Дорога сильно петляла. Это караванная тропа, ею пользуются, когда западные дороги становятся опасными. И Кинкар был уверен, что здесь в это время года ещё никто не проходил: дальше пустыни, у которых нет даже имён.
Когда подъём стал слишком крутым, он спешился и повёл Сима по тропе, где тот мог держаться когтями. А сам пробирался кустами, которые цеплялись за плащ или за гребень из шкуры морда на шлеме. Кинкар знал, что ему ещё повезло: стояла необычно тёплая погода, и ему не приходилось пробиваться сквозь снег, хотя здесь ветер стал гораздо холоднее. Воркен теперь держалась поближе, время от времени она показывалась на скале перед медленно пробиравшимися путниками, жалобно кричала и получала в ответ успокоительный призыв Кинкара. Морд, которого приручили, который подружился с человеком, всегда стремится быть с ним рядом, поэтому его легко отыскать даже в дикой местности, где на крыльях он свободно уйдёт от любого охотника.
Закат уже близился, когда растительность, высохшая и безжизненная, осталась позади и они выбрались на скалы перевала. Впервые Кинкар оглянулся. В чистом воздухе легко, очень даже легко удалось разглядеть крепость Стир. Но… у юноши перехватило дыхание, когда он увидел, что на сторожевой башне нет знамени! Вурд оказался прав: на следующий день владение крепостью перейдёт в новые руки. Вурд с’Джастард больше не Стир. И для Кинкара с’Руда возврата нет. Владыкой стал Джорд, теперь Джорд с’Вурд — Стир!
На ночь Кинкар укрылся под нависающей скалой. До наступления темноты он миновал высшую точку перевала Коготь Морда и немного спустился до начала лесов. Но ему не хотелось в темноте углубляться в дикую местность. Хотя горы отчасти защищали от ветра, здесь было гораздо холоднее, чем в долине крепости, поэтому Кинкар развёл небольшой костерок в расселине, а Воркен сидела на седле, снятом с Сима, наблюдала за хозяином и время от времени тревожно расправляла крылья, прислушиваясь к звукам в деревьях и кустах.
К его услугам были острый слух Воркен и способность Сима далеко чуять зверей, и потому Кинкар не беспокоился. Его друзья не покинут костёр и оба сумеют вовремя предупредить его об опасности. Конечно, главная опасность исходит от бродячих разбойников, а не от зверей или летающих существ. Гигантские ca-морды высот не охотятся по ночам, а суард, достаточно крупный, чтобы представлять угрозу, побоится приблизиться к огню.
Кинкар нарезал добычу Воркен, насадил куски на заострённый прут, чтобы поджарить их. В седельном мешке он нашёл жёсткие походные лепёшки, которые способны поддержать человека много дней на ногах в лишённой пищи пустыне. Реген — опытный воин, и теперь, когда у Кинкара появилась возможность проверить содержимое сумок, он оценил предусмотрительность и опыт, с которыми их упаковали. Пищевые концентраты, хорошо известные охотникам, рыболовная леска с крючками, одеяло из шкуры брага, его водоотталкивающая поверхность способна предохранить от сырости даже в худшую бурю, небольшой набор инструментов для починки упряжи и оружия и, наконец, — маленький, заботливо перевязанный свёрток из прочной кожи. Кинкар с любопытством ощупал его. Судя по тщательности, с какой его завернули, там хранилось что-то очень ценное. Но развернув свёрток, Кинкар удивился. Он был уверен, что раньше такого никогда не видел. Овальный камень, тускло-зелёный, гладкий, словно подвергался воздействию бесчисленных лет в воде, а не отшлифован руками человека. Но в узком конце было просверлено отверстие, а сквозь него пропущена металлическая цепочка. Очевидно, камень следовало носить на шее.
Кинкар осторожно высвободил камень из обёртки и взял в руку. И тут же чуть не выронил: коснувшись его кожи, камень слабо засветился и стал ощутимо тёплым, как будто обладал собственной жизнью. Кинкар затаил дыхание, сжав камень в кулаке.
— Лор, Лой, Лис, — прошептал он почтительно, и ему показалось, что от одною произношения этих Имён камень ещё больше потеплел.
Но как Реген… или это наследство Вурда? Никто в крепости Стир и не подозревал, что в сокровищнице их лорда хранится Связь. Кинкара до глубины души поразило это последнее проявление веры в него Вурда. Джорд может получить Стир, но не станет хранителем Связи. Это его долг! Доверие… и, может быть, однажды… Он ошеломлённо смотрел на огонь. Однажды… если он окажется достоин… если докажет, что не зря Вурд понадеялся на него… когда-нибудь он использует власть Связи! По-детски удивлёнными глазами Кинкар разглядывал камень, стараясь представить себе, на какие чудеса тот способен. Ни один человек не может им воспользоваться, пока его не коснётся сама живущая в камне сила. Но сейчас Кинкару было достаточно знать, что он — хранитель Связи.
Дрожащими пальцами он надел цепочку на шею и спрятал камень на груди под грубой кожей куртки, кольчуги и плаща. И ему показалось, что в руке сохранилось тепло камня. Подняв пальцы, чтобы посмотреть на них, он ощутил тонкий острый запах. Воркен испустила резкий крик, повернула большую голову и обнюхала его пальцы; Сим тоже приподнял голову, как будто и ланга привлекло излучение камня.
Великая честь — быть хранителем, но и большая опасность. Связь обладает двумя типами волшебства: одно в пользу человека, другое против него. И немало найдётся таких, кто с лёгкостью согласится пронзить Кинкара мечом, чтобы завладеть сокровищем — если только заподозрят его существование. В одном небольшом камне Реген передал ему и помощь, и опасность, но Кинкар принял это с радостью.
Не беспокоясь, зная, что на чувства Воркен вполне можно полагаться, он лёг на плащ и укрылся одеялом, чтобы проспать часы темноты. Но проснулся не сам, а от тревожного щёлканья. На груди тёплым комком лежала Воркен. На фоне гаснущих углей костра юноша увидел, как её тёмная голова поворачивается из стороны в сторону. Когда он пошевелился и Воркен поняла, что он проснулся, она с помощью своих когтей взобралась на скалу, готовая спрыгнуть с высоты и устремиться в бой. Её способ обороны — всегда нападение, нацеленное на голову и глаза врага.
Когда она заняла место на верхушке скалы, Кинкар нащупал рукоять меча. Сима не было слышно. Значит, острый слух Воркен дал ему достаточно времени для подготовки. То, о чём она предупредила, находилось, должно быть, ещё далеко внизу. Огонь почти погас, и Кинкар не пытался снова разжечь его. Чувства, натренированные в долгих путешествиях по пустыне, говорили ему, что рассвет близок.
Он не выходил из расселины, в которой провёл ночь. Воркен со своего поста продолжала посылать негромкое предупреждение. Но так как она не поднималась в воздух, Кинкар был уверен, что тот, кто её встревожил, не приближается. Воркен отлично видит ночью, и теперь противник ей тоже виден. Небо посерело. Кинкар уже различал окружающие скалы. Он оседлал Сима, прикрепил седельные сумки, но выбираясь из расселины, не стал садиться верхом. Воркен поднялась в воздух. Когти Сима цеплялись за камень, но через несколько футов началась тропа, и дальше они двигались по толстому слою пыли. Юноша принялся жевать дорожную лепёшку, отдав большую часть Симу. Этим ограничится их завтрак, пока они не окажутся в безопасности.
