– Его не кормили, командир!
– У него что-то в зубах! Он что, окурки жрет?!
– Никак нет! Нет! Так точно!
– Где он их опять собрал?! Я тебе приказал не бросать! Отними! Убери! Сожги! Ко мне их – под
бичи!
Собирать и жрать окурки – у Другого это прям пристрастие. И отдает он их только с боем. Но
Влад с такой скоростью и силой вышиб это лакомство у него из зубов, что он сообразить ничего не
успел… Затаит теперь обиду… Но Владу не до того – он тоже сообразить ничего не успел… Никто
не успел… Приказ о равнении отозвался в голове запоздалым эхом… Поздно. Мы все с ужасом
проследили полет через коридор этой мерзости с растянутой следом слюнной нитью… Влад
метнул этот ком метко – прямиком к Стикку… к его руке, к его бичу… Но Стикк не рассек, не
спалил этот отвратный ком… У меня замерло сердце, когда я перехватил его отчаянный взгляд, –
Ульвэр… Его высокий строгий силуэт мы различим и во мраке – такими высокими бывают только
люди S12… Он похож на одну из пограничных вышек белых “хранителей” Хантэрхайма… или
Ивартэна. И сейчас он молча стоит у дверей секторных врат и сосредоточенно осматривает
помещение, нас всех и всех наших чудовищ – он заметит все… он уже заметил. А Стикк… Он
опоздал бить бичом и, забыв что в его руке бич, принял этот позорный ком стерильно чистой
перчаткой… Схватить и удержать его Стикк не смог, и эта гадость, отразившись от его перчатки,
как от зеркала, с липким шлепком и брызгами упала к его ногам… Взгляд Ульвэра будто
пригвоздил нас к месту… Он видел, и уже нельзя… ничего уже нельзя сделать…
Мы замерли, как безмозглые истуканы… А ком хлюпает и проседает на отдраенном полу… Он
оседает, бесформенно расползаясь, в расплывающейся от него слюнной лужице… Он вязко блестит
на свету в самом центре коридора, на самом виду… А Ульвэр стоит в дверях, не проходит…
Офицер-S9 – бледный, с искаженным лицом, – прошел по полному тишины бесконечно
длинному и светлому коридору с искрящим бичом… Он рассек ком, но не рассчитал мощность, и
всех нас обдало кипящими брызгами и подпаленными ошметьями… В довершение ко всему до
Другого дошло, что офицер уничтожил его еду… Он с ревом рванул к потерянному комку… и
сорвал растяжки…
Зверь отбросил Влада, но, получив от него мощный разряд, отпрянул к стене… Он с грохотом
налетел на стену, чуть не сшибив меня, напоролся на мой разрядник и шарахнулся в сторону…
Руггер близко – мы с Владом еще можем блокировать его… Преградили ему путь, перекрыв
тоннель бичами под высоким напряжением. Влад хлестнул Другого, и тот метнулся ко мне, но я
удержать его не смог – мне пришлось отвести бичи, отражая нападение моей зверюги, и
60
пропустить его… Мой зверь выгнул шею под гудящим от растущей мощности полем растяжек,
сгорбил спину, штыками поднял гребни шерсти на холке и занес когтистую лапу, примеряясь к
следующему выпаду… Ни ему, ни Другому я спину открыть не могу, и бичи мне приходится
переводить с одного на… другого. А Другой ломится вперед к выходу с такой силой, что его курс
простой подсечкой или охлестом уже не изменить. Олег прикрыл мне спину от зверя, несущегося к
выходу с рывками и бросками на нас… Но Другой уже набрал со скоростью просто
сокрушительную мощь – ни Олег, ни Рихард остановить его не смогли.
Стикк перехватил зверюгу уже у разделительных врат – хлестнул по шее и по плечу так, что
под бичами затлели багровые полосы обугленной шерсти… Другой поворотил, налетев на дверной
косяк, – мощный удар… Стены вздрогнули, треснули панели обшивки… Мою зверюгу
окончательно разъярил этот грохот и дым от подпаленной шерсти… Когти моего зверя лязгнули о
мой доспех… Это уже серьезно – он начал борьбу не на жизнь, а на смерть… Перевел бичи на
него, только разряд спустить так и не успел… Другой поднялся во весь рост, загораживая свет до
полной темноты, и постарался, навалившись на меня всей тушей, сгрести в смертельный захват
передними лапами… Черт! С двух сторон! И оба на смерть хотят! Уже рушится этот
четырехметровый осколок скалы весом в три тонны и ощетиненный остриями когтей, клыков и
резцов! И в спину мне направлены такие же острия! Эти чертовы твари только в холке больше двух
метров! А если они прямо встанут – им “разрушители” по плечо будут! Чертов день! Разряжаю
бичи! Нет, сегодня им мне ребра не сломать, не придушить меня и вены мне не порезать! Только не
на глазах у Ульвэра! Мы и так перед ним сегодня проявились хуже некуда!
Стоило зверю чуть пригнуть голову, я наставил излучатель ему под челюсть… но луч не
спустил – просто врезал. Короткий точечный удар между связок – это шоковый удар… только,
видно, не для этой твари… Зверь отбросил тушу в сторону, чуть не сшибив меня, но обошелся
только хрипом – слишком шея у него мощная, чтоб он… Но мы ему еще покажем! Влад с
Остромиром ему путь преградили, и мы с Олегом ему проходу не даем – держим его… Тесним
зверя трескучими огоньками хлыстов к его пустому отсеку…
Что-то искрит за спиной… Олег бросает бичи, вскидывает оружие… Влад бросает бичи… я
бросаю бичи… Черт с ним – с Другим! Беру на прицел мое чудовище…
– Не стрелять! Загонять бичами! Перекрыть отсеки! Поднять напряжение!
Замухрышку не сдержать никому – он рванул за Другим, сыпля искрами из-под когтей,
оставляющих глубокие борозды на полу… Мы разлетелись от него, как перья от подбитой птицы…
Шальной рванул за Замухрышкой, пока Олег подбирал бичи… Рихард постарался его задержать,
но безуспешно. Вдобавок он упустил не только Шального – его Обломок разорвал уже закрытую
невидимую преграду, и, обезумев от боли, с дымящейся шкурой и оскаленной пастью, бросился к
остальным братьям по крови… Хайнрих, поняв, что сейчас будет, бросил все, растягивая “шнур”
удавкой. Он ринулся к нам, уверенный в прочности оков и стальных затворов, только Рывок без
промедлений опроверг его уверенность в безопасности… Руггер, почуяв бесконтрольную волю,
ободравшись до глубоких ссадин, прорвался через почти сведенные створы бункерной двери.
Хайнрих понял, что поспешил, но поздно… Его зверь рванул к товарищам, которым мы кое-как
