— Спасибо, — сказала Юнита, тепло улыбнувшись Терри и взглянув на отца. — Зачем такой дорогой подарок?
— Хм-хм… — произнес Харви, и этот звук можно было понять двояко: «подумаешь, велика важность, в нашем доме не такое видели!» или: «а вещь и в самом деле редкая!». Судя по интонации, в голове Харви преобладала вторая мысль.
За столом наступило молчание, которое нисколько не смущало молодых людей, но удручало, однако, хозяина дома. Мучительно раздумывая, как прервать затянувшуюся паузу, но так ничего и не придумав, Харви призвал на помощь себе джин.
— Выпьем! — сказал он, подняв бокал.
Молодые люди охотно поддержали тост Харви, хотя и немногословный, но все же означавший, что лед тронулся, так как до этого хозяин всем своим поведением подчеркивал, что ему в этом доме желанны дочь и сосед по мясному прилавку Рув, а третьего он вообще не считает нужным замечать.
Помня, что железо надо ковать, пока оно горячо, Терри с ходу пошел в наступление и предъявил свои права на именинницу. Сделано это было в форме разговора о том, что человек, хотя и не принадлежащий к деловому миру, какими можно считать Пфайффера и Хамертона, но имеющий голову на плечах, может не только безбедно прожить в Бизнесонии, но и оказаться в ряду именитых граждан.
— То есть? — насторожился Харви.
— Я! — выпалил Терри, опьяневший не больше хозяина дома, но меньше его по неопытности владевший собою. — Какую сумму вы хотели бы видеть здесь на столе?
— Для чего? — удивленно спросил Харви.
— Для чего угодно! — распаляясь, ответил Терри. — Могу проиграть, могу подарить… Могу вообще выбросить или отдать на сооружение памятника господину Пфайфферу.
Даже не взглянув на побагровевшее лицо отца, Юнита поняла, что ее возлюбленный перехватил.
— Он шутит, — сказала она мягко.
— С деньгами не шутят, — строго возразил Харви.
— Вот деньги! — воскликнул Терри, выложив на стол пачки бульгенов, подтверждавшие не хуже хорькового хвостика в петлице, что за столом не голодранец, а вполне почетный и заслуженный гражданин Бизнесонии.
На этот раз Харви Кювэтт произнес именно тот звук, который ему удалось удержать при виде драгоценной диадемы и не оставлявший никакого сомнения в том, что удар Терри Брусса попал в самое сердце намеченной жертвы. Придя в себя, Харви спросил:
— Откуда?
Будь Терри при трезвом уме и светлой памяти, он вел бы себя более осмотрительно и во всяком случае не стал бы пускаться в научные объяснения. Он хлопнул себя по лбу и с ребяческим хвастовством произнес:
— Отсюда!
Это мало что объяснило хозяину дома, отлично разбиравшемуся в головах коров, свиней, овец и имевшему весьма отдаленное представление о строении человеческого мозга и его возможностях.
— Вот вы сейчас думаете… Я могу легко узнать, о чем вы думаете…
— Опять? — вскричал мигом отрезвевший Харви, вспомнив злополучную историю на ежегодном собрании акционеров.
Положение спасла Юнита, дернув за рукав зарвавшегося молодого человека и одновременно подлив спиртного в рюмку отца. Терри пустился в научные объяснения своего открытия.
Рассказав о «феномене пси», он заявил, что пошел дальше всех исследований, проведенных в этой области.
— Многие считали причиной «феномена пси» электромагнитное поле, создаваемое биотоками мозга. Но им неизвестны были некоторые свойства нейронов — этих мельчайших структурных частичек мозга. А свойства нейронов оказались такими же неисчерпаемыми, как свойства атома. Мне удалось обнаружить новое физическое поле, связанное с активностью нейронов, усилить их…
— Ну и что? — перебил его Харви, потеряв, наконец, терпение.
— А то, что я сконструировал миниатюрный аппарат, умещающийся вот здесь в кармане и позволяющий мне улавливать мысли, возникающие в голове другого человека… читать их, понимать…
Мы незаслуженно мало внимания уделили Руву Остригу, который недолго восседал за праздничным столом в доме своего коллеги, но сыграл не последнюю роль в том, что произошло дальше.
Знакомство с Рувом Остригом следовало бы, нам кажется, начать с того, что однажды, указывая отцу на фигурку обнаженного юноши, стоявшую на пианино, он сказал:
— Папа, надо пошить ему трусики.
— Зачем? — удивился отец.
— Ты знаешь, как Сузанна смотрит на него, когда тебя с мамой нет дома! — воскликнул Рув.
Если опустить аналогичные подробности детского возраста и перейти к тому времени, когда Рув оказался в школе, то соприкасавшиеся с ним в этот период единодушно характеризуют его немногими, но достаточно точными словами: «фискал», «ябеда», «доносчик».
К тому, что оказалось заложенным в Руве от рождения, добавилось и немало от бизнесонского образа жизни.
Не станем брать на себя смелость утверждать, что БИП (Бюро исследования поведения) пользуется услугами как раз тех граждан Бизнесонии, которые меньше всего заслуживают уважения с точки зрения общечеловеческих понятий о добропорядочности. По в данном случае, и это совершенно точно подтверждено теперь документами, Рув Остриг оказался на службе в БИП в качестве платного агента.
Читатели, достаточно хорошо знакомые с современной техникой, вправе выразить свое удивление: зачем в наш век электроники, автоматики и всего прочего рассчитывать на человека, когда можно подслушивать разговоры по телефону или поставить в квартире звукозаписывающий аппарат?
К чести БИП надо сказать (и это опять-таки подтвердилось в данном конкретном случае), что оно поступает разумно, сочетая новейшую технику с доисторическими методами полицейской слежки.
Харви Кювэтт дома телефона не имел и с дочерью на политические темы не разговаривал.
И тут как раз пригодился мясник Рув Остриг.
В самом начале обеда Терри, провозгласив тост за здоровье и счастье именинницы, добавил, нагнувшись к ней:
— И да поможет нам в этом «феномен пси!»
— Тихо! — прошептала Юнита.
Как ни тихо это было произнесено, Рув Остриг услышал разговор. Он понял, что влюбленные ждут его ухода, чтобы поговорить с отцом. Упоминание о «феномене пси» еще больше насторожило его. Что бы это могло означать? Рув Остриг решил сделать все возможное, чтобы не мешая разговору, все же оказаться свидетелем его. Он прикинулся пьяным и таким образом очутился в соседней комнате, откуда мог все слышать.
Будучи твердо убежденным, что никто из посторонних не присутствует при разговоре, Терри рассказал о своем открытии.
Кто мог подумать, что в тот же вечер, не дождавшись окончания торжества, Рув Остриг, великодушно отказавшийся взять себе в провожатые кого-нибудь из этой счастливой семьи, отправится на 13-ю улицу, где, как известно, помещается БИП Бизнесонии, и в мельчайших подробностях изложит содержание разговора, свидетелем которого он оказался.
