Кирилл Шарапов - Падающего толкни

— Может, для этого нужны условия определенные, расстояние, материал, защищающий пространство, доступ туда кислорода. Плюс еще два десятка причин, да и откуда мне знать. Может, он весь магический резерв истратил на КПП и автобус, — огрызнулся капитан.

Грач перестал смеяться. И еще раз внимательно посмотрел на Кира.

— Я уже ничему не удивлюсь, — после небольшой паузы заметил он, — в новом мире может быть и магия. Ладно, парни, грузитесь в машину, здесь остается усиленная смена, а вам пора домой.

Кир ухмыльнулся. Домой. Его дом в современном мире маленькая комнатушка в металлическом ангаре, разделенном на две сотни маленьких комнатушек. В коморке есть привинченный к стене откидной стол, такая же откидная кровать, маленький шкафчик и один стул. Если разложить кровать, до противоположенной стены остается полметра. Комната шириной в два метра и длинной в три, у соседей за почти прозрачной стеной маленький ребенок, он плачет по ночам, режутся зубы. А Кир, пытаясь уснуть, делает восковые затычки для ушей. Это его ДОМ.

Кир забрался в кузов Урала и, присев на лавку, закрыл глаза. Почти что у самой кабины была привязана дикая. Ребята не церемонились и спеленали девушку по полной программе. Хотя, может, так и надо, она без зазрения совести перегрызет им горло при удобном случае. Причем, скорее всего, перегрызет в прямом смысле этого слова.

Мысли капитана вернулись к тому, что называется домом. Нет, та конура с откидной кроватью — это не дом. Когда-то, когда мир еще был прежним, у него была уютная маленькая квартира на пятом этаже. Как пел Шахрин «мой дом был под самой крышей, в нем немного ближе до звезд». У него была жена, в маленькой тесной квартирке им было хорошо даже несмотря на то что они были совсем разными. Скиф жил исключительно по ночам, даже компьютер стоял на кухне. Это ей несколько мешало но так было лучше для всех. Нина была хорошей хозяйкой, на ее пиццы и пироги собирались все друзья. У Кира в доме всегда бывали гости. Сам парень редко куда любил выбираться. Не все всегда ладилось, но они умели разговаривать. Хотя Нина была женщиной уникальной, она жила для других. Это был его дом. Там, где на кухне вкусно пахнет жареными пирогами. Там, где ароматный кофе и заботливая жена. Это ДОМ. Он открыл глаза. В кузове сидели Слива, Ящик и Олигарх. Сайги зажаты между коленями, машину трясет на колдобинах. Позади идет старый ЗИЛ, в нем лежат трупы второй смены и ребята, погибшие на оплоте. Давно не было такого: двенадцать человек за один день.

Скиф посмотрел на девушку, она разглядывала бойцов, сидящих в кузове. Разглядывала с ненавистью, внимательно, словно старясь запомнить получше. Их взгляды встретились. Минуту они тягались, в итоге дикая не выдержала и отвела взгляд. На главном оплоте был один мужчина, все его звали просто Ильич. Он не входил в совет, он не занимал ключевых постов, но все знали, что если ему вздумается высказать свои соображения, то их мгновенно примут к сведению. Он был разведкой и контрразведкой оплота в одном лице. Два его молодых помощника глядели ему в рот и за три года многому научились. Никто не знал, чем занимался Ильич в прежней жизни, он просто появился на оплоте и в течение месяца подготовил диверсионную группу, которая провела три блестящих операции против местных банд. После чего вокруг оплотов стало заметно спокойней. Именно ему вез Грач безымянную девушку. Работал Ильич жестко, не гнушался ни чем, если для развязывания языка пленному нужно было этого пленного превратить в котлету по-киевски, он это делал. Если клиент оказывался упорным, то Ильич начинал с ним разговаривать с помощью походного чемоданчика хирурга, и тогда допрашиваемый рассказывал все, что интересовало разведку. Но после этого его оставалось пристрелить из гуманности. И вот эту девушку везли к нему. Эту красивую, милую, молодую женщину отдадут ему, он будет спрашивать, она будет молчать, и он достанет свой чемоданчик. А потом ее не станет.

Скиф открыл глаза и посмотрел на дикую, ноги связаны, руки тоже, ребята постарались. Она продолжает смотреть с вызовом. Он оглянулся на бойцов, те сидят в самом конце у края, курят свой едкий самосад. Густые клубы сизого дыма плывут по укрытому брезентом кузову. Их все больше, они все плотнее, и скрывают их не хуже штатной дымовой завесы. И Скиф решился. Вытащив из ножен нож, он склонился над девушкой, оглянулся на бойцов, те ноль внимания. Ящик курит, Олигарх и Слива о чем-то треплются.

Увидев нож, девушка испугалась. Капитан приложил палец к губам и разрезал веревки на ногах и руках пленницы.

— Беги, — прошептал он, — может, тебе повезет. Иначе смерть.

Она кивнула. Без благодарности, а просто принимая его безумный план. Какое-то время она растирала затекшие ноги, а затем стремительно, словно рысь, рванулась вперед, проскочив мимо бойцов, прыгнула головой вперед. Машина как раз притормозила на повороте и девушка соскакивала с едва плетущегося грузовика. Парни даже не поняли, что произошло.

— Стой, — заорал Ящик, выглядывая из под брезента и пытаясь одновременно передернуть затвор Сайги. Кир барабанил в кабину. Машина замерла, парни выскочили, но девушка уже растворилась в летнем лесу.

— Как она смогла? — орал Грач, бегая по опушке.

— Не знаю, — развел руками Олигарх, — я сам вязал, веревки разрезаны, видимо, она протащила нож или лезвие, а может просто какой осколок.

— Не знаю, — передразнил его Грач. — А ты где был? — повернулся он к Киру.

— Дремал, — отозвался Скиф, — кто ж знал, что эта сумасшедшая может освободиться. Меня разбудил окрик Ящика.

— Ясно, просрали языка, — подвел итог капитан, — и премию тоже.

Все грустно посмотрели на зеленый лес, в котором исчезла беглянка.

— Ладно, поехали. Залезайте обратно, — приказал Грач.

Скиф забрался в кузов и снова прислонился спиной к доскам, которые шли по борту Урала. Почему-то он был уверен, что поступил правильно. Его не грызло чувство вины, ему казалось, что это важно. Важно то, что эта девушка не попала в руки Ильича, важно то, что он что-то изменил. Но что? Для чего? Капитан, которому стукнуло тридцать пять, любил терзать себя риторическими вопросами. А еще он очень хотел получить на них ответы. Например его мучил глобальный вопрос, обратилась ли в пепел цивилизация или она, как феникс, способна возродится в прежнем облике. Зачем существуют оплоты? Ради иллюзии порядка? Или потому, что группа безумцев надеется вернуть эру индустриального общества? Меч на его поясе говорил об обратном.

Машина замерла, в кузов заглянул охранник главного оплота. Внимательно осмотрел содержимое и пассажиров, после чего пропустил машину.