– Поехали! – сказала Джорджи с заднего сиденья и повернулась к Кэнди: – Ты готова?
– Я готова.
– Тут мы промаха не дадим, – заявила Джорджи.
– Да, все будет круто, – поддержала ее Кэнди.
Сейчас было десять утра. В этот день работникам платят бабки. Платежки начинают раздавать в одиннадцать. Первые служащие смотаются с работы в одиннадцать ноль одну, чтобы получить наличные. Но это будет часом позже.
– Смотри, вон еще один ниггер, – рассеянно сообщил Дуэйн.
Высоченного роста негр вошел в пиццерию прежде, чем туда юркнула Кэнди. Он заказал кусок пиццы и спросил, можно ли расплатиться продовольственными талонами. Когда ему ответили, что нельзя, он вытащил из кармана две смятые долларовые бумажки и бросил на прилавок.
– Продовольственные талоны, это же надо, – с отвращением произнесла Джорджи. – Еще один чокнутый. Глянь, как он сам с собой разговаривает. Вот придурок.
Франклин, шагая по улице, доложил:
– Один квартал, пятнадцать секунд.
* * *
– Приехали. – Голос Дуэйна еле заметно дрогнул.
Джорджи и Кэнди отвернулись от негра и посмотрели на желтое кирпичное здание с пластмассовой вывеской и невысоким крыльцом.
– Помни, что я тебе говорила, Дуэйн. Мы пробудем там ровно минуту, – сказала Джорджи.
Она нагнулась и что-то шепнула ему на ухо. Когда же парень попытался повернуть голову, Джорджи схватила его за мочку и, оттянув, ущипнула, пустив в ход ногти. Дуэйн болезненно поморщился.
– Если ты смоешься, не дождавшись нас, – предупредила Джорджи, – мы тебя выследим и пришьем. Точно тебе говорю. Если ты очканешь, Дуэйн, и бросишь нас, тебе конец. Верно я говорю, Кэнди?
– Верно, – подыграла та и сурово посмотрела на Дуэйна.
Впрочем, после ледяной строгости она быстро приняла другой образ, типа «боже, Дуэйн, я хотела бы потрахаться с тобой, но должна хранить верность своему Дикки».
– Он никуда не уедет. Дуэйн умница, хороший мальчик, – проворковала Кэнди и похлопала его по бедру.
– Я все сделаю как надо, – отозвался тот. Вид у него был как у загнанной в угол крысы. – Я правда все сделаю путем. Ведь в Райс-Лейк я все сделал верно, разве не так?
Дуэйн остановил фургон возле тротуара. Джорджи в упор посмотрела на него. Затем напарницы натянули на головы нейлоновые чулки и выхватили из карманов пистолеты.
– Идем! – скомандовала Джорджи и вылезла из фургона первой.
Кэнди последовала за ней, держась на расстоянии шага. В голове Джорджи мелькнула мысль, что напарница буквально светится от радости.
– Я бы с удовольствием всадила в кого-нибудь пулю, – призналась Кэнди, когда напарницы, преодолев четыре ступеньки, вошли в дверь «Кредитного союза».
* * *
Франклин уже прошел половину квартала, когда Джорджи и Кэнди ворвались в банк.
– Обе женщины вошли внутрь. На головах нейлоновые чулки. Началось! – доложил он.
Через пять секунд Дел и Купичек остановились на углу и слегка подались вперед, чтобы стала видна задняя часть «Шевроле», в котором сидел Кейл. От фургона их отделяло расстояние примерно в сорок ярдов.
Слоун остановился на следующем углу и встал так, чтобы видеть переднюю часть фургона.
– Готовы? – спросил Лукас и открыл заднюю дверцу.
– Готовы, – кивнул Слоун.
Вид у него был какой-то сонный, казалось, будто сейчас он начнет зевать. Это от нервного напряжения.
– Вперед! – произнес Лукас и повторил в радиопередатчик: – Работаем!
* * *
Джорджи и Кэнди ворвались внутрь, ворвались резко и шумно, в масках – как и полагается.
Начала Джорджи.
– К стене! – выкрикнула она. – Всем к стене! Быстро! К стене!
Влетевшая буквально на ее плечах Кэнди с массивным пистолетом в руке с криком бросилась к кассе.
Внутри было всего пятеро человек: четыре женщины-служащие и единственный клиент банка, мужчина в черной лыжной куртке и темных очках. Женщина, находившаяся ближе других к Кэнди, напоминала рыбу. Беззвучно открывая и закрывая рот, она то вскидывала, то опускала руки, как будто надеялась закрыться ими от пуль. На ней был розовый свитер с аппликацией из голубых цветов на груди.
Другая женщина съежилась и отвернулась, поглядывая на налетчиц через плечо. После чего встала, прижавшись спиной к стене, рядом с канцелярским шкафом, и не смея смотреть на Кэнди. Женщина помоложе, кассир, отскочила назад, испуганно вскрикнула, зажала руками рот и попятилась, сбила стоящий на столе телефон, вздрогнула и застыла на месте. Четвертая, прижав руки к груди, просто попятилась назад.
Джорджи затараторила с пулеметной скоростью:
– Спокойно! Спокойно! Всем успокоиться! Всем молчать, молчать, молчать! Не орать! Тихо! Молчать! Все заткнулись! Стоять тихо! Всем стоять тихо! Всем заткнуться! Это ограбление! Всем молчать!
Напарницы пробыли в банке уже десять секунд. Кэнди заскочила за прилавок кассира и, вытащив из-за пояса наволочку, принялась опустошать ящики кассы.
– Здесь мало! – крикнула она, стараясь перекричать «пулеметную очередь» Джорджи. – Этого недостаточно, тут где-то есть еще!
Джорджи схватила за руку женщину в розовом свитере, ткнула в нее пальцем и рявкнула:
– Где еще деньги? Где остальные деньги?
– Нет-нет-не… – только и смогла произнести та.
Джорджи наставила пистолет на мужчину в темных очках и лыжной куртке.
– Если ты не скажешь, я через секунду прострелю ему башку! Отстрелю, на х…, его чертову башку!
Зажав пистолет двумя руками, как это делают киношные полицейские, Джорджи продолжала целиться в голову мужчине. Женщина в розовом свитере беспомощно огляделась по сторонам, как будто ожидая чьей-то поддержки или приказа, но таковых не последовало. Она как-то обмякла и покорно произнесла:
– В кабинете есть коробка.
Кэнди схватила ее за руку и подтолкнула к двери, ведущей в каморку в задней части помещения.
Женщина в розовом вобрала голову в плечи и указала на коробку, стоящую на полу рядом со столом. Кэнди оттолкнула сотрудницу банка к двери, схватила коробку, поставила на стол и рывком сняла крышку. Пачки денег. Десятки, двадцатки, полтинники и сотни.
– Нашла! – крикнула Кэнди и быстро закинула содержимое ящика в наволочку.
– Уходим! – крикнула в ответ Джорджи. – Уходим!
Кэнди завязала узлом угол наволочки и перебросила ее через плечо, совсем как Санта-Клаус – мешок подарков. Выбежав в зал, бросилась к выходу. Мужчина в лыжной куртке стоял у стены с поднятыми руками. На его испуганном лице застыла нервная, кривая улыбка. За темными стеклами очков скрывались полные ужаса глаза.
