Майкл Муркок - Пустые земли

Мистер Ундервуд внезапно стал очень спокойным. Он стоял, рассматривая Браннарта Морфейла через пенсне. Губы его иногда шевелились, лицо было очень бледно, тело напряжено.

- Это твоя работа, Джерек Корнелиан! - Один из дисков перестал работать, и Браннарт Морфейл заскользил вбок вдоль потолка, стукаясь о люстры и заставляя их звенеть. - Разве можно было проделать такие неконтролируемые прыжки сквозь Время, не вызвав ужасающие вихри в мегапотоке! Посмотри, что случилось здесь. Я пришел, чтобы остановить тебя и предупредить! А-а-а!

- Ученый яростно лягнул ногой, стараясь освободиться от бархатных ламбрекенов около окна.

Тихим неустойчивым голосом мистер Гаррис разговаривал с миледи Шарлотиной, гладившей его голову.

- Всю жизнь, - рассказывал он, - меня обвиняли в том, что я публикую неправдоподобные истории. Кто теперь поверит этой?!

- Браннарт, конечно, прав, - сказал мистер Джексон, все еще стоявший, удобно прислонившись к колонне. - Только стоило ли из-за этого рисковать?

- Рисковать? - спросил Джерек, наблюдая, как миссис Ундервуд подошла к своему мужу. - Я не могу понять, почему не начинает действовать эффект?

Браннарт Морфейл опять плавал свободно, но второй диск все еще не работал. Ученый впервые заметил мистера Джексона.

- А какова ваша роль во всем этом, Лорд Джеггед? Без сомнения, что-нибудь капризно-эгоистичное?

- Мой дорогой Браннарт, уверяю вас...

- Ба! Уф!.. - Диск начал вращаться, и ученого дернуло вверх и в сторону. - Ни Джерек, ни эта женщина не должны находиться здесь, как и вы, Джеггед! Кто пойдет против Линии Времени, тот навлечет на всех нас рок!

- Рок! - пробормотал мистер Ундервуд, не сознавая, что жена трясет его за плечо.

- Гарольд, ответь мне!

Он повернул голову и нежно улыбнулся.

- Рок! - сказал он. - Я должен был понять это.

Апокалипсис! Не тревожься, моя дорогая, потому что мы будем спасены.

Он похлопал ее по руке. Она разразилась слезами.

Мистер Джексон подошел к Джереку, наблюдающему за этой сценой с тревожным интересом.

- Я думаю, что, может быть, нам следует уйти сейчас, - сказал мистер Джексон.

- Только с миссис Ундервуд, - твердо ответил Джерек.

Мистер Джексон вздохнул и пожал плечами.

- Разумеется, очень важно, чтобы вы оставались вместе. Вы - такая редкая пара...

- Редкая?

- Просто удачное выражение.

Мистер Ундервуд начал петь, безразличный к словам жены. Он пел удивительно звучным тенором:

Иисус, любимец моей души!

Позволь мне к твоей груди припасть,

Пока катятся воды,

Пока соблазны еще велики.

Спрячь меня, о мой Спаситель, спрячь!

Пока не пройдут бури жизни,

Направь в безопасную гавань,

О, прими, наконец, мою душу!

- Как мило! - закричала Железная Орхидея. - Примитивный ритуал, который помнят только гниющие города.

- Подозреваю, что это, скорее, колдовское заклинание, - сказал Епископ Касл, проявляющий особый интерес к таким древним обычаям. - Можно даже сказать, что это своего рода вызов священного призрака, - благодушно объяснил он благодушно потрясенной донне Изабелле. - Они потому называются так, что их с трудом можно разглядеть. Вы знаете, они почти прозрачны.

- Как и все мы в подобных ситуациях, - развила мысль донна Изабелла, улыбнувшись Епископу Каслу, который наклонился и поцеловал ее в губы.

- Остерегайтесь!.. - стонал Браннарт Морфейл, но все уже потеряли к нему интерес.

Латы и констебли возобновили битву.

- Должен сказать, мне нравится ваше маленькое столетие, доверительно сообщил Герцог Королев Джереку Корнелиану. - Я понимаю теперь, почему вы прибыли сюда.

Джерек почувствовал себя польщенным, несмотря на свой обычный скепсис по поводу вкуса Герцога.

- Благодарю вас, дорогой Герцог. Но, разумеется, оно не мое.

- Как бы там ни было, именно вы открыли его, и мне хотелось бы посетить его снова. Все места похожи на это?

- О нет, здесь гораздо разнообразнее.

Джерек говорил несколько неопределенно, его взгляд не отрывался от мистера и миссис Ундервуд.

Миссис Ундервуд, все еще плача, держала руку мужа и подпевала ему:

Прикрой мою беззащитную голову

Тенью своего крыла...

Ее дискант был совершенным дополнением к его тенору. Джерек почувствовал себя странно тронутым. Он нахмурился.

- Здесь есть листья, лошади и канализационные фермы.

- Как же они выращивают канализационные отходы?

- Это слишком сложно объяснять.

Джерек не хотел признавать свое невежество, особенно перед старым соперником.

- Может быть, если у тебя найдется время, ты возьмешь меня для краткого осмотра основных достопримечательностей? - неуверенно предложил Герцог Королев.

Он говорил самым просительным тоном, и Джерек понял, что наконец-то Герцог Королев признал его вкус более изысканным, а потому снисходительно улыбнулся Герцогу.

- Конечно, - сказал он, - когда у меня будет время.

Мистер Гаррис уронил голову на скатерть и громко захрапел.

Джерек сделал пару шагов к миссис Ундервуд, но потом передумал, сам не понимая, почему колеблется. Епископ Касл поднял голову.

- Присоединяйся к нам, бойкий Джерек. В конце концов, ты наш хозяин!

- Не совсем, - возразил Джерек, но присел рядом с донной Изабеллой.

Латов загнали в дальний угол зала, но они продолжали оказывать стойкое сопротивление. Ни один из полицейских, участвующих в потасовке, не избежал по меньшей мере укуса руки или пинка по ноге.

Джерек обнаружил, что совсем не обращает внимания на беседу за столом, удивляясь, почему миссис Ундервуд плачет так обильно, когда поет, в то время как лицо мистера Ундервуда, напротив, исполнено радости.

Донна Изабелла подвинулась ближе к Джереку, и он уловил смешанный запах фиалок и египетских сигарет. Епископ Касл целовал ее руку, ногти на которой по цвету напоминали платье.

Жужжание над головой снова стало громче, и Браннарт Морфейл, опять животом вниз, подплыл к ним.

- Возвращайтесь, пока можете, в собственное время! - призвал он. - Вы останетесь здесь навсегда! Покинуты! Вы слышите?! Вы слыши-и-и-те?!

И исчез. Что касается Джерека, то он был рад, что Морфейла больше не слышно.

Донна Изабелла повернула голову и сверкнула в сторону Джерека яркой улыбкой, вызванной, очевидно, чем-то сказанным Епископом Каслом, но адресованной Джереку.

- Любовь, любовь, моя любовь, - объявила она, - но никогда не совершайте ошибку, полюбив определенную личность. Абстракция предполагает все удовольствия и не влечет никакой боли. Быть чьей-то любовью гораздо предпочтительнее, чем любить кого - то.

Джерек улыбнулся.

- Вы говорите так же, как Лорд Джеггед. Но, боюсь, я уже попал в ловушку.