- Бестолочь, - прошипел Феодор и треснул одному из них подзатыльник, как потом оказалось, это был его самый младший сын, - Даже зарезать нормально не умеешь!
Резкий запах крови смешался с вонью прочих миазмов, в закрытом помещении стало трудно дышать. А ведь этих живых людей я должен был резать вдвоём с Феодором, смог бы работать точно так же, без страха и эмоций? Из бабушкиной памяти "помню", что она немало голов чикнула, поэтому знал, как это делается на уровне инстинктов. И все же, и все же...
- Выходим, - я двинулся к свежему воздуху, а на выходе негромко сказал, - Эй, это мы, - указал пальцем на крайнего, - Ты! Беги к нашим и скажи, что гром создавать не буду, некого здесь больше бить, можно ехать не спеша.
Фосфор стрелок отсвечивал пять сорок утра, вскоре в свежем рассветном воздухе застучали копыта десятков лошадей. На свет фонаря подъехал Арес и спрыгнул с лошади.
- Не всё нормально, - сказал ему, - Хозяина виллы нет, придётся его как-то из города вытаскивать. Он никогда не простит ни смерти сына, ни гибели отряда и сживёт нас со свету. Другого решения нет, этот сорняк нужно выдирать с корнем. Либо мы их, либо они нас. Дело серьёзное и опасное, ты поговори с бывалыми, если откажутся, то здесь всё выметем и уйдём домой.
- Мы тебе верим, божественный, веди нас, мы с твоим громом всех победим.
- Тогда нужно найти и подготовить место встречи.
- Почему не здесь? Хороший забор, ворота, а с твоими арбалетами они нам нипочём.
- Ты забыл про их луки. Короче, нельзя нам запираться. В любом случае, он может запросить у префекта сотню всадников, думаешь, не даст?
- И что делать? - спросил Арес.
- Слушай, а сейчас перед Казертом есть какой-нибудь городок?
- Есть, называется Маддалони.
- А на побережье есть такой город - Кастель-Вольтурно?
- Да, если через побережье, то полтора дня пути от Неаполя, - недоумённо кивнул он, - И от Маддалони к нему идёт ответвление военной дороги.
- Отлично, вот там мы его и будем встречать.
- Кого?
- Гелимера, местного хозяина.
В это время захлопали двери, из дома стала выбегать прислуга и между мраморными колоннами появился свет, тётки стали развешивать на стены масляные фонари, а невысокий даже по местным меркам мужичок вышел и растерянно остановился на террасе. Постояв так пару минут, он вытянул шею и завертел головой, оглядывая подворье, словно считал гусей. Выждав некоторое время, направился к нему, схватил за полы плаща и гаркнул прямо в лицо:
- Знаешь, где в доме золото, а где серебро, знаешь?
- Э-э, нет! - мужичонка с испугом выкатил на меня глаза.
- Тогда чего тут бродишь, иди займись лошадьми! - столкнул его с террасы и сразу же воскликнул, - Слушать меня всем! До рассвета отдыхаем, затем грузим на лошадей всё самое ценное и идём на Касель-Вольтурно!
- Коммодоре, куда идем?! - удивлённо спросил Феодоро.
- До Маддалони, здесь рядом, четыре мили, а там дорога на Кассель-Вольтурно, где нас ждёт два дромона, на них пойдём в Сиракузы. Декурион! Выставить двух часовых, а остальные заходят в дом, занимают уголок на полу и спать! Баб не трогать! - повернулся к Аресу и тихо добавил, - Присмотри за мужичком, если начнёт убегать, то ты его не останавливай, пускай бежит.
- Ага-а, вон в чём дело, - в глазах моего помощника появилось понимание, он сунул руку под шлем, приподнял его и почесал затылок.
Прошло не более пяти минут, я даже первый этаж дома не успел осмотреть, как вбежал Арес и крикнул:
- Коммодоре, он ускакал! Тимон говорит, что это был управляющий, доверенный нынешнего хозяина!
- И куда поскакал?
- Темно, с крыши будки привратника тоже плохо видно, но по стуку копыт ясно, что повернул в сторону Казерте.
- Прекрасно! Этот управляющий, хороший наездник?
- Куда там! Под вьючной лошадью? - Арес махнул рукой, - Она идти может ходко и груз тащить, а скакать лишь пару миль. Тем более с таким наездником, отобьёт задницу и будет ползти. Тимон говорит, что никогда его верхом не видел, лишь только на повозке. Думаю, раньше полудня до города не доберётся.
- Так ты знаешь Тимона?
- Конечно, - утвердительно кивнул он, - Мы и раньше сюда рыбу возили, и называли его господин Тимон. Послушай, коммодоре, он и правда не раб, а сын бывшего прокуратора, хозяина этой виллы.
- Ладно, пошли кого-нибудь за кузнецом, пусть снимет с парня цепь.
Через час и десять минут Тимон, служанками отмытый и подстриженный, сидел напротив меня в астрие (передняя зала дома) за столом с круглой мраморной столешницей, треская горячие пшеничные лепёшки, запеченное мясо свежей баранины и сыр, запивая всё это отличным красным вином. Я от него не отставал, съев уже полкурицы. Аппетит разыгрался не на шутку; в этом мире я ем гораздо больше, вероятно, потребности молодого тела требуют своё. Наконец, насытившись, взял в руки кубок с вином и откинулся на спинку стула.
- Не объедайся, не то с голодухи будешь животом страдать.
- Не голодал я, - ответил он, между тем, куском ткани вытер рот и руки, -вся наша прислуга подкармливала меня, конечно, без разносолов. А похудел от горя и безысходности.
- Вскоре будем собираться. Знаешь, где в доме ценности, деньги?
- Знаю, господин, - он энергично кивнул, - У нас деньги хранились не в городе, а на вилле, и этот подлый убийца Гелимер тоже их держит здесь, в стенной нише в отцовом кабинете, я точно знаю. Слышал, как он разговаривал с сыном.
- Пошли, - встал из за стола с приятной тяжестью в животе, - показывай.
- Сейчас, - сказал он, мотнулся в какую-то дверь и вышел с зажжённой масляной лампой.
Служанки нашли парню всю его одежду, так что он сейчас выглядел модно и прилично даже по столичным меркам Рима или Константинополя. Сверху белой шёлковой туники с длинными рукавами, была надета туника бордовая из мягкой, но тяжёлой шерстяной ткани и отороченная по краям различными узорами. Был подпоясан тонким ремнём с пристёгнутым спереди паразониумом - коротким культовым мечом знатного римского воина, типа кинжала. Длинные германские штаны с вышитыми узорами-лампасами из добротной шерстяной ткани синего цвета были заправлены в короткие, коричневой кожи сапоги. Парень с любопытством посматривал то на мои берцы, то на тёплый костюм в разно-тональной серо-зелёной цифре, но помалкивал.
С большой залы поднялись на второй этаж, прошли по коридору и вошли в третью дверь справа. В просторном помещении было грязно и пыльно, видно прислугу пускали сюда нечасто. Мебели стояло совсем мало: у стены два шкафа с открытыми почти пустыми полками, на которых лежало несколько десятков разных свитков, а между ними резной стул и небольшой рабочий стол с круглой столешницей из лимонного дерева и центральной ножкой из слоновой кости. Выглядел он изящно и роскошно.
