- Ты все запомнил, да и не запоминал, а знал раньше. Вот только от себя прятал. От меня услышал и не спрячешь уже. Да и то хорошо. Немногим приходится с другим как с собой разговаривать.
- Ну и что же мне со всем этим делать? - спросил озадаченный Сим.
- А чего с жизнью делают? Живут. Я - не выходы искать должна, а говорить то, что человек сам знает, да видеть не хочет.
- Ну и что же я видеть не хочу?
- А ничего не хочешь. Себя только и видишь. Сам себя в болото толкнул, идешь по гати, как по бульвару,- не остановишься, и тебе, вдвоем с собой, никто не нужен.
- Говоришь складно, но туманно. Давай все-таки больше конкретики. Как это вдвоем с собой?
- А так это. Смотришь - ты один. А ведь двое вас. Один перепуганный, злой, слабый, только себя любит, но он на плохое не способен. А вот второй Тьмы выкормыш, благородный, сильный, мечтает о великом. Но от него одна беда будет. А может, и не будет, но ниточка тонкая, оборваться может...
Женщина пристально всмотрелась в лицо и, вдруг отпрянув и опустив глаза, скороговоркой закончила:
- Смерть за тобою ходит, а сама боится. Уж не знаю, что в тебе есть, что она тебя сторонится, да не уйдет совсем. Ждет чего-то. Зря я к тебе подошла, не наш ты.
На этих словах она резко повернулась и быстрой походкой ринулась вдоль улицы.
- Чей это "не наш"? - крикнул Сим ей вдогонку.
- Не наш,- упрямо повторила она, не повернувшись, и сделала рукой жест, показав то ли на дома вокруг, то ли на людей.
В зале, как всегда, было шумно. Сим прошел на свое место, и вскоре Тайлер начал планерку. Немного поговорив о том, что не так сделали вчера, он передал слово Курту:
- Вначале хочу поблагодарить всех, занятых в "Мальчишках". Хорошая работа. Ол, я просмотрел твои новые эскизы - это замечательно. Согласись, теперь это не стыдно показать кому угодно. Тобой была проделана колоссальная работа в сжатые сроки. Вот только я не до конца понял типаж кошки - эскиз шестнадцать. Правда, я вчера устал под конец дня, да и ты, видимо, тоже. Глянешь сегодня свежим глазом. О'кей?
Оливер кивнул и пометил что-то в блокноте. Вот так. Просто кивок, и все. Признал.
- Хасли, фонограммы хорошие. Спасибо. Да, кстати. Я вчера под вечер зашел к художникам. Там на стенде красовалась замечательная пленочка. Лесли, ты в курсе?
- Это кто-то пошутил, я пока еще не знаю кто. Приношу свои извинения. Я сам разберусь и накажу виновника.
- Наказать, конечно, надо, но мне понравился стиль. Согласись, твой шарж великолепен. Ракурс, пластика - все профессионально. Я уже не говорю, что автор умудрился на детской мордочке Никки, который висит у тебя на шее, отобразить такую похоть, что ведущие порнозвезды лопнули бы от зависти. Так что наказать накажи, но приглядись. У шутника хорошие данные.
В зале раздалось придушенное хихиканье. Лесли покраснел, сопя, сел на место и тихо пробурчал:
- Ну все, он у меня допрыгался. Выгнать - это слишком, а вот клея в растворитель подмешать, самое то. А то уже всех достал рассказами про свою новую кисть "старого мастера".
Было понятно, что завцехом знает шутника и уже строит планы мести.
- На сегодня остался последний вопрос - отдел заливки. Джек, сегодня накладная на краску появилась у меня в папке. К чему бы это?
- Я уже докладывал вчера. "Ванда" просто "жрет" материалы. Мы ведь стараемся, чтобы работа выглядела отлично,- пробурчал начальник отдела.
- Да, действительно. Жрет. По-другому и не скажешь. Ты бы поговорил с ним, а если не поймет, попроси - пусть зайдет ко мне. Может, я смогу объяснить...
- С кем - "с ним"? - растерянно переспросил Джек, а в зале снова раздалось хихиканье.
- С "Вандой". Уж больно много "жрет". Кстати, отсутствие у нас проходной дает возможность не только выносить что угодно, но и заносить. Так что мне показалось, что ты просто ошибся при составлении запроса на материалы. Может, ты просто пропустил эти грешные коробки?
- Как это я мог пропустить, это же не...- Джек осекся и уже другим тоном продолжил: - Хорошо, я посмотрю внимательно. Чем черт не шутит. Ведь действительно многовато получается...
- Вот и договорились. Теперь к сведению всех. Мы решили пока повременить с ревизией. До следующего "техника с тиосульфатом". А вот ежели таковой появится, то ревизия будет обязательно, причем только в том отделе, где работает пойманный техник. Я не сомневаюсь, что она ничего не найдет, но искать будет дотошно. Я думаю, эдак денька три-четыре. Для очистки совести. И заметьте, график у нас жесткий, и мы не сможем его сдвинуть ни на день. Выводы из услышанного каждый сделает сам. Ну, в общем, все. Планы работы у всех есть.
Курт сел. Тишь и благодать. Никаких криков, разносов. Все работают по плану, а Хасли даже с перевыполнением. Решил не ссориться с "новеньким" и сделать работу побыстрее...
В своем кабинете Сим принялся наверстывать упущенные за два дня дела.
Через некоторое время в комнату засунул голову посыльный.
- Может, вам кофе принести?
- Кофе... Да. Наверное... Кофе - это хорошо... Что? - Содержание вопроса наконец дошло до Сима.
- Я говорю - кофе хотите?
- Хочу. А почему ты вдруг решил спросить? Никогда не спрашивал... Ты всегда с таким... извини... лицом ходишь, вроде тебе хронически не платят.
- Да вот, вижу, вы - совсем бледный, шатаетесь. Глаза какие-то дикие. Лицо ему мое не понравилось, а вы на свое - давно смотрели?
Сим посмотрел в зеркало. Оттуда на него уставилась розовая ряшка "болезненно здорового" преуспевающего мужчины. Он перевел взгляд на посыльного и увидел... скорее, ему показалось, что правая нога паренька должна очень болеть... и еще, что кофе он не получит. Только показалось. Но это наваждение было надежнее реальности.
- Кофе я хочу, но ты мне его все равно не принесешь - правая нога разболится. Так что иди уж.
- Да ладно, я мигом.
Дверь за пареньком закрылась, и почти сразу Сим услышал грохот со стороны лестницы. "Сместил время",- пронеслась какая-то знакомая мысль. Но он уже выбежал к лифту и оторопело смотрел на маленького человека, лежащего у перил, стонущего и сжимающего разбитую правую коленку.
Паренька отправили к врачу, а Сим снова заперся у себя в кабинете. Утренняя встреча с гадалкой не выходила из головы. По всему миру, во всех городах и селах есть гадалки. Любой человек за жизнь встречается с ними много раз, но в основном это бездарные попрошайки, и он смиряется с тем, что гадалка - это миф. Но снова кто-то кому-то рассказывает, что слышал - есть женщина, иногда мексиканка, венгерка, калифорнийка, цыганка, бушменка или еще кто-то в зависимости от местности, которая сказала... И все так и было.
Ведь если разобраться - она была во всем права. Сын ночи - Рис, второе "я" Сима. И про мужчину этого - который не человек. Это наверняка доктор. С женщиной, правда, не совсем понятно. Его женщина. Значит это Кр... Ну, в общем, Она. Раньше была "не его". Ну, правильно, сначала он ее не знал. Потом она стала его - это тоже понятно. Потом снова - "не его", ясно. А дальше начинается бред. Это "не его" - на самом деле "напраслина". Какая же, к черту, напраслина, если он сам видел... И когда он это поймет, то потеряет ее, но уже реально и навсегда. И чего это Смерть его боится? Он что, такой страшный? А может, не его она боится, а Риса? Или того, во что Рис превращается? Хотя, если верить словам доктора, Смерть над Рисом уже не властна. Убить его ничто не может, и умрет он в определенное время. А со своей стороны, сам станет наподобие Смерти, только еще хуже. "...не уходит, ждет чего-то..." Ясно, чего она ждет.
