Машина разгонялась. Тридцать, сорок, пятьдесят миль в час. Куры в ужасе разлетались из-под колес.
Симмз снял белую панаму, вытер розовый лоб, снова надел шляпу и только тогда увидел машину.
Она неслась со скоростью 60 миль в час через площадь, прямо на него.
— Уильям! — страшно закричала Сьюзен.
Машина ударилась в низкую бровку, ревя, подпрыгнула и помчалась по плитам площади прямо к зеленой скамейке, где Симмз, выронив сигару и визжа, пытался руками оттолкнуть автомобиль. Его тело взлетело вверх, изогнулось и глухо шлепнулось на мостовую.
Машина со сломанным колесом остановилась. Собиралась толпа.
Сьюзен вошла в номер, прикрыв за собой балконную дверь.
В 12 часов дня, держась за руки, бледные, они спускались с лестницы Городского управления.
— Adios, señor, — сказал мэр им вслед, — señor[3].
Они стояли на площади, где люди еще толпились у пятен крови.
— Они будут допрашивать тебя еще раз? — спросила Сьюзен.
— Нет, мы несколько раз разбирали происшедшее. Это — несчастный случай. Я потерял контроль над машиной. Я плакал перед ними. Бог знает, как я хотел разрядиться, излиться. Мне хотелось плакать. Мне было отвратительно убивать его. Никогда в жизни я не хотел никого убивать.
— Они не передадут дело в суд?
— Они говорили об этом, но, кажется, нет. Я отвечал быстро. Они поверили мне. Это несчастный случай. И конец.
— Куда поедем? В Мехико?
— Машина в мастерской. Ее починят к четырем часам. Тогда уберемся отсюда хоть к черту.
— А за нами не будут следить? Разве Симмз работал один?
— Не знаю. Но, я думаю, мы немного опередили их.
Когда они приблизились к отелю, навстречу выходили киношники. Мелтон, гримасничая, сразу направился к ним.
— Э-э, я слышал, что случилось. Скверное дело. Надеюсь, теперь улажено? Хотите немного развлечься? Мы там, на улице, делаем предварительные съемки. Если хотите взглянуть — пожалуйста. Идемте, так лучше…
Они стояли на мостовой, пока собирали киноаппарат. Сьюзен смотрела на дорогу, уходящую вниз, на шоссе, ведущее в Акапулько, к морю, мимо пирамиды, развалин, маленьких городков из глинобитных домиков с желтыми, голубыми и пурпурными стенами и пылающими бугенвиллеями. Она думала: «Мы поедем по дорогам среди людей, в толпах, на базарах, в вестибюлях, будем нанимать полицейских оберегать» наш сон, будем запираться на двойные замки. Главное, всегда оставаться с людьми и никогда в одиночестве. Оттуда станут разыскивать нас, будут ждать, что нас доставят обратно, ждать нас со своими бомбами, чтобы жечь нас, гноить своими болезнями, чтобы их полицейские заставляли нас извиваться, вертеться, втискиваться в кольцо. И так мы будем скитаться в лесу, не останавливаясь ни на минуту, ни разу спокойно не уснув, пока мы живы, до самой смерти».
Толпа любопытных следила за съемками… Сьюзен смотрела на толпу и на улицу.
— Ты заметила что-нибудь подозрительное?
— Нет, который час?
— Три. Машина должна быть почти готова.
Съемка кончилась без четверти четыре. Возвращались в отель беседуя. Уильям зашел в гараж. «Ремонт закончат к шести», — сказал он, выходя.
— Но не позже?
— Закончат, не волнуйся.
В вестибюле отеля они оглядывались, ища одиноких путешественников, похожих на Симмза, людей свежепричесанных, слишком сильно пахнущих табачным дымом и духами, но вестибюль был пуст. Поднимаясь по лестнице, Мелтон сказал:
— Сегодня длинный тяжелый день. Надо подкрепиться. Кому мартини? Пива?
— Может, правда, по одной?
Все двинулись в номер Мелтона и начали пить.
— Следи за временем, — сказал Уильям.
«Время, — подумала Сьюзен, — только бы у нас было время». Она мечтала просидеть на площади весь длинный, яркий солнечный день без волнений и мыслей, ощущать солнечное тепло на лице и руках, закрыв глаза, улыбаясь теплу, и никуда не двигаться, лишь дремать под мексиканским солнцем…
Мелтон открыл шампанское.
— За прекрасную даму, прекрасную даже для кино, — поднял он тост за Сьюзен. — Я готов дать вам пробу.
Она засмеялась.
— Я говорю серьезно, — продолжал Мелтон. — Вы очень привлекательны. Я мог бы сделать из вас звезду.
— И взять меня в Голливуд?
— Разумеется.
Сьюзен посмотрела на Уильяма, он приподнял бровь и утвердительно кивнул. Это означало бы перемену места, одежды, возможно, имени. И они поехали бы вместе с этими восемью — хорошая защита от вмешательства из будущего.
— Заманчиво звучит, — сказала Сьюзен.
Она чувствовала уже действие шампанского, прошедший день словно скользнул мимо, все кружилось в ее глазах, и она ощутила себя в прекрасной безопасности, живой и счастливой, в реальной действительности впервые за много лет.
— А в каком фильме вы заняли бы мою жену? — спросил Уильям, еще раз наполняя стакан.
Мелтон взглядом оценил Сьюзен. Все перестали смеяться и прислушались.
— Ну, я хотел бы сделать историю с напряженным ожиданием, — сказал Мелтон. — Историю о муже и жене, вроде вас…
— Дальше.
— Может быть, военный рассказ, — продолжал режиссер, любуясь цветом вина в бокале. — Рассказ о мужчине и женщине, живших в маленьком домике на маленькой улочке, году в 2155-м, возможно… — говорил Мелтон. — Это не важно, понимаете. Но эти мужчина и женщина стоят лицом к лицу с ужасной войной, супер-плюс-водородной бомбой, цензурой, смертью, и в это время — в этом трюк — они исчезают в прошлом, преследуемые человеком, которого они считают врагом, но который старается лишь напомнить им об их Долге.
Уильям выронил стакан.
— Эта пара спасается среди группы киношников, — продолжал Мелтон, — которые не внушают им подозрений. «Безопасность — в численности», — говорят они себе.
Сьюзен, как во сне, почувствовала, что погружается в кресло. Все следили за режиссером. Он пригубил вино.
— Чудесное вино. Так вот, эти мужчина и женщина не сознают, насколько они важны для будущего. Особенно мужчина, он держит ключ к новому металлу для бомб. Поэтому Сыщики — назовем их так — не щадят ни труда, ни денег, чтобы обнаружить, захватить и увезти обратно мужчину и женщину, когда смогут застать их одних врасплох в номере гостиницы. Стратегия. Сыщики работают в одиночку или группами по восемь. Тот или иной способ дает результат. Как, по-вашему, это будет потрясающий фильм, а, Сьюзен? Что скажете, Билл?
Взгляд Сьюзен застыл на одной точке.
— Выпейте, — сказал Мелтон.
Уильям выхватил револьвер и трижды выстрелил, один человек упал, другие бросились к нему. Сьюзен дико закричала. Кто-то зажал ей рот. Пистолет валялся на полу, а Уильям боролся с теми, кто его держал.
