в гамлетовых вопросах. Так много «но» и «если», что они нас парализуют. Давай–ка лучше двигать отсюда — там видно будет.
Он снова протрубил в рог. Анана прогнала сестриц, протестовавших громко, но тщетно, через колышущуюся завесу в скале и сама последовала за ними. Кикаха сунул рог в футляр и тоже прыгнул в арку. Он очутился в полукруглой комнате с блестящим полом и стенами. Пол под ногами был гладким и ровным, как монолит.
Рыжеволосая Она вскрикнула и метнулась мимо Кикахи. Он протянул руку, пытаясь поймать ее. Она увернулась и прыгнула обратно через мерцающую завесу. Верхняя часть ее тела скрылась — и вдруг мерцание погасло. От Оны остались только кусочек туники, ягодицы, длинные ноги да пара капель крови. Элет взвизгнула и громко зарыдала.
Тут их неожиданно перенесло в другое место — в нечто вроде ямы, выдолбленной в скале. Кикаха присел и, сжимая в руке лучемет, повернулся кругом, оглядывая новые окрестности. Непосредственной опасности, похоже, не было. Стоявший в углу ямы человек — Кикаха его узнал — в знак своих мирных намерений поднял над головой ладони.
Кикаха отвел от него взгляд, чтобы осмотреть очередную тюрьму, в которую они угодили. Площадь ямы была футов двенадцать, высота — около десяти. Над головой сияло голубое небо. Солнца не было видно, и тени громадных утесов быстро наползали на отверстие сбоку.
Яма находилась на дне или на одном из склонов гигантского ущелья. Оба склона круто вздымались вверх, однако в них было множество уступов и расщелин. Там и сям, цепляясь корнями за каменные стены и отклоняясь от них под углом в сорок пять градусов, росли чахлые деревца. Местами камни были покрыты большими пятнами зеленых мхов.
Жара, словно по мановению дирижерской палочки, отворила все поры в коже Кикахи, заливая его потом. Температура здесь была не ниже ста одного градуса по Фаренгейту.
Кикаха не стал терять времени даром и, вытащив из футляра рог, затрубил. Семь нот отзвучали, но врата в стенах ямы не появились. Рыжий Орк заманил–таки их в западню!
Кикаха сунул рог обратно в футляр и повернулся к человеку, стоявшему в углу ямы. Человек был высокий, красивый, выглядел лет на двадцать пять, хотя родился лет полтораста тому назад, если не больше. Длинные темные волосы, гладко зачесанные назад, были завязаны в хвост. Его одеяние походило на костюмы властителей, давно уже вышедшие из моды. Скорее всего, он заказал себе костюмчик в какой–нибудь из тоанских вселенных. Полы жакета переливались зелеными, красными, белыми, голубыми и желтыми красками, пульсирующими, словно неоновые трубки. Некогда белая рубаха с плоеным воротничком была расстегнута у шеи. Бриджи из бутылочно–зеленого вельвета доходили до икр и кончались тугой тесьмой. Гениталии покрывал треугольный малиновый гульфик.
На левой руке у него блестело тяжелое серебряное кольцо, обвивавшее средний палец три раза. Кикахе оно сразу бросилось в глаза, но только теперь он разглядел кольцо как следует — и замер от изумления. Кольцо изображало чешуйчатого человека. На пальце отчетливо виднелось лицо существа, погребенного в усыпальнице.
— Вот мы и встретились снова, — сказал по–английски человек и улыбнулся.
Его произношение показалось Кикахе странным, но он не сумел определить, что это за акцент.
— Эрик Клифтон, ваш покорный слуга. Я, как и вы, пленник Рыжего Орка.
Во всяком случае, я полагаю, что этот презренный властитель заточил вас здесь вопреки вашей воле.
Элет стенала и плакала навзрыд.
— Кончай этот кошачий концерт! — прикрикнул на нее Кикаха. — Ты ненавидела свою сестру, а теперь голосишь так, будто любила ее без памяти.
Элет уставилась на него красными глазами, силясь справиться с горем.
— Но я любила Ону! — всхлипнув, сказала она. — Только из–за того, что мы порою спорили…
— Спорили? Порою? — Кикаха рассмеялся. — Да вы с сестрой постоянно варились в котле, наполненном презрением и желчью! Вы не убили друг дружку только потому, что боялись потерять предмет своей ненависти!
— Неправда, — сказала Элет. Всхлипнула еще раз и добавила: — Хотя ты все равно не поймешь.
— Тут ты права, не пойму.
Кикаха вновь повернулся к Эрику Клифтону:
— Меня зовут Кикаха. Возможно, ты слышал обо мне. А это Анана Светлая. Она родилась в начале войны с Черными Звонарями, так что можешь прикинуть, сколько ей лет. Эта плакальщица — Элет, одна из жестокосердых дщерей Уризена, известных ранее как мягкосердечные дщери Ахании, жены Уризена. О них ты, наверное, тоже наслышан. — Кикаха сделал паузу и продолжил: — Мы с Ананой видели тебя мельком в летающем замке Уртоны, властителя Лавалитового мира. Он вместе с Рыжим Орком попортил нам немало крови, пока мы блуждали по его миру. Но теперь он мертв. Рыжий Орк тоже был в замке, однако ему удалось сбежать.
— Я частенько думал о вас: все хотел узнать, что с вами сталось, — произнес Клифтон.
— Подробности потом. А сейчас лучше объясни нам, каким ветром тебя занесло с Земли в тоанские вселенные и как ты очутился здесь. И откуда, черт побери, у тебя это кольцо?
Задавая вопросы, Кикаха в то же время осматривал стены ямы. Они были покрыты маслянистой пленкой.
— Это долгая история, — сказал Эрик Клифтон. — Может, имеет смысл подумать вначале, как выбраться отсюда, пока не появился Рыжий Орк?
— Я только об этом и думаю, — сказал Кикаха. — Но мои мысли не помешают мне выслушать твою историю. Главное, постарайся не отвлекаться.
Клифтон поведал, что родился в 1780 году в очень бедной семье. Жили они в Англии, в Лондоне. Отец его выбился из поденных рабочих в люди, то есть стал владельцем булочной.
Когда булочная прогорела, он вместе с женой и шестью детьми угодил в долговую яму. Там отец и трое детей умерли от голода и лихорадки. Вскоре после того как Эрика с родными выпустили из тюрьмы, его четырнадцатилетнего старшего брата поймали и повесили за кражу башмаков.
Его младшая сестра в двенадцать лет стала проституткой, а в восемнадцать скончалась от сифилиса и гонореи.
Тут Клифтон глубоко вздохнул, и на глаза его навернулись слезы:
— Все это было очень давно, но, как видите, воспоминания до сих пор не дают мне покоя… Простите… Как бы там ни было…
Как бы там ни было, ему лично очень повезло: его усыновила, хотя и нелегально, бездетная супружеская пара. И это спасло его от высылки в Австралию.
— Хотя там — как знать? — я мог бы стать свободным и даже богатым человеком, — вздохнул Клифтон.
Человека, усыновившего его, звали Ричардом Дэлли.
— Он был издателем и
