулась, и в палату ворвался давешний противник Петра. Волосы его были всклочены, один глаз заплыл, в дрожащих руках он сжимал брошенный Васнецовым в переулке пистолет.
– Повезло тебе, – процедил он сквозь зубы и, нацелив на Васнецова тупое черное дуло, прикрыл за собой дверь, подставив под ручку стул. – Ты так внезапно удалился, что я не успел выяснить некоторые детали.
– Какие же? – ошарашенный появлением того, кого уже и не думал увидеть, спросил разведчик.
– Ну, первое, – пожал плечами рыжий, – хочешь ли ты жить?
Петр осторожно скосил глаза на часы. До времени возвращения оставалось двадцать минут, и жить отчаянно хотелось.
– Хочу, – расстроенно кивнул разведчик. – Но в твоем деле, думаю, помочь ничем не смогу.
– Где картина, придурок? – Рыжий прошелся по комнате, заглядывая под кровати. – Где, я тебя спрашиваю?
– На остановке, – не моргнув глазом, соврал Петр. – А обзываться не обязательно. Вот сейчас обижусь, отниму у тебя пистолет и надаю по шее. Если не ошибаюсь, ты, а не я, остался в грязном тупике, пуская кровавые пузыри из расквашенного носа.
– Ерунда, – отмахнулся криминальный гений, – оплошность, которую я быстро исправлю.
– Как ты меня нашел? – поинтересовался Петр, стараясь потянуть время. – В городе сотни больниц, тысячи карет «скорой помощи» и вообще…
– У медбрата спросил, – объяснил сногсшибательное попадание рыжий. – Самое сложное было найти твою палату, ну и пробраться в стационар. Видишь? – Он оттянул полу белого халата, позаимствованного у кого-то из персонала. – Даже принарядиться пришлось. «Бобби» сидят в коридоре напротив и за своего тебя явно не считают.
– «Бобби»? – ухватился за тонкую ниточку Петр. – Ты англичанин?
– Ирландец. Могу даже назвать свое настоящее имя, но оно вряд ли тебе чем-то поможет. Хотя нет, пусть это останется тайной, единственной тайной для человека, который смог выследить и рассекретить мои планы. Кто ты такой, черт возьми, и как тебе это удалось?
Петр вновь скосил глаза на браслет на руке. Мысли путались, необходимо было дождаться, когда начнется перемещение, или когда в палату войдет кто-то из медперсонала. Вздохнув всей грудью он решил играть в открытую.
– Я из будущего, – произнес он. – Именно потому я вычислил твои ходы, знал, где и кого искать, а главное, на что рассчитывать.
Ирландец с сомнением посмотрел на Петра.
– Сильно я тебя головой приложил, – криво усмехнулся он. – Совсем ума лишился.
– Хочешь, верь, хочешь не верь, – пожал плечами Васнецов, – но я такой же солдат удачи, как и ты. Нас разделяет только временной слой, пятьдесят лет.
– Иди ты, – хмыкнул ирландец, усевшись на свободный стул. – И что же вы там, все давно на Луне живете?
– На Луне не живем, но лунная станция активно строится. Обещают ввести в эксплуатацию в две тысячи тридцать пятом году.
– Тогда ответь на вопрос, – рыкнул Кларк, – где я просчитался?
– Нигде. Твоя фигура не засвечена ни в одном из громких дел двадцатого столетия. Все, что я знал об ограблении, это то, что картина исчезла, а факт ее исчезновения замалчивают до нашего времени, выставив на всеобщее обозрение очень качественную подделку.
– И что же ты предпринял?
– Пошел от противного. Задание у меня было простое: найти картину, принести в наше время и отдать заказчику. Нас, кстати, работало двое.
– И где второй? – Ирландец опасливо покосился на дверь.
– Не знаю, – Петр встал с кровати и, пройдя мимо недоумевающего собеседника, вытащил из шкафа тубус с «Девушкой». – Мы идем по разным слоям реальности. В моем времени ты так и остался непойманным, картина исчезла, а следствие сошло на нет по неизвестной причине. Более полувека ее пытаются найти группы из Нидерландов, полицейские ищейки высшей категории, а также Интерпол, и почему-то у них ничего не выходит.
– Знаешь, что я думаю, разлюбезный мой путешественник во времени? – Ирландец нахмурился и снова нацелил пистолет в лоб говорившему. – Я думаю, что ты просто водишь меня за нос, дожидаясь, пока сюда ворвутся копы и повяжут тебя с картиной и меня с незарегистрированным стволом.
– Так чего же ты тогда ждешь? – удивился Васнецов. – В правдивости моих слов ты сможешь удостовериться ровно через пятнадцать минут. В этот момент как раз закончится срок моего пребывания в этом веке, и автоматика выдернет меня назад.
– С картиной?
– Да.
– Не уверен, – Габриель встал со стула и, подойдя к Петру, протянул свободную руку. Тот вложил в нее тубус, а затем молниеносным движением выбил из руки Кларка пистолет. Сцепившись, совсем как несколько часов назад в тупике, они покатились по полу.
Услышав звуки борьбы, в палату попытались ворваться полицейские, дежурившие в холле. Поняв, что проникнуть в палату не удается, они несколько растерялись, а потом просто начали выламывать дверь.
Ирландец лежал на полу, закованный в наручники, напрочь лишенный возможности шевелиться. Один из полицейских, надев на запястья преступника стальные браслеты, на всякий случай придавил его коленом. Петра также не обошли вниманием, – синяк под глазом быстро наливался сине-бордовым цветом, а сам глаз, заплыв, стал похож на большой разваренный пельмень. Блестящие никелированные наручники соединяли левое запястье Васнецова с изогнутой дужкой кровати.
– Ну что, дружок, – усмехнулся, лежа на полу, ирландец. – теперь не отвертишься. Я тебя после такой подставы за собой потащу. Где же твое перемещение? Давай, показывай. Вроде бы самое время.
– Подожди еще чуть-чуть, – Петр вытянул свободную руку и подобрал с пола выроненный в ходе борьбы сверток. Прижав его к груди, посмотрел на часы. Времени до перемещения оставалось ровно тридцать секунд. – Двадцать девять, двадцать восемь!.. – Вывернув пристегнутую наручниками руку, присел на корточки и принял ту самую позу, в которой начал это странное путешествие, В последний момент ему пришла в голову шальная мысль: что, если хроноплата примет наручники с койкой за груз, и решит перенести его обратно в таком виде? Вот будет потеха.
