Саня как губка впитывал новые знания. То, что было в подсознании, постепенно проявлялось, помогая усваивать новое в огромном объеме. Усваивать полноценно, все реально, как таблицу умножения понимая.
Нин со временем совершенствовался, рос и как личность, и как машина. Вместе со своими братьями-клонами, затаившимися под километровым льдом и ждущих назначенного часа.
Человек о них не знал.
А корабль не знал о способностях человека и о том, что было в человеческом сознании.
И о своих возможностях. Ключ к которым затаился совсем рядом.
Лицом к лицу - лица не увидать. Чего там, бывает, бывает и не такое.
Код-резонатор осваивался внутри сознания человека, это сознание идеально для него и абсолютно аналогично сознанию создавших его существ. Но полностью раскрыться он еще не готов. Корабли еще в пути, самая грандиозная из всех когда-либо созданных эскадр разламывая и круша пространство, двигалась к нему. Хотя один из них сейчас здесь, рядом. Человек общался с ним, дружил с ним и развлекался!
Код-резонатор был боевой программой, чрезвычайно сложной и всемогущей.
Есть программы материальные, как ДНК, он же был виртуальной. Нет, непосредственно влиять на вещество и события он не мог. Он мог лишь немного влиять на вероятность событий. Маленьких и незначительных событий. Миллиардов и триллионов событий. Крошечных и совершенно не заметных глазу случайных событий.
Лавина тоже состоит из снежинок, таких красивых, маленьких и безобидных.
И тающих на ладони.
Но, программа, какой бы она не была, сама по себе ничего не может. Почти ничего.
Так их когда-то создали, самые совершенные корабли и код-ключ для запуска скрытого в них. И не только в них.
Скоро, очень скоро, они соединятся.
Саня стал получать едва царапающие сознание сигналы. Он не смог сразу понять, что они означают, его будто звали куда-то, звали слишком настойчиво, так что списать все на ночные фантазии он не мог. Звали слишком реально. Его тянуло в загадочную даль.
За далекий и таинственный горизонт.
Саша не обрадовался тому, что над эскадрой натовских кораблей в северной Атлантике зависли четыре крейсера его знакомых драчунов, и без всяких предисловий, сославшись на то, что корабль с Земли им уже однажды помог, попросивших у ООН военной помощи.
Два дня, сначала Совбез, а затем и Генеральная ассамблея ломали головы над тем, какой корабль с Земли мог оказать помощь этим коротышкам.
Штаты могли предоставить, с огромным удовольствием, свои старые, уже несколько лет застывшие в ангарах челноки. Спесь-шаттлы. Но, что могли противопоставить мощи хашей летающие реактивные сопла? Совсем не за такой помощью прилетели издалека маленькие коричневые люди. Очень смелые люди.
Они умоляли Землю, человечество, генсека ООН о помощи. И, не получив ее, собрались улетать. Потом, вдруг, бурный радиообмен с ООН закончился, и они в течении нескольких часов молчали. Затем сообщили, что им обещана необходимая и достаточная помощь. Что культурной программы и обмена сувенирами не будет. И пожелав Земле и людям всего наилучшего, растворились во вспыхнувших на стокилометровой высоте торах входов в гиперпространственные туннели.
Выйдя из статиса чуть севернее федерального центра Дальнего востока, Нин взял коротких разбег, и вошел в гиперпространство над юго-востоком Якутии. Полыхнуло здорово. Корабль и Саня попрощались с двадцать первым веком. Наверное, навсегда.
Так, по крайней мере тогда, показалось человеку. Зря. Человек лишь предполагает.
Нин и в этот раз здорово сражался. Никто из тех, кто на сей раз участвовал в битве с хашами, да и сами супермуравьи, не предполагали, с Чем им довелось сражаться.
- Посчитали бы за честь. Шесть часов помогал Нин драчунам биться с хашами.
Когда же от большого флота дисколетов остались лишь догорающие остовы, Нин взял курс на Магеллановы облака. На шести девятках скорости света в реальном пространстве.
Выпав из настоящего и будущего на двенадцать тысячелетий.
Глава восьмая
Сущее
На фоне рева набравшего полную силу урагана и гула с натугой, из последних сил выгребающих против ветра электродвигателей самолета, выстрел прозвучал тихо и неэффектно. Фунт, напрягши жилы и упершись ногами в переборку, перевалил летчика через комингс и слегка подтолкнул. Труп скрылся в дожде и ревущем ветре.
До воды было метров четыреста. Но, сбросив центнер массы, самолетик и не думал вспорхнуть ввысь. Они, так же как и прежде, падали. Вся поверхность океана под ними была укрыта белой пеной. Ветер срывал бесчисленные куски пены с гребней волн, и эти куски, как большие хлопья снега летели над волнами, усугубляя и без того жуткий пейзаж.
Жестокий шторм, переходящий в ураган. - Синоптики, мать твою! Поверил прогнозу на свою голову! - Козлы, суки и козлы, мать их! По-русски звучало круче, Фунт по-русски и ругался. Кому на высоте в стреляющем молниями небе нужны матки боски и пся кревы?
Разминуться в тесной кабине самолетика между маленьким грузовым отсеком и креслом пилота у бандитов вряд ли получилось бы, но Фунт все равно кивнул на штурвал - иди Баклан, рули! - Черт, раньше не подумали!
- Не разминемся, давай сам.
- Да не умею я, мать твою! Фунт, в натуре, никогда не управлял самолетом, даже таким - с ворону-мутанта величиной.
- Давай, давай, я сзади помогу, у меня руки длинные.
Если бы Фунт тут же не уселся и не схватился двумя руками за штурвал, их лайнер перевернуло и закружило бы падающим листом. Деваться некуда, он уселся и попытался выровнять самолет, расходующий последнюю энергию аккумуляторов. Электродвигатели натужно выли, иногда, при особо сильных порывах ветра взвизгивали и жалобно скулили. Метр за метром они приближались к посадочной полосе. Баклану даже показалось - он видит посадочные огни. Море внизу было почти полностью покрыто пеной, но все равно было свинцово-серого цвета, низкие тучи и ревущая атмосфера прижимали самолет к воде. Из мрака туч в бушующий океан непрерывно били молнии, и людям даже казалось, что океан и небо стали одним целым, заключив коварный союз против них. Баклан с удивлением рассматривал, как грозовые, черно-ультрамариновые тучи гоняли между собой десяток молний, усиливая их между каждым из пасов, вонзая каждую, набравшую силы, в океан. Было довольно страшно, но Баклан не боялся, - хуже быть уже просто не могло. Как до сих пор ни одна из молний не попала в них, Баклан не мог понять.
- Вот, наконец-то! Несколько молний изловчившись, охватили самолетик большим кольцом, по крыльям и фюзеляжу бродили яркие голубые разряды, не исчезая и не падая вниз к воде. Их становилось больше и больше, самолетик уже весь светился, будто сам был сплетен из сплошных электрических разрядов. У Фунта, сидящего за штурвалом, на макушке и спине тоже были синенькие огоньки, видел их Баклан и у себя. По всему салону, будто мыши, крашенные кислотной голубой краской, бегали, исчезали и вновь загорались большие призрачные огни. Надо же, вот и увидел огни святого Эльма - хреновая примета для тех, кто в пути!
