Как странно, что наши неотъемлемые права — свобода слова, неприкосновенность личности — должны зависеть от такой хрупкой штуки, как висячая полицейщина! А отними у человека эти права, и он быстро превращается в дикаря, готового принять жестокие правила игры доцивилизованных времен. Нет, не хотел бы я прожить хоть недельку в царстве анархии Рона…
— Рассел, мне очень жаль, — пробормотал вдруг Коул, словно подслушав мои мысли. — Я не думал, что так получится, правда!
— Заткнись, — прошипел я в ответ. — И никогда не вспоминай вслух о том, что ты натворил! Во всяком случае, не здесь. Хочешь, чтобы тебе устроили самосуд?
Рон испуганно оглянулся по сторонам (тут и там из темноты доносились невнятные голоса) и молчал до тех пор, пока мы не вышли на центральное скрещение дорожек. Тогда он растерянно протянул:
— Вот так штука!
Да, фонтан снова работал — водяная струя рассыпала брызги в отсвете городских огней, — но вокруг бассейна стояли пятеро мужчин в одинаковых шортах и с такой мускулатурой, что Джил восхищенно вздохнула. Может, эти парни принадлежали к какому-нибудь культуристскому обществу, может, занимались борьбой или тяжелой атлетикой…
Но кем бы ни были эти типы, они захватили фонтан.
Если кто-нибудь делал попытку подойти к бассейну, высокий пепельный блондин устремлялся наперехват, выставляя руку и преграждая ему путь. При этом он широко ухмылялся и громко провозглашал какую-нибудь галиматью вроде:
— Изыди! Никто не смеет тревожить Духа Воды, коему мы служим! — после чего разражался довольным хохотом, который тут же подхватывали четверо его дружков.
Людям, окружившим фонтан, явно было не до смеха.
Нашей компании тоже.
Я ловил жалобно-вопросительные взгляды миссис Готорн и Джил и чувствовал себя уже не человеком каменного века, а жалким слизняком. Но этих подонков было пятеро. Рон вряд ли сумеет драться. А у этих парней такие мускулы…
Какой-то плотный мужчина в деловом костюме решительно двинулся к фонтану и, получив отпор, начал во всеуслышанье требовать соблюдения своих прав. Он ошибся. То была не самая подходящая ночь для его прав.
Блондин дразнил его, пока мужчина в костюме не начал выкрикивать оскорбления, перешедшие в грязную матерщину.
Миссис Готорн ойкнула и возмущенно зажала уши. Потом ойкнула еще раз.
Мужчина попытался стукнуть блондина и тут же получил страшный удар под дых. В следующий миг на упавшего бросились все члены водяной монополии… Любитель качать права уполз от фонтана на карачках, перемежая стоны требованиями вызвать полицию и принести смирительные рубашки.
Почему люди, которые толпились вокруг, ничего не предприняли?
Ответ на этот вопрос я с прискорбием находил в себе самом. Во-первых, мне до сих пор нелегко давалось осознание того факта, что полицейский «глаз» не может парализовать драчунов. Во-вторых, я ждал, пока вмешается кто-нибудь другой. Ну, и в-третьих… Мне не понравился толстяк, уж очень он грязно ругался. Чтобы я подставлял шею из-за такого придурка? Держите карман шире!
— Рональд, который сейчас час? — шепотом спросила миссис Готорн.
Несколько лет назад, удачно продав две дюжины гравированных бутылок, Рон приобрел имплантированные часы. Такая роскошь стоила больших денег, но для Коула это оказалось выгодным вложением капитала, потому что обычные часы он то и дело терял.
Теперь он взглянул на светящиеся прямо на коже запястья цифры и ответил:
— Без двадцати два, миссис Готорн.
— Может, они захотят наконец спать и уйдут?
— А кто мешает им лечь прямо здесь? — с горечью прошептала Джил. — Они нашли себе хорошее развлечение. Удивительно, как они еще не додумались брать деньги за воду…
Я сделал глубокий вдох и такой же глубокий выдох.
— Подождите меня здесь. Я с ними поговорю.
Джил вцепилась в меня так, словно я сообщил, что собираюсь прыгнуть головой вниз с небоскреба.
— Рассел, ты сошел с ума, их же пятеро! Не надо!
— Не глупите, молодой человек, — посоветовала старушка. — Лучше подождем, пока полиция наконец наведет здесь порядок. Я уверена, что очень скоро это случится… Ой, смотрите! Вон та девушка, которой я отдала свою подстилку для загорания!
К бассейну робко приблизилась девушка в весьма странном одеянии. Миссис Готорн была миниатюрной старушкой, и ее подстилки едва-едва хватило на жалкое подобие коротенькой туники. В призрачном свете далеких огней волосы девушки казались красными, и я вдруг узнал в ней красавицу, которая еще недавно двигалась меж деревьев в темно-синей вуали, небрежно разбивая сердца всех мужчин — посетителей парка. Но куда теперь девалась вся ее высокомерная отстраненность! Пожалуй, только по волосам ее и можно было узнать. Придерживая свое странное одеяние, девушка маленькими шажками приближалась к бассейну, и я видел, что лишь отчаянная жажда заставляет ее преодолевать страх. Страх сквозил во всех ее движениях так же, как раньше в них сквозила царственная самоуверенность.
Громилы у фонтана оживились при виде нового развлечения и перестали зевать. Я не слышал, о чем говорит им девушка, но знал, что она умоляет позволить подойти к воде. Зато ответные реплики звучали чуть ли не на весь парк — пятеро «культуристов» раздухарились вовсю. Милая полуголая девица молит дать ей напиться, вот потеха!
Это становилось все более отвратительным.
Вдруг блондин замолчал и шагнул в сторону, сделав театральный жест в сторону бассейна. Он позволял девушке подойти! Его дружки попробовали возражать, но он цыкнул на них, и они умолкли.
Под завистливо-возмущенный говорок зрителей девушка жадно напилась и хотела уйти, но перед ней непробиваемой стеной встали все пятеро амбалов.
— Дух Воды должен получить плату за воду! — проорал блондин.
— Плату! Плату! — заревели его дружки.
— Ты напилась, красотка? Теперь мы, верные слуги Водяного Духа, тоже хотим утолить жажду!..
Вожак схватил девушку за волосы на затылке — и тут же получил коленом промеж ног. Я смотрел на него со спины, но по тому, как блондин завопил и согнулся, понял, что рыжеволосая не промахнулась. Вслед за тем она попыталась бежать, но один из членов «водяного треста» ухватил ее за тунику и звонко ударил по щеке, потом еще раз и еще…
Вокруг раздались возмущенные возгласы, но никто не вмешивался.
Я тоже — в меня мертвой хваткой вцепилась Джил.
Девушка вывернулась и понеслась в темноту, оставив в руках «культуриста» свою тунику. Не везет сегодня бедняжке по части одежды!
Вся водяная монополия в полном составе с ревом устремилась вдогонку за сбежавшей добычей. Позади всех, прихрамывая и матерясь почище того толстяка, трусил блондин. Все пятеро кричали о том, что сделают с девчонкой, когда поймают. Я не сомневался, что они так и поступят, и рыжеволосая в этом тоже не сомневалась — она мчалась во весь дух.
