Везувий повернул голову в маске, и на мгновение у меня возникло странное ощущение, что нарисованное лицо ожило и начало хмуриться. Разукрашенная маска придавала ему странный языческий вид, и за ромбовидными прорезями его глаза зияли черными провалами.
Стромболи вручил ему латунный кубок, в который быстро ссыпали лиловый порошок, а потом взял в вытянутые руки два черных камня. Теперь я видел, что это были куски необработанного кремния.
— О, Вулкан! — завопил Стромболи. — Сын Юпитера и Юноны! Кузнец Мироздания! Рабочий под склонами великой Этны. Кузнец Богов.
— Вулкан! — закричало собрание.
Мне пришлось напрячься, чтобы понять, что они говорят. Его голос стал еще громче.
— Строитель латунных домов, — гремел Стромболи. — Тот, кто выковал золотые сандалии, в которых боги ступают по ветру или по воде.
Что там было про ветер?
— Ты, кто подковал могучих коней колесницы Юпитера! Мы чтим тебя!
Это что еще такое? Секта сапожников?
— Вулкан! Мы чтим тебя!
Стромболи свел руки, раздался треск — два куска кремния ударились друг о друга. Они тут же вспыхнули, и в мгновение ока проклятый порошок, который лежал в кубке, занялся сияющим лиловым пламенем. Но на собрание, казалось, дым не действует, в отличие от нас с Чарли. Напротив, фигуры наслаждались им, слегка раскачиваясь, как будто это был какой-то сильный наркотик.
Стромболи пошел к стене, и край его мантии шелестел по полу.
— Теперь же, во имя великого вулкана Везувия, прими нашу жертву!
Он очень осторожно взялся за один из канделябров и потянул его на себя.
Тут же заработали невидимые механизмы. К моему удивлению, огромный стол начал открываться, будто крышка громадного кофейника, и под ним обнаружился облицованный камнем колодец. До меня донесся порыв сырого ветра. Запах чем-то напоминал вонь тухлой воды в конторе Тома Котелокса. Потом снова раздался скрежет механизмов, и крыша начала открываться целиком, как будто там был чей-то недобрый глаз. То, что я вначале принял за куклу, начало клониться вперед. В мерцающем свете факелов я разглядел голые руки и ноги, и после очередного скрипа механизма в поле моего зрения появилось тело целиком — его вытянули за руки из дыры в полу.
То был Чарли Джекпот!
Он был избит и висел на цепях, прикованный за запястья; из одежды на нем имелись только мерзкие серые подштанники.
— О боже, — простонал он. — Что вы от меня хотите? Отпустите меня!
Стромболи стоял, положив руки на бедра, обозревая нечестивое творение своих рук. С громким лязгом, как будто сдвинулась стрелка часов в городской ратуше, Чарли опустился вниз еще на несколько дюймов.
— Прошу вас, — взмолился он. — Не убивайте меня!
— Наш дар Нептуну!
Первый раз помпезность церемонии была нарушена — Стромболи хрипло рассмеялся.
Лязг!
Закованная фигура Чарли опустилась еще на фут ниже. Мальчик кричал, но фигуры в мантиях не двигались с места.
— Вот что ждет предателей, — прошипел Везувий.
Потом, щелкнув пальцами, он развернулся и вышел из комнаты, Стромболи и Этна поспешили за ним. Желтая дверь захлопнулась.
Шаги на спиральной лестнице подсказали мне, что эти странные апостолы вулкана проходят мимо того места, где затаился я. Я подождал, пока шаги не стихнут, и, рискнув, выскользнул из своего укрытия за гобеленом и побежал по спиральной лестнице к двери круглой комнаты.
Быстро оглядевшись по сторонам, я открыл ее и нырнул внутрь.
Воздух тут по-прежнему был спертым и нездоровым. Над моей головой, закрыв глаза, тихо постанывал Чарли. Странная система рычагов и шестеренок, которая держала его, снова дернулась, и его тело спустилось вниз еще на дюйм.
— Привет, Чарли, — сказал я, облокотившись на край колодца.
Он быстро открыл глаза и бешеным взглядом уставился на меня:
— О, слава тебе, господи! Мистер Бокс!
Я в свою очередь посмотрел на темную воду внизу. Она двигалась — это была либо канализация, либо какая-то подземная река. Так или иначе, этой воды хватит, чтобы Чарли утонул, как печенье в чае.
— Рад видеть тебя в добром здравии. Так на чем мы остановились? Помнится, ты хотел рассказать мне что-то очень важное.
— Мистер Бокс! Умоляю! Вы должны снять меня отсюда!
Я безразлично пожал плечами, запрыгнул на край колодца и схватил мальчика за плечо, но от этого он только начал раскачиваться взад вперед, что было опасно для нас обоих. Механизм снова опустился — казалось, он стал двигаться быстрее. Чарли жалобно застонал.
— Ты можешь пошевелить руками? — прокричал я.
— Нет, — сипло ответил он.
Механизм заскрипел, содрогнулся, Чарли опустился еще на фут и вскрикнул.
Я покачал головой:
— Если я не смогу остановить их адский механизм, ты наверняка утонешь.
— Огромное вам нечеловеческое спасибо.
Скованная фигура Чарли снова опустилась вниз. Теперь его голова, со стоящими торчком от пота и грязи волосами, оказалась на уровне края дыры. Побежав к стене, я начал копаться в картах и таблицах, которые валялись на деревянной стойке. Одна из них — краски тускло мерцали в свете факелов — была нарисована на плотной бумаге, натянутой меж двумя металлическими трубками кремового цвета. Скрутив схему, я быстро побежал к колодцу и потянулся к механизму. В этот момент шестеренки опять завертелись, и Чарли исчез в колодце. Я видел только его скованные руки.
Я поднялся на цыпочки, и мне наконец удалось засунуть трубу в механизм. Шестеренки тут же заклинило, хотя я понимал, что я вряд ли выиграл для Чарли много времени. Хорошо смазанные зубцы уже начали сминать и крушить тонкий металл трубки.
Я бросился к колодцу, одной рукой подтащил к себе руки Чарли, а другой достал нож, висевший на часовой цепочке.
Я просунул нож в механизм наручников и начал лихорадочно крутить лезвие.
— Быстрее, сэр! — жалобно заныл Чарли. — Быстрее, пожалуйста!
Замок наконец поддался. Я зажал нож в зубах и, открыв металлические наручники, вытащил Чарли из колодца как раз в тот момент, когда труба разлетелась на кусочки и шестеренки продолжили свое неумолимое движение.
Обрывки уничтоженной схемы посыпались на нас, как сухие листья. Пытаясь вдохнуть, я обнаружил, что лежу на полу, обхватив Чарли, а пустые теперь наручники продолжают свой спуск в пучину.
— Ну, мистер Бокс, — усмехнулся Чарли. — Кажется, вы все никак не можете от меня оторваться.
— Вы весьма нахальны, молодой человек, — ответил я. — Далеко пойдете. А теперь давай выбираться отсюда.
В этот момент дверь распахнулась, ударившись о крашеный кирпич. Я уверен, наши сердца перестали биться одновременно.
