Демонстрация продолжалась, все в том же духе, но странно — люди на картинках едва видны. Нагота ребенка, его перепачканные ножки и круглые коленки, увядшая шея старухи, камуфляжная униформа над коричневыми армейскими ботинками, руки мучителей… Нигде человека не показывали целиком. Люди не в фокусе. Только собаки.
Демонстрация закончилась.
— Эти собаки ведут себя неправильно, — подытожил Синий.
— Собаки? Которых ты показывал?
— Эти собаки здесь ведут себя неправильно
— Эти собаки здесь. — Я указала на мокрых вонючих собак в клетках.
Некоторые из них, наевшись, притихли. Другие рычали и лаяли, трансформируя свою злобу в попытки вырваться на свободу и прикончить меня.
— Эти собаки здесь. Да. Что надо делать?
— Ты хочешь, чтобы эти собаки вели себя так, как те, которых ты показывал?
— Эти собаки должны вести себя правильно. Да.
— Ты хочешь, чтобы они… делали что? Спасали людей? Вынюхивали взрывчатку на свалках? Работали поводырями у слепых, кормили голодных и любили своих мучителей?
Синий ничего не ответил. И опять у меня возникло впечатление, что я со своими вопросами вышла за рамки его мыслительного процесса, словарного запаса или чего-то еще. Странная догадка шевельнулось внутри.
— Синий… ты ведь не сам построил этот Купол… или звездолет, который тут приземлился, так? Ты… просто компьютер.
Молчание.
— Синий, кто говорит тебе, что надо делать?
— Что надо делать? Эти собаки ведут себя неправильно.
— Кто хочет, чтобы эти собаки вели себя правильно? — спросила я и обнаружила, что голос у меня хрипит от волнения.
— Хозяева.
Хозяева. Это слово многое мне говорило. Люди, которые развязывали войны; они управляли корпорациями, превратившими Землю в руины, произвели на свет биологическое оружие, уничтожившее миллиарды людей, и теперь отсиживались в городах, отправляя отходы своей жизнедеятельности на свалки, в лагеря беженцев! Хозяева — еще одна тема, о которой я запретила себе думать, но не потому, что меня охватывали тоска и печаль. Просто душила ярость.
«Правило выживания № 5. Не давай воли чувствам, не связанным с выживанием».
— Хозяева здесь? В этом… внутри?
— Нет.
— Кто же тут внутри?
— Внутри есть эти собаки. Так, ясно.
— Хозяева хотят, чтобы эти собаки здесь, внутри, вели себя так, как те собаки, которых ты показывал?
— Да.
— Хозяева хотят, чтобы эти собаки были преданными и послушными? Чтобы они охраняли хозяев?
Синий опять промолчал. Но я и не нуждалась в ответе, замысел хозяев был мне уже ясен. Люди их не интересовали — возможно, потому, что мы в конце концов уничтожили свой мир и друг друга. Мы не заслужили общения. Но собаки… животные-компаньоны, способные на бескорыстное служение и безоговорочную любовь даже при жестоком обращении с ними… Насколько я знала, собаки были уникальным явлением во Вселенной. Насколько я знала…
— Что надо делать? — спросил Синий.
Я посмотрела на грязных, рычащих и испускающих зловоние животных. Часть из них — дикие псы, часть — когда-то имела хозяев, некоторые больны, по крайней мере один уже умер. Я постаралась подобрать наиболее простые слова, опираясь на выражения, которые Синий знал.
— Хозяева хотят, чтобы эти собаки здесь вели себя правильно.
— Да.
— Хозяева хотят, чтобы я заставила этих собак вести себя правильно.
— Да.
— Хозяева дадут мне пищу и оставят меня внутри, чтобы я научила этих собак вести себя правильно?
Долгая пауза. Мое выражение содержало повышенное количество элементов грамматики. Но в конце концов Синий отозвался:
— Да.
— Если эти собаки не будут вести себя правильно, хозяева… Что надо делать тогда?
Еще одно долгое молчание.
— Найти другой человек.
— А этот человек здесь?..
— Убить.
Я вцепилась в края платформы. Руки мои задрожали.
— Выпусти меня наружу!
— Нет.
— Я должна быть снаружи.
— Эти собаки ведут себя неправильно.
— Я должна заставить этих собак вести себя правильно.
— Да.
— И хозяева хотят, чтобы эти собаки показали… — Тут я перестала подбирать слова для Синего.
Я попыталась сформулировать мысль для себя самой, только для себя, но даже это у меня не вышло. Слова сталкивались у меня в голове, как бильярдные шары: преданность, служба, защита, — но не сходили с языка. Ну не могла я это сказать, и все тут. Я приготовилась к смерти. Чужаки, пришедшие бог знает откуда, рассматривают умирающую Землю как гигантский супермаркет домашних животных, их заинтересовало только приручение собак, которое произошло десять тысяч лет тому назад, и ничего больше — ни существование на планете человеческой цивилизации, ни ее возможные достижения. Только собаки. И хозяева хотят, чтобы эти собаки показали…
Тут Синий удивил меня новым словом.
— Любовь, — сказал он.
«Правило № 4. Замечай все». Мне нужно собрать всю возможную информацию, начиная с самого робота. Синий извлек откуда-то мусорные отбросы, хлеб, воду и клетки. На что еще он способен?
— Синий, убери отсюда воду.
Он убрал — вода просто просочилась сквозь пол, и стало совершенно сухо. Черт возьми, ну чем я не пророк Моисей, повелевающий водами Красного моря! Я забралась на платформу, висящую над собачьими клетками, и окинула их внимательным взглядом.
— Ты назвал лагерь беженцев и свалку адом. Откуда ты взял это слово?
Молчание.
— Кто сказал «ад»?
— Люди.
У Синего есть камеры, ведущие наблюдение снаружи Купола! Конечно, именно это он и делал, ведь он видел, как я нашла на свалке первого щенка. Может быть, Синий поджидал кого-нибудь вроде меня, одинокого и не представляющего угрозы, кто приблизился бы к собаке. Но очевидно, что перед этим он вел наблюдение и узнал слово «ад» и, возможно, тогда же записал эпизоды для своего показа. Я продолжила накапливать информацию, которая могла пригодиться мне в будущем.
— Это собака мертва. — (Тело первого щенка разлагалось и смердело.) — Она умерла. Не действует.
— Что надо делать?
— Убрать мертвую собаку.
Долгая пауза — раздумывает, что ли? Обращается к базе данных? Связывается с чужаками? И какой же у него уровень интеллекта, если он сам не может сообразить, что мертвая собака никогда не будет вести себя правильно? Слишком сложно для искусственного разума?
— Да, — наконец сказал Синий, и маленький трупик бесследно исчез.
Я нашла еще одну мертвую собаку и другую, уже практически сдохшую. Синий «растворил» первую и сказал «нет» относительно второй. Очевидно, мы должны были позволить ей помучаться перед смертью. Интересно, как роботы понимают смерть? Я насчитала в Куполе двадцать три живые собаки, сама же я принесла только трех.
