старая песня о неспособности полюбить.
– За этим кроется нечто другое. Я из тех людей, которые никогда не будут счастливы. Мне хочется сжечь наш дом. Я не понимаю, что делать, как реагировать… Всё становится только хуже.
– Ты просто не знаешь меня. Вот причина несчастья. Не понимаешь. И от этого не любишь меня.
– Еще бы. Куда уж мне в чем-то таком разбираться. Я живу для налогообложения. Для того чтобы узнать, что пластик разлагается несколько миллионов лет. Ты подключила меня к этому миру и ведёшь себя так, будто я навсегда тебе должен. У меня нет выбора. Я отработанный материал. Я хожу в продуктовый магазин, как в парк развлечений. Стакан водки в моей руке – напиток богов. Всех этих богов, живущих в многоэтажках напротив моего дома. Я мечтаю увидеть, как разрушится город, который ты хочешь спасти, чтобы сказать в самом конце: "Хоть это и безумие, но в нем есть последовательность".
– Я знаю, что такое собирать себя по кусочкам. Я знаю, что такое любовь и большие испытания, находки и потери. Я изменилась.
– Нет. Тебе трудно это понять, но взгляни на меня. Да. Вот так. Прищурь зеленый глаз, будто ведьма. Я человек, который никогда ничего не чувствовал.
Лина молчит.
Может заплачет. Я вижу, как дрожат её пальцы. Эти длинные, тонкие танцовщицы. Сколько в них страсти. Хорошо бы их оторвать и забрать себе. Сохранить, уберечь. Расцеловать. Может быть съесть.
Лина отворачивается от меня и смотрит в сторону лестницы.
Её лицо становится бледным.
– Только не делай вид, что знаешь его – шепчет она.
Я никогда не слушаю женщин.
Я вижу в них плохое раньше, чем нахожу что-то хорошее. Может быть, в этом корень проблемы. Вокруг меня всегда только мужчины.
Михаил машет рукой, и я киваю в ответ. Он идет к нашему столику так, словно находится в предчувствии праздника, в ожидании развлечений.
Расслабленный и летящий образ в черно-белых кроссовках.
Некий символ ушедшей эпохи в красной рубашке с длинным рукавом и черных брюках.
Молоденький паренек из тех, кто не носят галстуки. Идеально впишется в круги Эйлера, иллюстрирующие тот факт, что множество существ с четырьмя конечностями является подмножеством животных, которое не пересекается с множеством точек некоторого прямоугольника, в котором располагаются в виде кругов или других простых фигур все остальные множества.
Сегодня Михаил взял с собой самый дорогой аксессуар из тех, что можно купить за деньги.
Он держит за руку модель из рекламы корпорации "ОЗМА".
Алиса Астахова похожа на лошадь.
И-го-го.
Залезь. Покатайся. Не упади.
Высокая, с оттопыренной задницей, длинным лицом и гривой белых волос. В общем слишком она привлекает. Я всю жизнь таких избегал. Детей не рожала, замужем не была. Фатальная девка. Рок в юбке и весь между ног. Бесстыдно глазеет в упор. От чего в моей голове щелкает тумблер. Я представляю, как Алиса берет меня за руку и ведет в мужской туалет. А потом мы трахаемся на унитазе, падаем на пол, лижем друг друга, сосем.
Я продукт странного мира.
Здесь люди тратят больше времени на поиск порно, чем на его просмотр.
Я бы мог стать злым, совершить преступление или написать картину, музыку, стихи ради хорошего порно фильма с Алисой.
Она дикий зверь.
Она околдовывает, сводит с ума, влечёт, восхищает, пленяет, тянет к себе, манит, завлекает, обещает мне свою юность. Жизнь здесь и сейчас. Удивительное сочетание искрящейся свежести и волнующей чувственности.
НАСЛАЖДАЙТЕСЬ МОМЕНТОМ*
(Алиса – это чуть сладковатая травяная нота с мускусным тоном, вся нежность свежесрезанного цветка в женственном и многогранном обличье, глубокий и теплый аккорд с соблазнительным оттенком ванили.) *
Вам также может понравиться: Анджела Картер.
– Зачем ты пришел? – говорит Лина.
Михаил не обращает на нее внимания.
Прекрасный принц из сказок о ленивых красавицах и девах в беде помогает Алисе сесть за стол.
Михаил говорит:
– Здешнее меню состоит из блюд русской купеческой кухни. Оливье с мясом, грибные пельмени, уха с пшеном и водкой, котлета с луковым взваром, блины красные, кулебяка.
Алиса смеется.
– Я простая женщина. Не из образованных, но даже для меня это слишком. Названия блюд, как запасы на долгую зиму.
Михаил подмигивает мне.
– Красивая баба особенно хороша с кляпом во рту.
– Ницше советовал брать с собой плетку.
– Для своей Госпожи?
Я смотрю Алисе в глаза.
Зеркало, сквозь которое она прошла, оказалось кривым. Фантазии девочки-подростка пробудили к жизни злое божество, которое мечется в поисках лекарства от бессмертия, принося с собой вечный хаос и разрушение. Все будет сожжено. Мир исчезнет. Нас ждет смерть. Любовь превратится в зло. Секс в открытую рану между ног. Грех станет искренностью.
Лина сжимает ладони в кулак.
– Зачем ты привёл эту шлюху?
– Стыдись, – говорит Михаил – Такая большая девочка – и оскорбляешь людей!
Он вытер рот салфеткой, будто съел что-то неприятное и грязное.
– Алиса, прости мою дочь. Однажды она обнаружила, что ей нравится быть жестокой и превратилась в другую девочку. С тех пор Лина любит находиться в нескольких образах сразу.
– Тебе не за что извиняться. Я понимаю. Дети часто дерзят.
– Ничего ты не знаешь, грязная кукла.
– От таких разговоров только зевать. Где же веселье? Русская кухня?
– Сейчас будут блины и шампанское.
– Лучше бы дом с видом на океан.
Михаил смеется.
– Красивые девки всегда получают то, что хотят.
Он подзывает официанта и делает заказ на четверых.
– Шампанское!
– Да. Когда его пьешь каждый день – воскресение.
– Напиток богов.
Я смотрю на Алису и говорю:
– Зевс сказал Нарциссу, чтобы тот следил за собой, но самовлюбленный болван понял его слова превратно.
– Хочешь залезть мне в голову и перевернуть там всё вверх дном?
– Он покончил с собой, когда понял, что не может любить никого кроме себя.
– Очень странный поступок.
– Что ты хочешь этим сказать?
– Его любовь была поверхностна.
– Ты привлекаешь к себе слишком много внимания. Кто ты такая? Кто ты на самом деле?
– Не знаю.
Алиса пожимает плечами.
Она улыбается, как в рекламе.
– Я манекен. Кукла. Шлюха. Называй, как угодно. Смысл вряд ли найдешь. Ты ведь ничего обо мне не знаешь. Весь этот город ничего не знает об Алисе Астаховой. Я лицо с плакатов, фотография в витринах, голая девка на пляже, дурочка в фильмах и вешалка для одежды на вечерних ток-шоу. Меня невозможно описать человеческим языком. Ни мои волосы, ни глаза не подходят ни для одного слова. Все это уже искажено. Воображение, в котором будет существовать Алиса, в котором Алиса существует для тебя и других – врет. Тысячи человек, которые видели меня с самого рождения до момента, когда я говорю эти слова опишут меня по-разному. Но общая черта для всех описаний остается неизменной: Я – идеальное тело! Я – идеальная жизнь!
– Фальшивка.
Лина смеется.
Но этот смех едва ли может принести ответную радость, больше похоже на то, что девушке приходится пережевывать свою гордость, сохраняя при этом хорошее настроение, а иначе придется признать, что дерьмо ей не
