«Кажется у меня действительно сотрясение мозга.» – Андрей усмехнулся и лег на подушку.
Но закрыв глаза, он представил не узкий угол обзора из больничного окна, а весь город целиком с высоты птичьего полета – огромную светящуюся микросхему со сложнейшей многоуровневой топологией.
А ведь это не может быть совершенно случайным набором чисел. Хотя бы потому, что многие части города взаимодействуют между собой. Например от работы светофора в какой-то мере зависит скорость наполнения зала кинотеатра. Вот только мера эта довольно скромная и вычислить ее скорее всего не получится. Да и зачем? Вряд ли это может иметь хоть какой-то практический смысл.
Сон мягко подкрался и завладел телом, но гигантский паук светящейся микросхемы так и остался перед глазами. Он начал жить, шевелиться, посылать световые сигналы другим паукам, прилипшим к темному шару Земли. На его теле Андрей заметил маленькую темную точку – настолько крохотную, что зацепиться за нее взглядом можно было лишь самым случайным образом.
Андрей мысленно выделил квадратный участок города и увеличил его в несколько раз, но темная точка в его центре все равно оставалась неразличимой. Пришлось снова выделить взглядом квадрат, снова его увеличить, затем снова и снова, пока мешанина света не разделилась на дуги колец и решетку кварталов, пока крыши домов с красными габаритными маяками не приблизились на расстояние вытянутой руки. Но даже так темное пятнышко оставалось бесформенным – лишь не на много стало крупнее.
Тогда Андрей ринулся вниз, и яркие прямоугольники окон смазались в трассы сияющих линий. Стоп. Мысленный взгляд остановился метрах в пятнадцати над землей. Дальше двигаться не имело смысла – все было видно и так. И мигающие синие маячки милиции, и оранжевые машины «скорой», и ярко-красные броневики пожарной охраны. Все они выстроились концентрическими кольцами, а в центре как раз и было то самое темное пятно – довольно большая лужа крови с отпечатком женского тела в середине. Судя по отпечатку, эта женщина не носила юбку, на ней были брюки. Даже не в обтяжку. Штаны.
Андрей вскрикнул и проснулся. Яркий утренний свет беспощадно ударил в глаза.
– Ну что ты… – Галина сняла с его лба градусник. – Кошмары снятся?
Она бережно накрыла его помятой простыней.
– Шесть утра? – спросил он.
– Да, спи. До перевязки еще далеко.
Андрей через силу улыбнулся и снова закрыл глаза.
Прерванный сон быстро вернулся, но вместо мечущихся ночных огней его наполнил всеобъемлющий белый свет. Жаркий песок похрустывал под ногами, разноцветные камни и ракушки отсвечивали радужными ореолами. Пахло морским ветром, теплом и безграничной свободой, где-то в вышине покрикивали невидимые в белом небе чайки.
Грудь распирало невнятным желанием – хотелось то ли бегать, то ли купаться, разрезая ладонями упругую воду. Андрей дошел до береговой черты и присел в набегающие волны, которые тут же зашипели на коже пузырящейся пеной. Он пригляделся и увидел резвящуюся стаю дельфинов – один нес на спине обнаженную девушку с зелеными волосами. Незнакомка заметила Андрея и приветливо помахала рукой, направив дельфина к берегу.
Вблизи она казалась еще прекрасней – тени и блики устроили на теле возбуждающую игру, то отчетливо проявляя детали, то скрывая их, заставляя додумывать. Андрей встал и вошел в воду почти по пояс, ощущая на бедрах щекочущее прикосновение волн. Протянув руку, он коснулся пальцами зеленых волос, струящихся, словно шелк.
– Ну что, голубчик? – сказала девушка голосом доктора.
Андрей испугался и открыл глаза, чувствуя, что не смог удержать семя. Пришлось повернуться на бок, чтобы пятно не проявилось на простыне.
– Хороший сон, залог быстрого выздоровления. – улыбнулся доктор и сел на приготовленный стул.
Молоденькая медсестра со скучающим видом смотрела в окно.
– Что-нибудь беспокоит? – спросил врач.
Андрей медленно просыпался, сон стекал с него, будто потоки воды.
– Нет. – ответил он.
– Головокружение, тошнота?
– Нет.
– Галлюцинации?
Андрей задержался с ответом, но доктору этого оказалось достаточно.
– Понятненько… – доктор поднял серебристый молоточек над лицом Андрея. – Посмотрите сюда, пожалуйста. Не сводите глаз. Вот так, хорошо. Галлюцинации тревожные или безразличные?
– Нет у меня никаких галлюцинаций.
– Что же тогда?
– Сны. – признался Андрей, не видя надобности что-то скрывать. – Разные сны на одну тему.
– Какую, можно узнать?
– Я вижу во сне труп девушки в луже крови. Каждую ночь.
Доктор убрал молоточек из поля зрения.
– Давно?
– После аварии.
– А… Это ничего страшного. Остаточное чувство вины.
– Какой еще вины? – недовольно скривился Андрей.
– Вы же врезались в автомобиль, управляемый девушкой?
– Ну и что? Вина была полностью ее, именно она выехала со второстепенной дороги и не пропустила меня.
– Но вы же мужчина. – доктор пожал плечами. – Чувство вины за причиненный ущерб, пусть и нечаянный, будет вполне естественным в такой ситуации. Я уверен, что нет никаких поводов для беспокойства, все это пройдет вместе с симптомами сотрясения мозга. Хотя иногда бывают трудные случаи, но у вас совершенно иная психическая конституция. Так что не волнуйтесь.
– Что значит трудные случаи? – напрягся Андрей.
– Ну… – доктор неопределенно приподнял плечи. – Иногда приходилось рекомендовать пациентам встречу с пострадавшими, чтобы избавиться от чувства вины.
– Да, у меня действительно другая психическая конституция. – усмехнулся Андрей и подумал, что он предпочитает как раз наоборот.
– Вот именно. – кивнул доктор. – Ну хорошо, все процедуры оставим как есть, а диету с завтрашнего дня я вам изменю на менее строгую.
– Спасибо.
Доктор вышел из палаты, пропустив медсестру вперед.
Мокрое пятно на ночной рубашке от излившегося во сне семени напомнило о себе усиливающимся холодком. Андрей судорожно пытался придумать, как же поступить в столь неловкой ситуации, но ничего не приходило на ум. Зато воображение живо нарисовало вошедших санитаров, кладущих его на носилки огромным пятном вверх. На всеобщее обозрение.
В том, что пятно именно огромное, Андрей не сомневался нисколько.
Санитары действительно вошли, привычно погрузили Андрея на каталку, и не обращая ни малейшего внимания на пятно, повезли по безлюдному коридору. Им было все равно. Совершенно.
Они завезли Андрея в перевязочную и вышли, закрыв за собой двери. Было тихо, если не считать шума улицы за окном – не позвякивал инструмент, и не слышался голос Галины, ставший уже неотъемлемой частью утренних ощущений.
