Поездка закончилась – лифт опустился в фойе, решетчатые дверцы с шумом разъехались. Талия снова удивилась полной безлюдности. Когда ее привели сюда, фойе тоже пустовало, но сейчас каждый шаг отдавался гулким эхом.
– Нам нужно держаться вместе, – сказала Талия. – Как тут говорили, у музея могут караулить недовольные граждане. Недовольство им проще всего выплеснуть на нас.
Команда вышла под лучи солнца. Подернутое голубой дымкой, оно сияло сквозь полосу окон в восьми километрах от поверхности анклава. Музей окружали декоративные пруды, лужайки, пересеченные аккуратнейшими гравийными и мраморными дорожками; где-то журчали фонтаны; все нормально, все – как ожидала Талия, за исключением отсутствия буйствующей толпы. Неужели префект оказала жителям Дома Обюссонов медвежью услугу? Группа встречающих охладела к ней чуть ли не моментально. Если это типичные представители населения анклава, то подобной изменчивости можно ждать и от остальных восьмисот тысяч граждан.
– Слышу голоса, – вдруг объявил Келлибо. – По-моему, они доносятся с другой стороны башни.
– Я тоже их слышу, – кивнул Парнасс. – Но мы туда не пойдем. Нам нужно вперед, к тем деревьям, – вот кратчайший путь до полюса.
– Может, мне стоит с ними побеседовать? – предложила Талия. – Объяснить, в чем дело, заверить, что проблема скоро разрешится.
– Дочка, у нас был план, – напомнил Парнасс. – На рожон мы лезть не собирались. Мне эти голоса довольными не кажутся.
– Я согласна, – высказалась Мэриэл Редон.
Талия закусила губу. Она и сама слышала голоса, чуть громче журчания фонтана. Ропот взбудораженной толпы. Крики, способные перерасти в вопли.
Талия снова сжала рукоять хлыста. Она чувствовала: творится неладное. Лишенные драгоценной абстракции, обозленные, жаждущие крови виновника галдят не так.
Так галдят перепуганные.
– Послушайте, – начала Талия, стараясь, чтобы страх не зазвучал в ее собственном голосе, – мне нужно выяснить, что случилось. Я префект, это мой служебный долг. Идите к полюсу вчетвером. Я вас нагоню.
– Ничего хорошего эти голоса не сулят.
– Понимаю, поэтому и должна выяснить, в чем дело.
– Проблема-то не ваша, – напомнил Келлибо. – Общественными беспорядками займутся дружинники анклава. Именно для этого они существуют.
– У вас есть постоянная дружина?
– Нет, – покачал головой садовник, – но система набрала бы отряд из числа граждан анклава, так же как нас набрали в группу встречающих.
– Система не действует, – напомнил Парнасс.
– Значит, за порядком проследит отряд, набранный в последний раз.
– Когда был последний раз? – спросила Талия.
Взволнованные голоса звучали все громче и теперь больше напоминали птичьи, чем человеческие.
– Не помню, вроде пару лет назад.
– Скорее десять, – уточнила Мэриэл Редон. – Даже если дружина соберется вновь, как ей попасть, куда нужно, раз поезда не ходят?
– Рассуждать сейчас некогда. – Талия отстегнула хлыст-ищейку и стиснула тяжелую рукоять. – Пойду выясню.
– Одна? – ужаснулась Редон.
– Вплотную-то подбираться не надо. Со мной хлыст-ищейка, а это еще одна пара глаз. Вы пока идите по этой дорожке к деревьям. Я догоню.
– Погодите, у нас же Чудо-Птица есть! – вскинулся Катбертсон. – Давайте ее используем.
– Как? – спросила Талия.
– Сова пролетит над толпой, а вернувшись, расскажет, что видела. Для этого абстракция не нужна, верно, малышка?
Чудо-Птица защелкала клювом.
– Я птица чудесная, – похвасталась она. – Я летать могу.
– В стыковочном узле она казалась живее и смышленее, – заметила Талия.
Катбертсон поднял руку – Чудо-Птица захлопала блестящими металлическими крыльями.
– Она понимает, что делать. Выпустить ее?
Талия глянула на хлыст-ищейку. Его способности пригодятся потом, а сейчас воздушная съемка принесет не меньше пользы.
– Выпускайте, – согласилась она.
Катбертсон поднял руку выше. Чудо-Птица разжала когти, энергично замахала крыльями. Талия наблюдала за совой, пока та не исчезла за башней. Птица то набирала, то чуть теряла высоту; солнце играло на тонких перьях из фольги.
– Она вернется? – спросила Талия.
– Доверьтесь Чудо-Птице, – посоветовал Катбертсон.
Совы не было долго. Все уже разволновались, но вот она появилась с другой стороны башни, снизилась по спирали и неловко села Катбертсону на руку. Тот зашептал, и сова ответила тоже тихо.
– Что-нибудь выяснилось? – спросил Келлибо.
– Сова все записала, говорит, что видела людей и машины.
– Машины? – прищурившись, переспросил Келлибо.
– Вероятно, сервороботов. Больше она ничего не рассказывает. Сова – птица умная, но она докэлвинистской модели.
– Прождали впустую, – посетовал Келлибо.
– Спрячемся в тень и убедимся, что время потрачено не зря.
– Зачем, во имя Вой, нам в тень прятаться? – не выдержал Келлибо.
– Спрячемся, тогда и увидите. – Катбертсон осторожно коснулся совиных глаз-бусинок.
Талия разгадала его замысел – птичьи глаза очень напоминали лазерные проекторы – и огляделась по сторонам. Только бы не пришлось возвращаться в фойе!
– А если туда? – Мэриэл Редон показала на тень арки декоративного моста через пруд.
– Отлично! – похвалила Талия.
Они добежали до арки. Катбертсон опустился на колени, и совиная голова оказалась сантиметрах в тридцати от темных мраморных плит.
– Ну, малышка, показывай, что записала, после того как я тебя отпустил, – скомандовал Катбертсон.
Сова потупилась. На темно-сером мраморе появился яркий квадрат, а в нем фигурки людей, уменьшавшиеся по мере того, как птица набирала высоту. Точка наблюдения изменилась – сова отвернулась. Квадрат заполнила голубая дымка, в которой просматривались далекие дороги, парки и жилые дома, потом розовато-белый шпиль башни, где находится центр голосования. Башня расширилась и повернула вправо – это сова пронеслась мимо нее. Точка наблюдения плавно опустилась вниз, к поверхности анклава, – в квадрате поплыли геометрически правильные участки травы и воды. Вот эскалатор, ведущий на железнодорожную станцию, вот большой зеленый квадрат с муравьями, точнее, с фигурками людей, их несколько десятков.
– Погоди! – скомандовал Катбертсон. – Малышка, сделай стоп-кадр и дай крупным планом центр картинки.
Изображение увеличилось, «муравьи» превратились в людей. Человек пятьдесят-шестьдесят или больше, если в поле зрения совы попали не все. Они уже не стояли кто как и не разбивались на охваченные тревогой и страхом группы. Нет, люди жались друг к другу плотнее, чем допускалось обычными нормами этикета. Разум Талии уже приготовился выдать объяснение, но ее опередили.
– Их собрали вместе, – очень тихо проговорила Мэриэл Редон. – Роботы их караулят.
Талия видела, что девушка права. Людей окружили сервороботы, штук двенадцать, не меньше. Их квадратные силуэты даже с высоты не спутаешь ни с чем. Одни передвигались на колесах и гусеницах, другие на гибких валиках, третьи на ногах. Талия узнала по крайней мере одного из ярко-голубых садовников, которых видела по пути к центру голосования. Вспомнилось, как зловеще блестели руки с инструментами, когда он выстригал павлина из живой изгороди.
– Жуткая картинка, – проговорила Талия.
– Наверняка дружинники попросили роботов помочь, – сказал Келлибо.
Парнасс ткнул толстым пальцем в мужчину с оранжевой повязкой на рукаве.
– Жаль портить тебе настроение, но, по-моему, это дружинник. Сервороботы обращаются с ним так же, как с остальными.
– Как пить дать, это обманщик с повязкой. Роботы способны действовать лишь под надзором официально назначенных дружинников.
– Где же дружинники? – поинтересовался Парнасс.
– Понятия не имею, – огрызнулся Келлибо. – Возможно, они управляют роботами дистанционно.
Парнасса такое объяснение совершенно не устроило.
– Без абстракции? Как же они передают приказы? Голубиной почтой?
– Возможно, роботы запрограммированы действовать так в чрезвычайных ситуациях? – неуверенно предположила Редон. – Они ведут себя, как полагается дружинникам.
– Чрезвычайные ситуации у вас случались? – спросила Талия?
– На моей памяти нет, – ответила Редон.
– Беспорядки были, – ответил Парнасс. – Так, бури в стакане воды. Только роботы дружинников из себя не корчили.
– Тогда, по-моему, дело тут в другом, – проговорила Талия.
– В чем же? – осведомился Парнасс.
Хранитель музея уже действовал Талии на нервы, но она не сорвалась.
– Боюсь, ситуация куда тревожнее. Не исключено, что мы с вами наблюдаем захват территории.
– Кем? – спросил Келлибо. – Представителями другого анклава?
– Не знаю, поэтому должна увидеть все собственными глазами. Вы оставайтесь здесь и сидите тихо до моего возвращения. Если через пять минут не подам весточки, пробирайтесь к полюсу без меня.
