— А что, где-то ещё есть рабовладельцы? — удивленно спросил Алеша.
— Вселенная большая, — ответил папа. — А рабовладельцы существуют и на Тимиуке. Так что ты смотри, от поселка ни на шаг. А то продадут тебя на рудники, и проведешь ты всю жизнь под землей с киркой и лопатой вместо книжки и велосипеда.
Цицерон молча погрузил вещи в вездеход, все расселись по своим местам, и катер покатил по ровному каменистому плато к экспедиционному поселку.
Алеша довольно быстро освоился с новой обстановкой. Он запомнил имена всех членов экспедиции и научился с каждым из них здороваться так, как это принято у них на родине. Особенно ему нравилось приветствовать добрейшего большеголового коротышку Туу-Паня. Для этого надо было постучать себя кулаком по голове и сказать: "Ну и голова у тебя, уважаемый Туу-Пань". Только за утро Алеша поздоровался с ним три раза, и Туу-Пань каждый раз вежливо отвечал ему: "Что моя голова, Алеша. Твоя голова куда лучше!" Услышав ответ, Алеша убегал к себе в комнату и долго смеялся и передразнивал забавного инопланетянина.
Биологи редко устраивали себе выходные, и в первое воскресенье после прилета землян все работали как в обычный будний день. Огромное оранжевое солнце на небе, казалось, собирается поджарить планету до румяной корочки. Термометр показывал больше сорока градусов по Цельсию. Воздух дрожал над каменистой равниной и больше напоминал прозрачный куриный бульон, который вот-вот должен закипеть. На мутном небосклоне не было ни единого облачка. Все живое забилось от жары в норы и щели, и даже надоедливые насекомые попрятались до вечера в листве деревьев. И все же, несмотря на духоту, после обеда Алеша вышел погулять. В поисках хоть каких-то приключений он забрел за вертолетный ангар. Там в тени на камнях лежал Цицерон и тихонько бубнил песню:
— "Парня в горы тяни, рискни. Не бросай одного его. Пусть он в связке одной с тобой. Там поймешь, кто такой".
Пел Цицерон монотонно, на одной ноте, как будто кто-то положил в кастрюлю гаек и гвоздей и тихонько погромыхивал ими.
Когда робот увидел Алешу, он перестал петь и пожаловался:
— На солнце перегреваюсь. Надо термозащиту поменять, а то сгорю как свечка. А ты куда это собрался?
— Так, гуляю, — ответил Алеша.
— Ты смотри осторожнее, — сказал Цицерон. — Я когда работал на Марсе, видел змей толщиной в бочку.
— А на Марсе ведь нет жизни, — неуверенно сказал Алеша.
— Да? — удивился Цицерон. — Ну, значит, это было на Плутоне.
— И на Плутоне нет жизни, — ответил Алеша.
— А ты там был? — недовольно буркнул Цицерон.
— Нет, — ответил Алеша. — Мы это проходили по астрономии. И папа мне говорил.
В это время Алешу кто-то тихонько окликнул, он обернулся, но ничего, кроме нескольких валунов, не увидел. Правда, один из булыжников нерешительно приблизился к нему шагов на пять и сказал:
— Здравствуй, добрый землянин. Вот, пришел тебя поблагодарить.
— Да это же мимикр! — неуклюже поднявшись на ноги, воскликнул Цицерон. — Тот самый, который "не совсем сумка".
— Ну что ты шумишь? — раздраженно прошептал мимикр. — Алеша помог мне перебраться на Тимиук, и я хочу его отблагодарить, как это делается у всех нормальных людей.
— Это ты нормальный людь? — возмутился Цицерон.
— А почему бы и нет? — спокойно ответил мимикр. — Ты же меня совсем не знаешь.
— Да вы, мимикры, все воры и разбойники, — продолжал робот.
— Ну зачем говорить глупости? — обиделся мимикр. — Можно подумать, что все грузовые роботы и земляне — хороши люди. Читал я историю Земли. Пострашнее нашей будет. Сколько у вас там всего нехорошего было: войны, революции, инквизиции, а уж военных переворотов — и не сосчитать. Это что же, все хорошие люди делали?
Цицерон немного растерялся, а Алеша сказал:
— Ты не обижайся на Цицерона. Просто нам папа вчера рассказывал о мимикрах, которые угоняют космические корабли и торгуют людьми.
— Да, — согласился мимикр, — и у нас такие есть. А у вас на Земле разве не было пиратов и работорговцев?
— Были, — ответил Алеша.
— Вот, — обрадовался мимикр, — я же не называю всех землян пиратами. В общем, я пришел отблагодарить тебя. — Мимикр отполз в сторону, и на том месте, где он лежал, остался кривой, грубо выкованный кинжал из тусклого синеватого металла. — Это обещанное, — с гордостью сказал мимикр, и Алеше показалось, что «булыжник» слегка раздулся от важности. — Подлинник, можешь не беспокоиться. А теперь пойдем, я покажу тебе кристаллы тимиукского хрусталя величиной с тебя самого. Здесь совсем рядом.
— Никуда ты не пойдешь, — вмешался в разговор Цицерон. — Я отвечаю за твою сохранность.
— А тебя никто не просит отвечать за мою сохранность, — сказал Алеша.
— Да что ты его слушаешь? — снова заговорил мимикр. — Он же железный. Мало ли что тебе наболтает подъемный кран или вагонетка.
— Что?! — обиделся Цицерон. — В нашей Солнечной системе за такие слова под пресс отдают. — Робот двинулся на мимикра, и тот быстро отбежал на безопасное расстояние. — А тебя, Алеша, Алексей Александрович предупреждал, что старших надо слушать, — укоризненно сказал Цицерон.
— А сколько тебе лет? — язвительно улыбаясь, спросил Алеша.
— Сколько, сколько… восемь, — ответил Цицерон.
— А мне скоро одиннадцать, — обрадовался Алеша. — Значит, я старше тебя на целых три года.
— Это ерунда, — ответил Цицерон. — Роботы рождаются взрослыми.
Но тут в разговор опять вмешался мимикр:
— Так ты идешь, добрый землянин, или нет? Здесь совсем рядом.
— Иду, — ответил Алеша, и Цицерон смирился, но сказал:
— Ладно. Только я тебя одного с этим разбойником не отпущу. Вместе пойдем.
От вертолетного ангара до края плато было не больше трехсот метров. Пока они шли, робот все время ворчал, как старый дед:
— Клянусь фотоэлементами, этот бесформенный жулик нас обманет. Уж я-то их знаю. Помню, на Венере мы грузили на корабль бочки с малосольными чебуреками. К концу дня пяти бочек недосчитались. Всё они, мимикры. Им только дай волю…
— Да хватит врать, Цицерон, — перебил его Алеша. — Чебуреки не бывают малосольными.
— Я вру?! — возмутился Цицерон. — Это я-то вру?! — Робот даже помотал головой от возмущения, но очень скоро успокоился и признался: — Да, я вру. Но вру из хороших побуждений. Хочу оградить тебя от больших неприятностей.
— Ты лучше себя ограждай, — передвигаясь по земле как водяная капля, сказал мимикр. — А то свалишься вниз, тимиуки из тебя наконечников для копий понаделают.
Они уже подошли к самому краю плато, и мимикр первым начал спускаться по крутому склону.
