— Вроде бы я что-то такое слыхал. Но записи интервью не видел. И вообще слыхом не слыхивал ни про какую там Саксонскую… как ее там.
— Один критик назвал это интервью «преднамеренным уничтожением». Мне понравилось. — Киоко нахмурилась и пригубила напиток. — Она хотела использовать меня, а вышло наоборот. Теперь я — знаменитость, а она по-прежнему за решеткой. А я всего-то и сделала, что знала свое дело, понимала запросы зрителей и осталась сама собой. — Репортерша встала и надвинула на глаз линзу. — Нужно поговорить с Жемчужницей, пока она не ушла. Если Перл думает, что может вот так передо мной носиться и спокойно уйти после того, как пыталась сломать ногу герцогине, то она сильно ошибается. Надеюсь, еще увидимся.
— С превеликим, — ухмыльнулся Грегор.
— Пока.
Грегор, полный смятения, проводил глазами Киоко. Ее вышколенные информационные сферы устремились к Жемчужнице, словно эскадра кораблей, готовых открыть огонь по противнику.
Маркиз Котани торопливо направлялся к выходу с галереи, но Майджстралю удалось перехватить его. Котани не то чтобы в прямом смысле удирал — он просто давал Судьбе шанс встать, между ним и долгами. Наталкиваясь на тех, кому проиграл, Котани расплачивался, от души поздравлял их с выигрышем и еще более поспешно шагал к выходу. Дрейк уже получил половину квиллера от Фу Джорджа, который подписал вексель нарочито небрежно, не прерывая беседы с маркизой Котани и Ванессой-Беглянкой, а потом подал Майджстралю при рукопожатии один палец. Улыбаясь, Дрейк убрал выигрыш в карман и зашагал туда, где поклонники сгрудились вокруг Роберты.
— Грандиозные гонки, — восхищался мистер Дольфусс. — Впервые такие видел.
— Благодарю вас, сэр, — проговорила Роберта, сняла шлем и тряхнула волосами.
— Вот только что там такое Жрецы под конец распевали, не понял? — спросил Дольфусс. Его хорошо поставленный актерский голос великолепно звучал в замкнутом пространстве. Стоявшие рядом с ним невольно умолкали — отчасти потому, что не могли его перекричать, а отчасти потому, что впадали в замешательство.
— Они благодарили Добродетели и императора за то, что гонки прошли удачно, — объяснила Роберта. Голос ее прозвучал тише, чем всегда: вероятно, она хотела подать пример Дольфуссу.
— А император-то тут при чем? — изумился Дольфусс. — У нас ведь уже и нету никакого императора! Чушь какая-то. Бессмыслица.
— Надеюсь, сэр, вы простите меня за то, что я вас прервал, — встрял Майджстраль, — но дело в том, что от религии никто никогда особого смысла не требовал.
— Нет уж, извините, смысл обязательно должен быть! — рявкнул Дольфусс. — Зачем тогда кому-то сдалась религия, если она ничего не объясняет?
Но Майджстраль уже повернулся к Роберте и подал ей два пальца.
— Поздравляю, ваша милость, — проговорил он. — Вам грозила неудача, но вы справились блестяще.
Глаза Дрейка светились потаенным огнем — глаза Роберты ответили ему взаимностью.
— Я была настороже, сэр. Наверное, сработала интуиция.
— Тогда все понятно. Прекрасно, что и моя интуиция подсказала мне верный выбор.
— Очень рада, что помогла вам выиграть.
А Дольфусс тем временем кого-то заприметил, глядя поверх голов поклонников герцогини. Оглушительно бормоча извинения, которых никто не слушал, он стал проталкиваться к Жемчужнице. Майджстраль, довольный маленьким представлением, которое устроил его соратник, проводил того с улыбкой. Смысл этой улыбки остался не понятным никому из стоявших рядом.
— Надеюсь, вы извините меня, — сказала Роберта. — Мне нужно готовиться к балу.
— Ваша милость.
Майджстраль обнюхал ее уши и проводил взглядом. Он слышал, как Дольфусс во всю глотку высказывает Жемчужнице свое сочувствие по поводу ее чудовищного невезения. Дрейк вспомнил, что делал ставку на тотализаторе, и пошел к лестнице, ведущей к будке букмекера. Поднимаясь, он встретился с Камисс, которой пришлось буквально отпрыгнуть в сторону, чтобы дать ему дорогу. Майджстраль поклонился и быстро прошел мимо, задев локтем ее пистолет. Уши Камисс от отчаяния прижались к голове. Она устало развернулась и поплелась вверх по ступеням следом за Дрейком.
Около будки букмекера стояли маркиза и мистер Пааво Куусинен. Маркиза улыбнулась и помахала Майджстралю рукой.
— Выигрыши собираете, Майджстраль? — спросила она.
— Мне повезло.
— А моему мужу — нет. Ему многое удается, но азартные игры просто противопоказаны.
— Какая жалость.
Она легко рассмеялась и показала пачку купюр:
— Зато я всегда выигрываю, когда его не слушаю. Боюсь, это его страшно злит.
Майджстраль обратился к Куусинену:
— А вы выиграли, сэр?
Куусинен вежливо улыбнулся:
— О да. Я прежде видел соревнования с участием ее милости и не сомневался, что тут ей нет равных. Я знал — она всех перекроет.
— Проницательное наблюдение, — чуть удивленно отозвался Майджстраль. «Перекроет, — подумал он. — Странное словечко. Хотя бы — „обставит“.
Значит, Куусинен разгадал замысел Жемчужницы. Этот тип и вправду был очень проницателен.
— Получите по векселю, Майджстраль, — весело сказала маркиза, — и пойдем в Белую Комнату.
— Почту за честь, моя госпожа, — улыбнулся Дрейк и шагнул к букмекеру.
Все время, пока кассир переносил выигрыш Майджстраля на его гостиничный счет, Дрейк чувствовал, как Куусинен сверлит взглядом его спину. «Он слишком зорок, этот типчик, — думал Дрейк. — Полицейский он или кто еще, но малый неприятный».
— Ваша милость, можно остановить вас на минуточку?
Роберта оглянулась через плечо на Фу Джорджа:
— Поболтать с вами я могу только на ходу. Очень спешу.
— Нам по пути.
Фу Джордж пошел в ногу с Робертой и поздравил ее с победой.
— Как благородно с вашей стороны, — отметила герцогиня, — было поставить на Жемчужницу, несмотря на ее травму.
Фу Джордж удивился и несколько напрягся.
— Вот интересно, — проговорил он, — откуда вашей милости известно о моей ставке?
Роберта пожала плечами:
— Дрейк Майджстраль обмолвился. Он сказал, что вы заключили пари.
— Это точно. — Фу Джордж помрачнел. Теперь он понял, почему проиграл пари: Дрейк каким-то образом предупредил Роберту. «Дрейк Майджстраль, — думал Фу Джордж, — тебе за многое придется ответить».
— Ваш дебют, — сказал он, — наверняка пройдет успешно.
— Благодарю вас. Я очень рассчитываю на успех.
— Успех вам к лицу, — проворковал Фу Джордж. — Но я вот о чем подумал: не хотите ли вы, чтобы ваш дебют был отмечен не просто успехом, а настоящей сенсацией?
Роберта искоса глянула на него:
