Гейдж приедет под предлогом визита к графине, но все, начиная от самого Тейна и заканчивая прислугой его соседей, будут знать истинную причину. И, откровенно говоря, Гейдж пока не представляла, удастся ли ей не умереть со стыда?
– Ты, действительно, поедешь к нему? – недоверчиво поинтересовалась Хлоя.
– Артур говорил, за свое счастье нужно бороться, – ответила Гейдж. – И когда, если не сейчас?
– И ты готова бороться с лордом Сейвуджем?
– Я готова бороться за нас с ним.
Спустя пару секунд Гейдж поправила себя:
– Если почувствую, что ему тоже это нужно.
Хлоя прекрасно понимала подругу. Рискнуть – это страх и в то же время надежда. Сама она, приехав к Артуру, возможно, совершила серьезную ошибку. Он не любит ее, не любил и мало шансов, что полюбит в будущем. Да, их будут связывать брак и общие дети, возможно, появится привязанность – она неплохой друг, смеет надеяться. Но теплоты, желания быть рядом с ней, у Артура нет.
Кто знает, быть может, он хотел бы как лорд Сейвудж умчаться в ночь на своем скакуне – только бы дальше от нее, но бежать некуда – она в его доме.
Когда пришло письмо от Артура, Хлоя была готова подпрыгивать до потолка, а когда прочла эти несколько сухих строк…
Он не спрашивал, как у нее дела, как жила три месяца без единой весточки от него, сколько ночей простояла у окна, загадывая желание на звезды, сколько раз встречала сочувственный взгляд дворецкого, когда сбегала за корреспонденцией, сколько упреков выслушала от матери в своей легкомысленности, сколько раз отец говорил, что стыдится ее поступка, сколько надежды было у всех жителей их дома, когда письмо, наконец, пришло, как дрожали руки, когда вскрывала его…
И какой грянул скандал, когда решила приехать, несмотря на отсутствие приглашения.
– Я выйду за него! – стояла на своем Хлоя. – Выйду!
Леди Роу велела спрятать ее чемоданы, лорд Роу приказал слугам следить за дочерью и практически посадил под домашний арест. Ей запретили даже конные прогулки. Но Хлоя сумела найти подход к родителям.
– Если вы меня не отпустите, если я упущу свой шанс, я не выйду замуж ни за кого другого, – пригрозила она. – Никогда. Начну династию старых дев в нашей семье. Такой вариант устроит?
После долгих раздумий, леди Роу сказала своему мужу:
– У нее такой же тяжелый характер, как у тебя. Когда я отказалась выйти за тебя замуж, ты заявил, что ни один джентльмен не приблизится ко мне за весь сезон, и так как у моих родителей нет денег на второй, придется принять твое предложение.
– Не сравнивай, – с улыбкой отмахнулся лорд Роу, – это была любовь.
– С моей стороны ее не было. Тогда, – поправила себя леди Роу. – Но ты сделал все вероятное и невероятное, чтобы я ответила взаимностью. Твоя дочь ведет себя так же дерзко и эгоистично, как ты. Тебе и принимать окончательное решение.
Когда лорд Роу посмотрел на Хлою, она поняла, что решение принято, и в ее пользу.
– Если Артур будет знать, что тебе есть куда вернуться, – сказал лорд Роу, – у него останется пусть к отступлению. В свое время я сжег все мосты-лазейки, чтобы добиться согласия твоей матери. Почти год ушел, чтобы доказать, что она не совершила ошибку, и еще несколько лет, чтобы убедить, что она жить без меня не может. Не самое легкое время в нашей совместной жизни. Были и холодность, и презрение, иногда твоя мать прибегала к особенно болезненному методу – игнорированию. И если ты уверена, что готова к этому, хотя, быть, может, у вас и сложится все иначе…
– Пап! – Хлоя бросилась отцу на шею. – Спасибо!
Именно лорд Роу придумал историю с ее побегом, чтобы прижать Артура к стенке.
– В конце концов, – объяснил он, – его никто не тянул за язык.
И это сработало! Артуру не посмел отправить ее обратно к родителям. Наоборот, был вынужден написать им письмо, в котором сообщал, что Хлоя до свадьбы будет жить в ДримКарлейн, а чтобы приличия были соблюдены, сам он уедет из поместья.
Обстоятельства сложились в пользу Хлои – Артуру необходимо сопровождать сестру в МартинХолл. Этого времени должно хватить, чтобы подготовиться к венчанию и, самое главное – переманить на свою сторону будущих свекра со свекровью.
Артур будет под присмотром и при деле, потому вряд ли кем-либо увлечется, а когда вернется и они поженятся, она сделает все, чтобы стать его единственной и желанной женщиной.
Даже если у него и есть сейчас любовница, задача Хлои – занять ее место. Гейдж права, нечего ворошить прошлое. Если постоянно оглядываться, проворонишь будущее.
– У тебя все получится, – сказала Хлоя подруге. – Я видела, какими глазами лорд Сейвудж смотрел на тебя. Если бы Артур хоть раз смотрел на меня так, я бы уже летала на крыльях, я бы отправилась за ним не только в МартинХолл, но даже в Олмак.
Гейдж рассмеялась.
– О, да, – сказала она, – это было бы незабываемо! Снова пережить унижение, когда тебя осматривают, как лошадь и пытаться бороться с невыносимой духотой с помощью теплого лимонада. Нет, если я еще раз и появлюсь на этом аукционе невест, то только в качестве компаньонки своей дочери.
Говоря так, Гейдж понятия не имела, как своевольна судьба. Ей придется еще раз побывать в Олмаке на балу дебютанток, и она будет мечтать о теплом лимонаде, которого там не окажется, когда решится на поступок, благодаря которому через девять месяцев родится ее дочь.
Тейн был в ярости.
Его мать имеет право на многое – благодаря титулу, состоянию и самое главное – тому, что она его мать, но вмешиваться в личную жизнь он не позволит даже ей!
Привезти в его дом невесту! Господи, как она додумалась до такого? У него за спиной! Сказав, что хочет навестить одну из своих приятельниц! С каких пор она дружна с мисс Карлейн?
И с каких пор мисс Карлейн снова считает себя его невестой?
Нет, он не был ярости. Он был в бешенстве.
Казалось бы, кошмар остался в прошлом, он почти выбросил эту девушку из головы, почти перестал ненавидеть Рождество – и вот, причина его мучений у него на пороге. Более того, в доме!
Невыносимо!
Как она пошла на это? Что ей наобещала его мать, чтобы подтолкнуть к бессмысленной поездке? Ах, да, титул и состояние. Быть может, сказала, что он скучает и только и делает, что шепчет ее имя? И она поверила? Наивная провинциальная дурочка!
Тейн плеснул в бокал еще бренди. И он вынужден терпеть ее общество в своем доме? Развлекать? Или даже сделать по новой предложение? Увольте.
И камердинер, его камердинер, был соучастником!
А стоит сейчас напротив него, делает большие глаза и хлопает рыжими ресницами. Сама невинность! Неслыханно! И еще смеет говорить, что ожидает как минимум словесной благодарности – дорога была слишком утомительной, но он ее стоически вынес, ради счастья его светлости.
