Вездеход остановился около ракеты.
На камне сидела ящерица.
Алеша выскочил на ходу и подбежал к ней.
Она не спаслась бегством, а вытаращила на него глаза. Ее шея раздувалась при дыхании.
Алеша протянул руку и взял ящерицу.
Это был привезенный с Земли варан, который словно ждал здесь своих хозяев.
Алеша засунул зверька в карман и, смеясь, полез по вертикальной лесенке к люку.
Его товарищи наблюдали, как он открыл люк.
Послышался лай, обыкновенный собачий, земной лай.
Все переглянулись.
— Лай! — крикнул Алеша. — Лай, Пулька, лай! Хочешь, я тебя расцелую за разбуженный в сердце май?..
И он скрылся в люке.
— Май… — сказал Гарри. — В мае я собирал травы в горах и едва не попал на повороте шоссе под машину. Я тоже готов поцеловать эту собаку.
— Оставьте, Вуд, — сказал Керн. — Как выяснено, собака уже больше не родственник человека, хоть у нее и пять пальцев на каждой лапе, пара глаз, пара ушей, позвоночник, сердце с левой стороны, печень и почки — все как у человека…
Богатырев улыбнулся: он вспомнил разговор в пути о "внуках Марса". Он говорил тогда Керну по поводу внешнего сходства человека и животных Земли: "Родственников у человека на Земле нет. Это хорошо знают физиологи и горько сетуют. А по поводу пяти пальцев и позвоночников учтите — природа находит оптимальные решения, все остальные случаи исключаются отбором. А дважды два всегда четыре".
"Судя по количеству пальцев — пять", — буркнул Керн.
"Рыба всегда будет обтекаемой формы, в каком бы океане она ни развивалась. Даже кит, перейдя с суши в море, обрел рыбоподобную форму, хоть рыбе он совсем не родня. До сих пор, чтобы наглядно показать переходящие одна в другую формы, выстраивали в ряд скелеты. Обезьяна, выпрямляясь, становилась предполагаемым получеловеком и, наконец, "венцом творения" двуногим, прямостоящим разумным существом.
Но ведь строение скелета не единственный признак.
А вот по составу крови и по некоторым физиологическим функциям ближе всего к человеку стоит… кошка!
А по поводу родства человека и обезьяны можно рассказать такой случай. Во время последней мировой войны не были применены отравляющие газы. Но их готовили у того же Гитлера. Известен случай, когда газ, от которого в страшных мучениях погибали подопытные обезьяны, во время взрыва вырвался из хранилища. Сотни рабочих были обречены, но… получили только насморк. Может быть, именно поэтому гитлеровские химики предпочитали проводить свои человеконенавистнические опыты уже не на животных, а на военнопленных".
"Закройте мрачную страницу, командор. Издали глядя на Землю, не видишь пятен", — сказал Керн.
Они еще долго говорили об этом в пути, но сейчас все молчали.
Вдруг раздался тревожный, захлебывающийся лай.
Из люка, не захлопнув дверцы, поспешно спускался Алеша. Он был без шлема.
Спрыгнув на камни, он растерянно остановился перед Богатыревым:
— Илья Юрьевич, беда!..
— Что такое?
— Маша… Мэри… "Просперити".
— Что случилось с Мэри? — кинулся к Алеше Вуд.
— Запись… Магнитная запись сообщения с "Проcперити"!
И Алеша снова бросился к лестнице.
В предчувствии непоправимого все поднимались следом за ним.
Собрались в радиорубке.
Пулька терлась о ноги, подпрыгивала, пыталась лизать руки.
Наружная дверца закрылась, рубка автоматически наполнилась земным воздухом. Началось облучение скафандров. В ракету нельзя было занести венерианские микробы.
Шлемы сняли лишь после окончания облучения.
Алеша запустил магнитную запись.
Из репродуктора послышался знакомый голос Мэри.
Он звучал как-то скованно, словно ему трудно было пробиваться сквозь треск атмосферных разрядов.
— "…У меня нет сил улететь, не передав этой радиограммы… Ее уже некому услышать на поверхности планеты. Может быть, автоматы запишут ее, и мой голос услышат те, кто вновь прилетит сюда, чтобы оказаться более счастливыми, чем их предшественники… Я смотрюсь в зеркало и вижу у себя седую прядь. С "Земли" приказано мне, последней из оставшихся в живых, вести "Просперити" в обратный путь. Там меня ждет звездолет, а потом — горький почет и ненужная слава… И даже толпы завидных женихов… женихов космической вдовы Мэри Стрем, которая откроет сейчас на мгновение люк шлюза и выбросит на чужую планету горсть земли, чтобы ее крупицы упали на могилы Гарри и его друзей… Я обязана выполнить ненавистный мне приказ… все же выполнить и тем продолжить дело погибших".
В магнитофоне слышался шорох и треск атмосферных разрядов. Голос Мэри заглох, утонул в шуме, исчез…
— Все ясно, — сказал Керн. — Она улетела…
— Не может быть! — в отчаянии крикнул Вуд.
— Можете считать, что горсть земли уже брошена на вашу могилу, — зло сказал Керн.
— Вы лжете, шеф! Ведь это Мэри!.. Надо вернуть ее, позвать обратно! Сообщить на звездолет.
Добров провел рукой по колючей седеющей щетине, которой оброс его череп:
— К сожалению, мистер Вуд, как вам известно, верхние ионизированные слои венерианской атмосферы исключают связь с "Землей" даже с "Просперити". Пока он находился на орбите спутника, связь была неустойчивой.
— "Пока находился"!.. — с горечью воскликнул Гарри. — А теперь летит… И я не уверен, что он летит к "Земле". Я не уверен, что она спасется, сумеет вывести корабль на орбиту.
Алеша благодарно посмотрел на Вуда:
— Значит, ты беспокоишься о ней, Гарри! Прости, я плохо о тебе подумал.
Гарри словно не услышал этих слов. Он отвернулся к иллюминатору и стал смотреть на пламенеющее красное небо.
— А я… — сказал нерешительно Алеша. — Я даже не смею признаться, что… что рад!.. Мы останемся… Мы найдем их.
— Кого — их? — мрачно обернулся Добров.
— Братьев по солнечному племени.
— Оставьте вчерашние шутки! — возмутился Добров. — Неужели вы рассчитываете, что мы сможем прожить здесь год? Кто мог переселиться сюда с другой планеты? Нам не выжить здесь. К сожалению, не выжить и поднявшись на "Знании", став искусственным спутником Венеры. На звездолет о своем спасении мы в этом случае сообщим, но, пока будем ждать помощи, погибнем от космических излучений. Слишком пощипана в пути защита корабля.
— Расчет столь же точный, сколь и мрачный, — сказал Илья Юрьевич. Придется нам вчерашнюю гипотезу проверить на самих себе.
Он открыл дверь в рубку управления, прошел к пульту, любовно погладил его и стал у окна, задумчиво глядя на венерианский лес.
Алеша, Вуд и Добров остались в радиорубке. Только Керн прошел следом за командором.
