- Затолкать бы это в глотку кое-кому, - слова относились к галерке.
Кэти Славин охнула.
Он швырнул грейпфрут в мусорную корзину и снова заскрипел мелом.
За чашкой кофе он развернул утреннюю газету, и сразу в глаза бросился заголовок в середине страницы. "О, Боже!" его возглас прервал непринужденное щебетание жены. Казалось, в живот впились изнутри десятки заноз. Он прочел вслух заголовок:
- "Девушка разбивается насмерть".
А затем и сам текст:
- Вчера вечером Кэтрин Славин, семнадцатилетняя школьница из Хэролд Дэвис Хай Скул, выпала или была выброшена из окна многоквартирного дома, где она жила с матерью. По словам последней, ее дочь поднялась на крышу с кормом для голубей, которых она там держала. Анонимная женщина сообщила полиции, что трое каких-то парней пробежали по крыше без четверти семь, почти сразу после того, как тело девушки (продолжение на странице 3)...
- Джим, она случайно не из твоего класса?
Он не ответил жене, так как на время лишился дара речи.
Две недели спустя, после звонка на обед, его нагнал в холле Симмонс с папкой в руке, и у Джима упало сердце.
- Еще один новичок, - сказал он обреченно, опережая сообщение Симмонса. - Класс "Литература и жизнь".
У Сима брови поползли вверх:
- Как вы догадались?
Джим пожал плечами и протянул руку за личным делом.
- Мне надо бежать, - сказал Симмонс. - Летучка по оценке учебной программы. Джим, у вас такой видок, словно вы побывали под колесами машины. Вы как, в порядке?
Словно побывал под колесами машины, вот-вот. Как Билли Стирнс.
- В порядке.
- Так держать, - Симмонс похлопал его по спине и побежал дальше. А Джим открыл папку, заранее весь сжимаясь, как человек, ожидающий удара.
Однако лицо на фотографии ни о чем ему не говорило. Мог видеть его, мог и не видеть. Дэвид Гарсиа был массивного телосложения, темноволосый, с негроидными губами и полусонным выражением глаз. Он был тоже из Милфорд Хай Скул и еще два года провел в исправительной школе Грэнвилль. Сел за угон машины.
Джим закрыл папку. Пальцы у него слегка дрожали.
- Салли?
Она оторвала взгляд от гладильной доски. Джим уставился на экран телевизора невидящими глазами - транслировался баскетбольный матч.
- Нет, ничего. Это я так.
- Какая-нибудь скабрезность? - сказала миссис Норман игриво.
Он выжал из себя улыбку и снова уставился на экран. С кончика языка уже готова была сорваться вся правда. Но как о ней расскажешь? Ведь это даже не бред, хуже. С чего начать? С ночных кошмаров? С нервного срыва? С появление Роберта Лоусона?
Начать надо с Уэйна, его старшего брата.
Но он никогда и никому об этом не рассказывал, даже на сеансах групповой психотерапии. Он вспомнил свое полуобморочное состояние, когда они с Дэвидом Гарсией первый раз встретились глазами в холле. Да, на фотографии Гарсия показался ему незнакомым. Но фотография не все может передать... например, нервный тик.
Гарсия стоял рядом с Лоусоном и Чипом Освеем. Увидев мистера Нормана, он широко осклабился, и вдруг у него задергалось веко. В памяти Джима с необыкновенной отчетливостью зазвучали голоса:
- Ну что, шкет, сколько там у тебя в кармане?
- Ч-четыре цента.
- Врешь, щенок... гляди, Винни, обмочился!
- Джим? Ты что-то сказал? - спросила жена.
- Нет-нет, - отозвался он, вовсе не будучи в этом уверенным. Кажется, у него начинался озноб.
В первых числах февраля, после занятий, когда все преподаватели давно ушли из школы, он проверял в учительской сочинения. В десять минут пятого раздался стук в дверь. На пороге стоял Чип Освей, вид у него был довольно испуганный.
- Чип? - Джим постарался не выказать удивления.
Тот стоял, переминаясь с ноги на ногу.
- Можно с вами поговорить, мистер Норман? - Можно. Но если насчет теста, ты напрасно тратишь...
- Нет, другое. Здесь, э, можно курить?
- Кури.
Освей чиркнул спичкой, при этом пальцы его заметно дрожали. С минуту он молчал - никак не мог начать. Губы беззвучно шевелились, глаза сузились до щелок. И вдруг его прорвало:
- Если до этого дойдет, поверьте, я ни при чем! Я не хочу иметь с ними никаких дел! Они шизанутые!
- Ты о ком, Чип?
- О Лоусоне и Гарсии. Они оба чокнутые.
- Собираются со мной расправиться, да? - Он уже знал ответ по тому, как подкатила привычная тошнотворная волна страха.
- Сначала они мне понравились, - продолжал Чип. - Мы прошвырнулись, выпили пивка. Тут я немножко приложил вас, сказал, как вы меня завалили. И что я еще отыграюсь. Это я так, для красного словца! Чтоб я сдох!
- Ну а они?
- Они это сразу подхватили. Стали расспрашивать, когда вы обычно уходите из школы, какая у вас машина, и все в таком духе. Я спросил, что они против вас имеют, а Гарсиа мне: "Мы с ним старые знакомые..." Эй, что это с вами?
- Дым, - объяснил Норман внезапно осипшим голосом. - Не могу привыкнуть к сигаретному дыму.
Чип загасил сигарету.
- Я спросил, когда они с вами познакомились, и Боб Лоусон ответил, что я тогда еще мочился в пеленки. Загнул, да? Им же, как и мне, всего семнадцать...
- Дальше.
- Тогда Гарсия перегибается через стол и говорит мне:
"Как ты собираешься отыграться, если ты даже не знаешь, когда он уходит домой из этой дребаной школы?" "А я, говорю, - проткну ему шины". - Чип поднял на Джима виноватый взгляд. - Я бы этого не стал делать, мистер Норман. Я это просто так сказал, от...
- От страха? - тихо спросил Джим.
- Да. Мне и сейчас не по себе.
- И как же они отнеслись к твоим намерениям?
Чип поежился.
- Боб Лоусон сказал: "И это все, на что ты способен, мудило гороховый?" Ну я ему, чтобы слабость не показать: "А вы, - говорю, - что, способны отправить его на тот свет?" У Гарсии глаз задергался, он руку в карман - щелк, - а это финка. Я как увидел, сразу рванул оттуда.
- Когда это было, Чип?
- Вчера. Я теперь боюсь сидеть с ними в классе, мистер Норман.
- Ничего, - сказал Джим. - Ничего.
Он бессмысленно таращился на разложенные перед ним тетради.
- Что вы собираетесь делать? - полюбопытствовал Чип.
- Не знаю, - честно признался Джим. - Я действительно не знаю.
К понедельнику он так и не принял решения. Первым побуждением было посвятить во все жену, но нет, он не мог этого сделать. Она бы смертельно перепугалась и все равно бы не поверила. Открыться Симмонсу? Тоже невозможно. Сим сочтет его сумасшедшим и, вероятно, будет недалек от истины. Пациент, участвовавший с Джимом в сеансах групповой психотерапии, сказал как-то раз, что пережить нервный срыв это все равно что разбить вазу, а потом ее склеить. Впредь ты уже будешь брать ее с опаской. И живые цветы в нее не поставишь, потому что от воды могут разойтись склеенные швы.
