– Оно не действует на большом расстоянии, мало энергии, – напомнил о себе Фольш. – Ну, хватит уже. Чем мне нравятся пауки – убирать тела не надо, Старая самка все сожрет. Мерзкие твари… Ну, Чанжа, или как там тебя, теперь вы с женушкой тут одни останетесь. Поболтай с ней о чем-нибудь…
«Ненавижу! Трусливый тшер! Краснокровный урод!»
– Они тебя оскорбил! – Фольш рассмеялся. – Ну что ж, Олаф, ты молодец. Ведь мог меня застрелить, а не попытался. Отдай мне оружие. О, ты думаешь, что оно не стало бы в меня стрелять? – тшер забрал бластер. – Что ж, так и есть. Ведь не дурак же я, верно? Зато в моих руках эта штука стреляет во все стороны, помни об этом.
Фольш достал что-то из кармана, и не успел сотник понять, что происходит, как три прута из стены клетки выпали. Олаф осторожно перешагнул через них, встал перед тшером, целившимся в него из бластера.
– Сам понимаешь, я еще не до конца тебе верю… Но верю – разве иначе выпустил бы тебя?
Позади сотника что-то звякнуло. Он оглянулся и увидел, что прутья клетки сами собой встали на место.
– И еще помни: у тебя появился новый враг! – Фольш расхохотался. – Ты ведь знаешь не хуже меня, что потомства тебе ни один паук не простит. Что ты теперь сделаешь с Олафом, если я его посажу в твою клетку, а, Чанжа?!
«Убью,» – коротко ответил смертоносец.
Старая самка уже подбиралась к телам детей, запах крови пробудил у нее аппетит.
Фольш приказал Олафу идти впереди. Очень трудно было сотнику не думать о том, как бы поскорее связать лжебога, с почитателями которого воевал всю жизнь. Толстый, гладкий, смазанный маслом кол в задницу…
– Не надеюсь, что ты когда-нибудь меня полюбишь, – сказал с усмешкой тшер. – Но верю, что мало помалу у тебя проснется разум. Тогда ты поймешь, в чем твои интересы.
– Что я должен буду делать?
– Сейчас – спустись по лестнице, – направил его Фольш. – А в ближайшем будущем… Надо будет поговорить с джетами, но идти пешком через Хаж, через перевалы – ни к чему. Скоро мы с Рогнедой починим флаер, и просто отвезем тебя туда. Роки! Олаф решился наконец-то.
В зале, заставленным полуразобранными механизмами, колдовал над каким-то прибором второй тшер. Он разогнулся, потер спину, без особого интереса рассмотрел сотника.
– Врет, конечно. Что ж, все идет по плану… Рогнеда! Подойди, обними нашего нового товарища. Тебе ведь нравится Рогнеда? Она всем мужчинам безумно нравится, по крайней мере, она так думает.
– Заткнись! – тшерка появилась из-за угла, вытирая руки ветошью. – Что, Олаф-каратель, надоело в клетке сидеть?
– Он убил потомство раскоряки, тот теперь спит и видит, как бы нашего сотника разорвать! – похвастался Фольш.
– Умно, – кивнул Роки. – Но если пострадала Старая самка, я тебе руки оторву!
– Нет, с ней все в порядке, – отмахнулся Фольш. – Можешь хоть сам с ней спариться, чтобы гены поправить… Я привел Олафа, чтобы мы решили, как быть с ним дальше.
– А что решать? – Роки пожал широкими плечами. – Дай ему комнату Марка, пускай живет, пока мы флаер чиним. В клетке, правда, было бы удобнее его держать… Шучу! Не злись, сотник, мы с Рогнедой всегда были на твоей стороне.
– Но нельзя же, чтобы он свободно разгуливал везде? – Фольш немного смутился.
– Боишься?! – захохотала Рогнеда. – Ладно, сейчас принесу ему замок.
Она ушла и почти сразу вернулась, неся нечто вроде амулета на тонкой веревочке. Подойдя к Олафу – Фольш сзади прижал к его спине бластер – Рогнеда затянула веревочку на его шее, так, чтобы снять амулет через голову было невозможно.
– Мы пока не можем тебе вполне доверять, Олаф, – серьезно сказала она. – Но ты будешь жить, как мы. Как тшеры, если тебе угодно. Ты будешь вкусно есть и пить, спать на кровати. Согласись, это немало! Заодно это поможет тебе лучше понять, как важно стать нашим другом. Снимать замок не пытайся ради своего же блага – он оторвет тебе голову. Я не шучу, это правда!
– Я верю тебе, – честно сказал сотник.
– Ну, вот. И не выходи из своей комнаты, каждый раз как это произойдет – мы будем знать. И тогда, может быть, решим все-таки оторвать тебе голову… Зачем нужна глупая голова? Теперь иди отдыхай, Фольш покажет дорогу.
– Я хотел спросить, нет ли еще людей в подземелье, – задержался Олаф. – Мои друзья… Я смогу уговорить их помогать мне. Дорога к джетам может оказаться не такой уж простой, даже на ваших машинах.
– Люди для тебя есть, но пока тебе еще рано с ними встречаться, – отрезал Роки. – Поживи, осмотрись… А с ними ничего не случится, не волнуйся.
Опять шагая впереди опасавшегося его Фольша, Олаф оказался в комнате с кроватью. Тшер показал ему еще и ванную, научил пользоваться душем и продшкафом.
– Помни: покидать это помещение тебе нельзя. Да и незачем…
Спустя час Долла пришла к сотнику.
– Еле отыскала! – девушка от радости едва не обняла Олафа, но остановилась. – Чанжа сказал, что тебя не должны были убить!
– Что он обо мне думает?
– Ему больно… Мне кажется, он тебя ненавидит.
– Придется потерпеть, – сотник сел на пол – ему тоже не нравилась мягкая кровать. – Что там происходит?
– Все как обычно, – Долла опустилась рядом. – Меня Рогнеда заставляет читать с утра до ночи, потом выспрашивает. Один раз даже ударила, когда я сильно ошиблась… У меня голова все время болит, даже ночью!
– И тебе придется потерпеть. Что ты узнала про их колдовство?
– Оно работает от энергии, – неуверенно сказала девушка. – Без энергии ничего не будет. Ни продшкафов, ни воды, ни машин…
– Ни оружия? – уточнил Олаф.
– Наверное. А энергия берется с самого нижнего этажа, там подвал. От него энергия течет по проводам, это такие железные веревки. Вон они, на стене.
Сотник легко поднялся, приблизился к проводам и осторожно потрогал их пальцами.
– Они не железные!
– Железо внутри, а сверху пластик. Это чтобы энергия не убегала, а иначе может убить. От энергии и свет, и еда, и… Клетки держатся тоже на энергии.
– Из подвала по веревкам… – Олаф вспомнил, как упали прутья его клетки, задумчиво потрогал висящий на шее замок. – Ты видела тут какое-нибудь оружие? Настоящее, не колдовское? Куда, например, они спрятали наше?
– Не знаю, – вздохнула Долла. – А оружия, кажется, совсем нет… Только инструменты. Топоры!
– Что? – не понял сотник. – Так есть оружие или нет?
– На стене висят два красных топора, это на четвертом этаже. Роки еще сказал, что они с летучего корабля, входили в какой-то набор выживания.
– Принеси, – потребовал Олаф. – Один отдашь мне, со вторым пойдешь в подвал и перерубишь все веревки. Ясно?
