'Песик' снова издал короткое шипение, потом резко увеличился в размерах, став раза в три толще и по поверхности его загуляли язычки пламени, сделав йельма похожим на миниатюрную модель солнца.
- Ишь, раздулся, - сказал Тим, - смотри, не лопни.
Второй йельм, до этого недвижимо висевший в сторонке, подлетел к первому, и они принялись кружиться над проплешиной, периодически раздуваясь и сжимаясь обратно. Тим, улыбаясь, следил за веселящимся зверьем, но тут до его слуха донесся какой-то шум со стороны дороги.
- Тихо! - сказал Тим, холодея.
Йельмы, надо отдать им должное, моментально прекратили чехарду, приняли нормальные размеры и повисли в полуметре над землей, излучая (особенно в инфракрасном диапазоне) готовность немедленно выполнить любой приказ хозяина.
- Спрячьтесь... за какой-нибудь куст, - сказал Тим тихонько и, не глядя на йельмов, нырнул в сторону, залег за дерево и прислушался. Шум, несомненно, производила какая-то повозка, и, похоже, не одна. Во всяком случае, эти периодически повторяющиеся поскрипывания не ассоциировались у Тима ни с чем, кроме крутящихся колес. Периодически доносились негромкие голоса и лошадиное фырканье. Тим полежал минуту, прислушиваясь, потом перевел дух - похоже, повозки ехали сами по себе и никакого отношения к Тиму не имели. Но он все же дождался, когда скрип колес стих вдали и, только после этого, встал с земли. Отряхнулся, повернул голову, собираясь позвать йельмов и фыркнул - два шара, плотно прижавшись друг к другу, висели за совершенно обгоревшим кустом (только на самых нижних ветках еще оставалось несколько пожухших листиков) - прятались. Вид при этом у них был почему-то прекомичнейшим - Тиму почему-то представилось, что, если йельмов есть глаза, то они их наверняка плотно зажмурили от усердия.
- Хороши конспираторы, - сказал Тим, - с вами, пожалуй, спрячешься. Вылезайте, пойдем дальше.
Чем сильнее темнело небо, тем больше, к удивлению Тима, оживлялась дорога - если днем по ней проходила от силы одна повозка в час, то ближе к вечеру скрип колес доносился уже почти непрерывно. Судя по звукам, движение на дороге было не менее оживленным, чем у въезда в Сейес, поэтому Тим поначалу испугался, что он как-то умудрился сделать круг и возвращается теперь обратно в город. Но час шел за часом, небо наливалось чернотой, а лес редеть и не собирался. Скорее, наоборот - местное ночное зверье уже вовсю шуршало по кустам и оглашало окрестности разнообразными звуками. Ну ладно, что животные здесь совсем людей не боятся, это Тим уже знал, но люди-то почему хищников не опасаются? Вон же - до дороги рукой подать. Что мешает какому-нибудь зубастому-клыкастому выскочить из чащи, схватить парочку зазевавшихся и нырнуть обратно? С деревнями все ясно - их волины защищают. А дороги? Тоже, что ли?
К заходу солнца особый статус дороги уже не вызывал никакого сомнения - спокойно фыркали лошади, негромко переговаривались люди, совершенно не обращая внимания на нездоровое оживление в лесу. В конце концов, заметив, что им заинтересовался какой-то крупный хищник, Тим остановился, посмотрел в сторону колышущихся кустов и нахмурился.
- Шарик, - сказал он тихонько, указывая рукой в направлении, где угадывался чей-то смутный силуэт, - прогони его.
Йельм взвился в воздух, вспыхнул, высветив на мгновение силуэт крупного, похожего на бульдога-переростка, зверя, потом нырнул вниз. Из-за кустов донеслось шипение, воющее рычание вперемешку с поскуливанием, треск, потом все эти звуки, сопровождаемые короткими вспышками, очень быстро удалились вглубь леса. Через пару минут вернулся довольный Шарик и закрутился вокруг Тима, легонько пульсируя.
- Молодец! - похвалил его Тим, присел и задумался. По всему выходило, что спать он может ложиться совершенно спокойно. Единственное, чего стоило опасаться - это чтобы йельмы, переусердствовав, не поджарили нечаянно и самого Тима. Ничто не мешало Тиму уйти от дороги в глубину леса, но он не спешил это делать, справедливо опасаясь заблудиться. Йельмы вполне могли его защитить, да и проблема еды теперь, с появлением огня, решалась - но Тиму совершенно не улыбалось становиться местным Маугли и прожить остаток жизни в лесах. Его просто до судорог задолбал этот мир. Все книжки, которые Тим читал про земных попадальцев в другие миры, обещали захватывающие приключения, верных друзей и любящих подруг. Люди в этих других мирах были такие же, как на Земле и даже лучше - ярче, честнее, веселее. И ровно ни одна книга не предупреждала, что чужой мир может быть таким - совершенно сдвинутым по фазе. Тим хотел домой. Даже не потому, что этот мир был опасен, и порой - опасен смертельно. Подумаешь! За последние недели Тим как-то научился довольно наплевательски относиться к угрозе для собственной жизни (чем, кстати, тихонько гордился). И не потому, что здесь не хватало привычного российскому горожанину комфорта - не такой уж Тим был избалованный. Просто этот мир был ему решительно непонятен. Тим постоянно чувствовал раздражение сродни тому, которое он ощущал, когда герои в очередной читаемой книге вдруг начинали действовать нелепо и неразумно. Но книгу можно закрыть и выкинуть на фиг, а попробуй не читать книгу, в которой сам живешь! Тим просто глухо злился и мечтал о доме. О том, как он примет душ, включит телик (не смотреть что, а просто - чтобы он бубнил успокаивающе), бухнется на кровать, будет лежать и глядеть в потолок. А утром будет обычная школа, с обычными занятиями. И даже в самом... самом-пресамом худшем случае учитель не убьет его, не-ет. Он не отрубит ему ногу, и не продырявит насквозь мечом, и даже не выпорет, а всего лишь... (тишина и барабанная дробь) всего лишь... (ну?) вызовет родителей! (громкий смех). Но мечты мечтами, а вернуться домой он мог только при помощи местных магов - тут Тим не обманывался ничуть. Значит, как ни крути, а надо выходить к людям. Надо как-то устанавливать контакт с этими психами, как-то их убедить найти его мир, его Землю и открыть туда дверь. С йельмами эта возможность выглядела более близкой, чем без них - спасибо Годзилле. Хотя, с Годзиллой было бы, пожалуй, еще проще... ну да ладно, чего уж теперь. Наверное, йельмов можно продать в обмен на дорогу домой - жалко, конечно, песиков, но не тащить же их в Питер? Тим ухмыльнулся, представив реакцию мамы - она животных не любила, и даже молчаливое согласие отчима так и не помогло Тиму завести дома собаку или, хотя бы, кошку. Вот она йельмам-то обрадуется... Тим шмыгнул носом, утер повлажневшие глаза и отогнал воспоминания - не время сейчас раскисать, да и вообще - не время. Дома наплачется. А сейчас надо думать, что делать дальше - в лес идти бессмысленно, это раз. Два - вдоль дороги красться тоже не очень-то умно - надо будет отбиваться от зверья. Вряд ли вспышки и вопли обожженных хищников останутся незамечены с дороги - кто покруче может и зайти в лес - посмотреть, кто это тут фейерверки устраивает. А вот как раз внимание 'кого покруче' привлекать-то и не стоит. Так что оставался только третий вариант... и то, если йельмы его поймут. Тим вздохнул и встал.
- Рекс, Шарик, летите сбоку от меня по лесу, но на дорогу не выходите, пока не позову. Поняли?
Йельмы, разумеется, ничего не ответили, только дернулись пару раз вверх-вниз. Тим вздохнул еще раз, и, оглядываясь, пошел к дороге. Йельмы выждали немного и двинулись следом. Тим помотал головой, сказал еще раз:
- На дорогу не выходите, - раздвинул сучья и вылез наружу.
С удивлением огляделся. Удивили его не столько множество повозок и даже простых пешеходов, сколько сама дорога. Колеи смутно светилась в темноте холодным зеленоватым светом - как стрелки некоторых часов. Днем Тиму показалось, что на дороге нет никакого покрытия - обычная утоптанная глина. Но сейчас ему уже так не казалось. Слишком ровными были светящиеся линии, слишком правильно и одновременно они закруглялись на поворотах. И ширина у них была везде одинаковой, и расстояние между ними. Тим даже присел и пощупал рукой светящуюся полосу - ничего особенного. Может, и глина. Просто светящаяся, типа того же фосфора в часах. Удобно, кстати - днем она свет накапливает, а ночью светится. И электричества не надо, и дорога освещена. Тим вспомнил про своих 'песиков', обернулся. Йельмов на дороге не было. Присмотревшись, Тим разглядел два смутных светлых пятна среди листьев, но это - присмотревшись. А если не приглядываться, с дороги их было незаметно.
Негромко и как-то бормочуще поскрипывая, мимо проехала крытая повозка. Правила лошадью молоденькая девушка, рядом с ее головой болтался привязанный к повозке тусклый фонарик, бросая на лицо возницы резкие страшноватые тени. Из глубины повозки доносился переливчатый храп. Тим хмыкнул, проводил повозку взглядом и пошел вслед за ней, время от времени бросая в сторону придорожных кустов быстрые взгляды. Судя по изредка мелькавшим среди листьев слабым отблескам, йельмы послушно двигались по лесу курсом, параллельным дороге. Тим усмехнулся, расправил плечи и пошел спокойной походкой уверенного в себе человека.
