Дом смотрел на город. Это был огромный запущенный дом, с заколоченными как попало окнами, придающими ему тот зловещий вид, который свойствен давно пустующим домам. Краски давно выцвели, все посерело. Бури сильно проредили черепицу, и какой-то сильный снегопад провалил западный угол главной крыши, перекосив ее набекрень. На стойке перил крыльца облупившаяся табличка, прибитая гвоздями, запрещала вход.
Ему страшно хотелось пройти по заросшей дорожке среди сверчков и кузнечиков, подняться по ступенькам, протиснуться между досками заколоченной двери, попасть внутрь.
Он сглотнул и направился к дому, глядя на него словно под гипнозом. Дом в ответ смотрел на Бена с безразличием идиота.
Пройти прихожую, пахнущую сырой штукатуркой и гнилыми обоями, слушая возню мышей за стенами. Кругом будет валяться масса всякой дребедени, и можно подобрать что-нибудь - пресс-папье, например, - и положить в карман. Потом, вместо того чтобы пройти через кухню, можно повернуть налево и подняться по лестничке, и под ногами будет хрустеть обвалившаяся за годы с потолка штукатурка. В лестничке четырнадцать ступенек, точно, четырнадцать. Но верхняя меньше других, она словно добавлена специально, чтобы избежать несчастливого числа. Остановиться на верхней площадке лестницы, глядя на закрытую дверь. И, если подойти к этой двери, наблюдая словно со стороны, как она приближается и увеличивается, можно протянуть руку и...
Он отвернулся от дома, соломенно-сухой шелест слетал с губ. Не сейчас. Может быть, позднее, но не сейчас. Сейчас достаточно знать, что все это еще здесь. Ждет его. Он оперся руками на капот машины и взглянул на город. Там можно выяснить, кому принадлежит Марстен Хауз, и, может быть, снять его. Из кухни получится отличный кабинет, а спать можно в передней гостиной. Но он не позволит себе подняться по лестничке.
Разве только без этого нельзя будет обойтись.
Он сел в машину и опустился с холма в Джерусалемз Лот.
2. СЬЮЗЕН (1)
Он сидел на скамейке в парке, когда заметил, что за ним наблюдает девушка. Очень хорошенькая девушка, чьи легкие светлые волосы перехватывал шелковый шарфик. Сейчас она читала книгу, но рядом лежал этюдник и что-то вроде угольного карандаша. В этот день - вторник шестнадцатого сентября, первый день школьных занятий - парк опустел как по волшебству. Остались только кое-где матери с маленькими детьми, несколько стариков у Военного Мемориала и эта девушка, сидящая в сквозной тени старого ильма.
Она опустила и снова подняла взгляд. На ее лице про-мелькнуло удивление. Она взглянула на книгу, потом опять на него и сделала было движение встать, но передумала.
Вместо этого встал он и подошел, держа в руках собственную книгу вестерн в бумажной обложке.
- Привет, - произнес он дружелюбно, - мы что, знаем друг друга?
- Нет, - ответила она. - Дело в том... вы Бенджамен Мерс, правда?
- Правда, - он приподнял брови.
Она издала нервный смешок, лишь мельком взглянув ему в глаза, чтобы попытаться прочесть его намерения. Девушка явно не принадлежала к тем, кто заговаривает с посторонними мужчинами в парке.
- Я думала, что увидела призрак. - Она подняла с колен книгу. Бен заметил на ней штамп городской библиотеки. Книга оказалась "Воздушным танцем", его вторым романом. Девушка показала фотографию на форзаце - его собственную фотографию четырехлетней давности. Мальчишеское лицо с черными алмазами глаз выглядело пугающе серьезным.
- С таких пустячных случаев берут начало династии, - шутливо провозгласил он, но фраза повисла в воздухе, как невольно сорвавшееся пророчество. Позади него малыши счастливо плескались в луже, женский голос просил некоего Родди на раскачивать сестренку так высоко; сестренка, ничего не слушая, бесстрашно взлетала к небу. Это мгновение он запомнил на долгие годы. Если ничего не вспыхивает между двумя людьми, такие моменты просто летят вслед за прочими в гигантский провал памяти.
Потом она рассмеялась и протянула ему книгу:
- Подпишите, пожалуйста.
- Библиотечную?
- Я куплю такую же и возмещу им.
Он нашел в кармане автоматический карандаш.
- Как ваше имя?
- Сьюзен Нортон.
Он быстро написал, не задумываясь: "Для Сьюзен Нортон, самой хорошенькой девушки в парке. С сердечным приветом - Бен Мерс".
- Теперь вам придется ее украсть, - сообщил он, возвращая книгу. "Воздушный танец" больше не издается, увы.
- Найду у букиниста в Нью-Йорке, - чуть поколебавшись, сказала она. Ужасно хорошая книга.
- Спасибо. Когда я ее перечитываю, я удивляюсь, как ее вообще могли опубликовать.
- Вы часто ее перечитываете?
- Да, но я стараюсь бросить.
Они рассмеялись, и сразу почувствовали себя естественно. Позднее у него был случай удивиться, как легко это произошло. Судьба... Да, судьба, но не слепая, а вооруженная двадцатикратным биноклем и непременно желающая перемолоть несчастных смертных своими гигантскими жерновами, чтобы испечь нечто непостижимое.
- Я и "Дочь Конуэя" читала тоже. Я люблю эту книгу. Наверное, вам такое говорят каждый день.
- Поразительно редко, - признался он. Миранде тоже нравилась "Дочь Конуэя", но приятели в кафе не проявляли на ее счет энтузиазма, а критики... Чего ждать от критиков...
- Вы читали последнюю?
- Нет еще. Мисс Куген из аптеки говорит, что она очень скабрезная.
- Черт! Да она почти что пуританская, - возмутился Бен. - Язык грубоват, но когда пишешь о деревенских парнях, нельзя же... Послушайте, а не угостить ли мне вас мороженым? Я как раз собирался сам подкрепиться.
Она еще раз исследовала его взгляд. Потом тепло улыбнулась.
- Конечно. Я не против. У Спенсера отличное мороженое.
Так это началось.
- Это и есть мисс Куген? - вполголоса спросил Бен, глядя на высокую женщину в красном плаще поверх белой униформы.
- Она самая. Она каждый четверг заказывает книги в библиотеке тоннами и доводит мисс Старчер до сумасшествия.
Они сидели на табуретках, обитых кожей, и попивали содовую: он шоколадную, она - клубничную. Заведение Спенсера - аптека и кондитерская обслуживало еще и местный автовокзал, и со своего места они могли видеть через старомодную арку пустой зал ожидания, где одинокий молодой человек в голубой форме военно-воздушных сил сидел с угрюмым видом, обхватив ногами чемодан.
- Куда бы он ни ехал, он, кажется, не очень-то этому рад, проследила девушка взгляд Бена.
- Увольнительная кончилась, наверное, - предположил тот и подумал: "Сейчас она спросит, служил ли я когда-нибудь".
Но вместо этого она сказала:
Когда-нибудь и я сяду вот так на автобус в пол-одиннадцатого и скажу "прощай" Салему. И буду, наверное, такой же мрачной, как этот парень.
