Тем временем камера зафиксировала остановку лифта, дверь открылась и она выплыла в коридор. Я подумал, что мне не совсем нравится такая форма съемки, не очень удобная, по крайней мере – для меня. Я хотел было остановить фильм и заменить его на другой, но протянутая к компьютеру рука повисла в воздухе, а нижняя челюсть начала опускаться ниже и ниже. Дверь напротив лифта была с номером «2122».
Это уже интересно, второе совпадение подряд. Что же будет дальше? Я опустил руку и продолжал смотреть. Камера повернулась вправо – никого, затем на сто восемьдесят градусов – тоже никого. Тогда протянулась рука и постучала в дверь моим (!) стуком. Я уже мог предположить, кто появится в дверях и кто подсунул мне этот фильм вместе с компьютером. Протянув руки, я попытался выключить компьютер и не смог, попытка выключить сам фильм тоже не удалась. Все становилось яснее ясного. Никаких кабелей не видно и компьютер просто закреплен на столе, а стол на полу. А в комнате раздался показавшийся таким родным голос Анны, вернее – ее шепот:
– Это ты, дорогой? Заходи быстрее.
Хлопнула дверь и, скорее всего, я там зашел в ее квартиру. Здесь же я отчаянно махал руками, надеясь, что наблюдающий за мной охранник заметит неладное и придет мне на помощь, так как я обнаружил, что ноги мои отказываются выполнять мои команды, и я оказался прикован к компьютеру.
Какой же я кретин, это же бесполезно. Если они для меня состряпали целый фильм, то что значит одна постоянная картинка на экране монитора охранника? Я снова оказался в западне, возможно, еще худшей, чем раньше. Что же происходит сейчас с Анной? То же самое, что и со мной, только в обратном порядке? Я попытался закричать и не смог, получилось какое-то рычание.
Понемногу я успокоился и покорился своей судьбе. В конце концов, что мне оставалось делать? Я тупо смотрел на экран, где события развивались пока неторопливо. Мы с Анной шли по коридорам, спускались и поднимались на лифтах, пока не попали в ее рабочий кабинет. Судя по всему, мы с ней предварительно договорились, что я ее только провожаю, так как она обняла меня, поцеловала, и я вышел из кабинета.
Снова коридор, только теперь я, будем так называть движущуюся камеру, шел с большими предосторожностями, предварительно прислушиваясь, а затем тщательно осматривая все вокруг себя, особенно на поворотах. Особенно долго я задержался возле поста, где находились двое дежурных. Очевидно, там шла пересмена, и один передавал дела другому. Когда все было улажено, оставшийся охранник выглянул из своего помещения и, смачно зевнув, повернулся к коридору спиной.
Я двинулся вперед и бесшумно, чего на самом деле от меня трудно было ожидать, двинулся мимо открытой двери. Все прошло нормально и я, словно заправский разведчик, останавливаясь и прислушиваясь, двинулся вдоль узкого коридора, заканчивающегося тупиком. В тупике оказалось три двери, две по бокам и одна – прямо. Я прислушался возле каждой из них и остановил выбор на левой. В руке у меня оказался ключ, который я вставил в замочную скважину, но, не поворачивая его, толкнул тихонько дверь. Она открылась, и я просочился сквозь нее в темное помещение. Это был небольшой тамбур, в левой от входа стене располагалась еще одна дверь. Ключа у меня не было, поэтому я наклонился к замочной скважине и увидел, наверное, то, зачем и пришел сюда. В кабинете находились двое – одни из них, мой старый знакомый, Петерсон, а второго я не знал. Петерсон что-то объяснял своему собеседнику, а тот недоверчиво на него косился и нервно посмеивался. Было заметно, что Петерсон начинает выходить из себя. Оба замолчали. Петерсон выпрямился перед стоявшим перед ним человеком. Немного сутулый, его собеседник начал постепенно выпрямляться, пока не вытянулся в струнку. И тут я впервые увидел, как происходит этот страшный по своей сути процесс.
От Петерсона начал отделяться зеленоватый силуэт, немного постоял возле него и, вытянув вперед руки, резко бросился вперед, на тело стоящего напротив. Вокруг несчастного возникло яркое сияние, стреляющее разноцветными языками искр. Внутри него шла, очевидно, борьба, но вскоре она прекратилась. Силуэт, вошедший в него, медленно спиной вышел назад и вернулся на свое место. Петерсон шевельнулся и начал говорить. Мне пришлось приложить ухо, или что там было у камеры, к скважине, так как слышно было плохо.
– … приказ, к вечеру ты должен обойти еще девять человек. Уговоры, это я нашел по твоему предыдущему владельцу, бесполезны. Поэтому действуй решительно и обязательно наедине. Всем ждать моего распоряжения. Найдешь меня в столовой за ужином, будешь сохранять видимость до самого конца. Все команды будут передаваться через тебя. Разобьешь их на тройки, так надежнее. Если встретишь эту парочку – Генри и Анну, не трогай, пусть своими глазами увидят, чего они добились.
– А если они будут мешать?
– Пусть пробуют, это их проблемы!
– Есть, сэр, – раздались шаги, и я опрометью бросился из комнатушки.
Спрятаться было негде, назревало разоблачение. Я снова попытался использовать тот же ключ к другой двери и, о чудо, он подошел. Я заскочил в соседнее помещение и плотно, но тихо прикрыл дверь, вставил изнутри ключ. По поводу дыхания сказать ничего не могу, но сидя в кресле, я судорожно глотал воздух. Эффект присутствия был настолько натуральным, что я переживал происходящее не менее натурально.
Спустя немного времени, когда я отдышался, моя рука на экране потянулась к ключу в двери, и я открыл ее. Коридор был пуст. С теми же предосторожностями я возвратился в кабинет, где ждала меня Анна. Она со страхом вглядывалась в мое лицо. Камера качнулась, я дал ей утвердительный ответ. Она схватилась за голову и, сев в кресло, затихла. Я начал ее успокаивать.
– Милая, не переживай, – наконец раздался мой голос. И я не был уверен, услышал ли я его с экрана или сказал сам. – Нас они не тронут.
Она вопросительно посмотрела на меня, и вдруг я заметил в ее взгляде недоверие, а затем – испуг. Она заподозрила во мне такого же, как они! Анна отстранилась от моей руки и, резко вскочив, бросилась вон из кабинета. Камера закрылась моими руками. Настала очередь переживать и мне.
Таким образом, я остался один. Вместо того, чтобы действовать совместно, я должен был теперь не упускать из вида и Анну, чтобы не навредить друг другу. Я вышел из кабинета и направился снова по коридорам. Коридоры, коридоры, конца им не видно! Не зная, как буду действовать я на экране, все мое существо рвалось к блоку связи. Немедленно передать сигнал бедствия. Эту станцию необходимо изолировать и чем скорее – тем лучше. Я действительно подошел к нужному мне блоку, но мне преградил путь дежурный охранник, появившийся неизвестно откуда.
