Освещенные лампами дневного света ковровые дорожки на полу, низкие столики, кресла казались очень романтичными.
Но я был зол и любоваться новшествами не расположен.
Быстро, пройдя по коридору и только миг нерешительно помедлив у двери парткома, я постучал и тут же вошел, не ожидая приглашения.
- Можно?..
За столом, покрытым зеленым сукном, сидели несколько человек. И Симонян среди них.
Один из сидящих, обернувшись в мою сторону, выражал явное неудовольствие. Я попятился и уже было нащупал дверную ручку, но тут секретарь парторганизации сказал:
- Конечно, можно. Садись. Мы сейчас кончаем.
Я опустился в черное кресло в углу. Вначале к разговору не прислушивался, все пытался взять себя в руки. И, как обычно бывает, когда человек очень зол, стал мысленно спорить - на этот раз с Симоняном. Горячо нападал на него, а он спокойным, бесстрастным голосом обещал в самое ближайшее, время урегулировать все вопросы. Я грубо оборвал его, обвиняя в бездушном, бессердечном отношении, и только тут сообразил, что спорю с самим собой.
Я взглянул на Симоняна. Может, он вовсе и не откажет, а, наоборот, согласится со мной и разрешит все вопросы...
- Никто не согласится,- раздраженно заметил сидящий рядом с Симоняном лысый мужчина.
- Отчего же? - спросил Симонян.
- Просто мне так кажется. И, если хотите, на то есть основание. И основание это - профсоюзы со своими законами. Вы не имеете права заставлять людей работать в воскресенье.
- Рабочие сами предложили и просят только, чтобы мы помогли им.
- С таким же успехом они могут предложить завод перестроить, - женский голос звучал насмешливо.
- Мягко выражаясь, ваши речи обычная демагогия,сказал сидящий напротив Симоняна молодой человек.
- А выражаясь грубо? - заелозил на .стуле лысый.
- Ну, а если грубо, то, говоря откровенно, в людях вы разбираетесь так же, как я в марсианах.
- Мы попусту теряем время, - вмешался третий до этого мирно рисовавший, чертиков. - Надо поручить товарищу Смбату, чтобы с завтрашнего же дня занялся вопросом снабжения строительными материалами.
Товарищ Смбат пробурчал что-то в ответ и вытер платком лысину.
- Люди проявили собственную инициативу, значит, все сделают! - сказал Симонян.-Сможете обеспечить стройматериалами - хорошо, не сможете - это уже иной вопрос.
- Обеспечить-то обеспечим. Только все равно из этого ничего не выйдет.
- Будет, здорово, если вы ошибетесь, - сказал Симонян.- Вы ведь, кажется, еще никогда в жизни не ошибались?..
- Никогда, - гордо подтвердил лысый Смбат.
- Пора, пора! Надо хоть раз ошибиться, - вставил тот, что рисовал чертиков.
- Итак, товарищ Смбат, - сказал Симонян, - решено. Постарайтесь это дело не провалить. В мае плавательный бассейн должен быть готов.
Товарищ Смбат пожал плечами.
- Все, товарищи...
Когда мы остались в кабинете одни, Симонян подошел и сел рядом.
- В чем дело, молодой человек?
- Коридора я не узнал. Даже подумал, что не туда попал.
- Давно уже мы привели его в порядок.
- Это хорошо,- сказал я.
- Нашлось, как видишь, кому встряхнуть директора, - улыбнулся Симонян.А ты побоялся.
- Я не из пугливых. Просто предпочитаю не совать нос не в свое дело. Но кое-что и я замечаю. Иногда, правда, может, и ошибаюсь... Плавательный бассейн хотите строить?
- Ребята сами вызвались.
- Я к, вам с просьбой.
- Чувствую. Не то бы ты и не вспомнил о моем существовании.
- Ребята из общежития жалуются. Новых матрацев им не дают, а на старых спать невозможно.
- Не дают? - Симонян что-то нацарапал в блокноте.
Я безнадежно Махнул рукой.
- Так и знал,- говорю.
- Что такое? - удивился Симонян.
- Я вам о серьезном деле толкую, а вы...
- Записал, чтобы не забыть...-пояснил Симонян.
- Дней десять назад один человек тоже записал, чтобы не забыть. Секретарь комитета комсомола. А сегодня я заглянул в цех по делам, чуть в землю не провалился со стыда.
Симонян вроде бы смешался, но потом вдруг глянул на меня и расхохотался.
А мне было не до смеха.
Секретарь подошел к телефону и не спеша набрал номер.
На звонки никто не отвечал, но Симонян терпеливо ждал, и я убедился, что он не отступится, пока не подойдут.
- Алло... Кто слушает? - Симонян подмигнул мне. - Это общежитие? Говорит Симонян. Приветствую... Да. Ничего, не беда. Что?.. Не слышу. У вас есть новые матрацы? А вы что, солить их собираетесь? Не ясно? Почему не меняете старые? Ах, еще не старые? А вы на них спали? Нет? Сегодня поспите... Говорю, поспите на них ночь. Да! Чтобы так, не отвечали. Я тоже не спал. Нет. Но людям верю. Коли говорят, что матрацы, никуда не годятся, значит, правда. Да! А вы не хотите верить. И разница между нами именно в этом. Завтра позвоню проверить. До свидания.
Симонян положил трубку и дружелюбно посмотрел на меня.
- Спасибо.
- И тебе спасибо. А записывать больше не буду. Идет?
- Выходит, для виду пишете?..
- Ну и остер ты на язык. Не для виду. Но вообще-то лучше тут же все выяснить, если возможно. А то каждый месяц приходится заводить новый блокнот.
ГЛАВА СОРОК ПЕРВАЯ
Седа выгладила все мои рубашки и повесила их в шкаф.
- Пожалуйста, больше не стирай их сам,- попросила она.
Я пообещал и объяснил, что представить не мог, какая получится история.
Вчера я вздумал вдруг, затеять стирку и сделал это столь "удачно", что Седа была вынуждена все перестирать. Сушила она рубашки на балконе. Хорошо, что день выдался солнечный. Но воскресенье пропало. Мы сидели и ждали, когда они наконец высохнут, потому что мне нечего было, надеть.
А собирались погулять и потом вместе пообедать в "Арагиле" и непременно покататься на карусели.
Но сорочки не сохли. Уже смеркалось, когда Седа начала гладить. От еще влажной ткани шел пар. Я подумал, что, может, успеем еще хоть поужинать в каком-нибудь кафе. Быстро надев сорочку, повязал галстук, но Седу наше невезение расхолодило, и она не захотела идти из дому, пока не расправится со всеми хозяйственными хлопотами.
Было уже около девяти, когда мы наконец собрались выйти. Я предупредил Вагана, что вернусь, наверное, поздно, пусть не запирает входную дверь. Он молча кивнул.
И только тут я подумал, что они с Арус целый день не показывались. "Демонстрация протеста",- решил я.
- Проводишь меня? - спросила Седа.
- Мы... Ты разве хочешь домой?
- Да.
- А я голоден.
- Идем к нам. У нас приготовлен обед,- сказала Седа.
- Пойдем лучше в кафе.
- Мама сегодня целый день одна. Я обещала ей часов в пять быть дома...
- Ты меня больше не любишь?
- Начинается сцена? - улыбнулась Седа.
И я не удержался от смеха.
- Все наши планы рухнули из-за того, что ты придирчивая чистюля, и потому я не пущу тебя домой.
