Бел Амор сложил салфетку и открыл седьмую банку тушенки. Его подмывало на голодный желудок открыть шлюз и (будь что будет!) выскочить в омут, прихватив с собой самое надежное оружие — силовую монтировку. Возможно, его подбивал на это безумие кто-то темный, сидящий в нем, — но Честь Инспектора Охраны Среды не дремала, да и саперы на «ГУСях» уже трансформировали пространство по времени и обтягивали омут гравитационной колючей изгородью — заграждение пока что было хлипкое, в один шов, но без посторонней помощи уже не перемахнуть. Разве что протаранить буксиром.
Идея была заманчива, но Честь — ни в какую!
К вечеру ожидали заключения экспертизы, но эксперты, храня высокомерное и многозначительное молчание, глядели в свои окуляры и отправляли анализы подозрительных завихрений в лабораторию за инкубатором.
Новостей никаких, кроме вечерних газет со смазанными фотографиями буксира и облаков картошки с консервами (консервы успели сконденсироваться вокруг баржи в виде колец Сатурна; даже у Стабилизатора завелись спутники; за ним в вечную круговерть увязались черный ящик и пудовый мешок с солью). Тут же следовала информация о том, что баржа с продовольствием села на мель в открытом космосе, что пилот не пострадал, что загублено дорогостоящее позитронное оборудование — имелся в виду Стабилизатор, — а мель, по всей видимости, является зародышем новой галактики. Внизу размещался совсем уже успокоительный редакционный подвал под названием: «Так рождаются галактики».
Никто во Вселенной не взволновался…
Ну, рождаются, и Бог с ними. Главное, пилот не пострадал, а дорогостоящее оборудование спишут.
Бродяги приуныли и, накрывшись газетами, улеглись спать возле черной дыры — там было потеплее, хотя можно и угореть. Ужин из «Славянского базара» (черная икра, сибирские пельмени плюс командирские сто грамм от Шефа) остыл, как и обед из «Арагви». Бел Амор с отвращением съел девятую банку тушенки и тоже улегся спать. Ему приснился корявый леший, похожий на ВРИО коменданта. Тот кушал беламорский обед и ужин, запивая Кахетинским. Приснились полчища нечистой силы из детских страхов и бабушкиных сказок… того душили, из этого пили кровь…
Страшно…
Бел Амор проснулся и съел десятую банку. Подумал и открыл одиннадцатую.
К утру эксперты наконец-то выдали предварительный диагноз: хуже не бывает. Бел Амор угодил в одиннадцатимерный омут высшей категории, где обитают силы, способные, вырвавшись из заточения, первую треть Вселенной уничтожить, вторую треть превратить в груду развалин, а над третьей третью установить контроль в виде полной тьмы, вечной зимы, уродливых мутаций и абсолютной бесперспективности дальнейшей эволюции в нашем четырехмерном пространстве.
И хотя заключение экспертизы предварительное, нет никаких надежд на контакты с беспокойной, опасной, но все же управляемой фауной десятимерного пространства — придется иметь дело с суперсилами инфернального порядка, целенаправленными по трансцендентальному вектору пространства-времени существами, именуемыми в простонародье «демонами зла», «князями тьмы», «джиннами войны» и тому подобными архаровцами.
Короче, с дьявольщиной.
Проснувшись и ничего еще не зная о заключении экспертизы, Бел Амор обнаружил за колючей изгородью целую батарею осадочно-оборонных орудий стратегического резерва — их грозные стволы с релятивистскими отражателями, способные одним залпом дискредитировать дискретную природу сил тяготения центрального ядра любой галактики, были нацелены прямо ему в лоб. Рядом с батареей ВРИО коменданта подсовывал Шефу на подпись какую-то хозяйственную декларацию, тот с неудовольствием поглаживал свои небритые щеки и спрашивал:
— А списать нельзя?
На что ВРИО коменданта суетливо отвечал, что незаметно списать уже не удастся, потому что этим делом заинтересовались газетные щелкоперы…
Бел Амор догадался, что ВРИО коменданта решил отыграться и выставить ему счет на стоимость дорогостоящего оборудования, хотя всем было понятно, что робот Стабилизатор давно исчерпал свой жизненный ресурс и окупил затраченный на него миллиард золотом.
— Ты вот что… — сказал Шеф, обнаружив, что Бел Амор проснулся. — Ты не обижайся, но на всякий случай не вздумай выходить из буксира. Иначе, сам понимаешь…
Бел Амор понял, что из-за своей Чести окончательно упустил момент… пока он зевал в этой луже, успокоенный тем, что «в обиду его не дадут», прибыла правительственная комиссия и уже заседала в походном надувном шатре на двести персон с залом для конференций, бильярдной и всеми удобствами; из шатра валил дым от пенковых трубок и дешевых сигарет.
Решалась его судьба.
«Еще как дадут», — подумал Бел Амор.
ВРИО коменданта продолжал что-то доказывать. Шеф еще раз потер щеки, пробормотал: «Ну, придумай что-нибудь…» и отправился на заседание, а ВРИО коменданта, оставшись без начальственного присмотра, вдруг почувствовал свою самостоятельность и стал «что-нибудь придумывать» — да так, что у него под фуражкой зашевелилась кольцеобразная структура.
Он огляделся по сторонам (Бел Амора он как бы не замечал), разыскивая достойное поле деятельности, чтобы скрутить хоть кого-нибудь в бараний рог… Конечно, он мог бы заставить арестантиков чистить сапожными щетками пространство от силового забора до самого вечера или выстроить комендантскую роту в боевое каре перед правительственным шатром в качестве почетного караула и петь «Храни, судьба, правительственную комиссию», но ему давно надоели и рота, и арестанты, а с бродягами он уже не решался связываться из-за черных ртов… ему хотелось чего-нибудь этакого…
И его раздумчивый взгляд наконец обнаружил зевающего утреннего корреспондента — тот, в ожидании своего вечернего сменщика по новостям, просматривал негативы с изображением членов правительственной комиссии (кого только не было в этой толпе специалистов по всем отраслям знаний!).
"Вот он! — воскликнул про себя ВРИО коменданта. — Вот он, бумагомаратель… вот этот… который… когда высочайшая правительственная комиссия занята спасением Вселенной… занимается тут черт знает чем! "
Если бы ВРИО коменданта имел привычку думать не спеша, то через пять минут он захватил бы ненавистных ему бумагомарателей ровно вдвое больше — и утреннего, и вечернего, но ВРИО поспешно приказал:
— Арестовать этого… И на «губу», на «губу», на «губу» его! Пусть пока делает там стенгазету… потом посмотрим. И охранять так, чтобы смотри у меня!
(Если бы ВРИО коменданта имел привычку думать, то, как говорилось, он был бы уже Комендантом.)
