— Тогда — вперед!
— Пусть будет так.
— Тедрик, проснись!
Кузнец открыл глаза. Его пробуждение не было постепенным и долгим, как у изнеженного цивилизацией сибарита будущих веков; он проснулся сразу, подобно почуявшему опасность горному барсу. Еще секунду назад он лежал на груде шкур, расслабившись и тихо похрапывая в глубоком сне; в следующий миг он вскочил с постели, схватил свой меч и метнулся к стене. Он стоял, изготовившись к бою — мышцы напряжены, суровые серые глаза полны тревоги, рука, стиснувшая клинок, тверда как камень. Его огромное полуобнаженное тело — шесть футов четыре дюйма, больше двухсот фунтов могучей плоти, — казалось застывшей статуей из темного камня. Пристальный взгляд кузнеца был прикован к странному, смутно различимому существу, неподвижно висевшему в воздухе. Мерцающий сферический ореол окружал эту неясную тень — бесспорный признак нечеловеческого могущества и власти.
— Я восхищен тобой, Тедрик. — Этот непостижимый пришелец, бог или демон, не издавал ни звука; слова будто сами рождались в голове кузнеца. — Вероятно, ты немного испуган, но сохранил полное самообладание. Любой другой человек лишился бы разума от страха и неожиданности.
— Ты не из нашего мира, Повелитель, — Тедрик опустился на одно колено. Он знал, конечно, о существовании богов и демонов; и, хотя его самого впервые почтил визитом представитель потусторонних сил, за свою жизнь он не раз слышал о таких случаях. Так как пришелец не убил его немедленно, не выпил кровь и не пожрал печень, это, вероятно, не входило в намерения божества — во всяком случае, в данный момент.
Почтительно склонив голову, но не выпуская меча из рук, кузнец с удивлением произнес:
— В Ломарре нет богов, у которых я вызывал бы восхищение. Кроме того, наши боги — твердые и тяжелые, а ты паришь в воздухе, как пушинка. Что ты хочешь от меня, Повелитель?
— Я не бог. Если бы ты сумел проникнуть сквозь эту мерцающую завесу и снести мне голову своим мечом, я бы умер.
— Конечно. Так же, как Сар… — Тедрик прервал фразу на середине, будто слова застряли у него в глотке. Божественный пришелец с недоумением взглянул на кузнеца, потом медленно кивнул.
— Я понимаю… Ты боишься говорить?
— Да. Человек никогда не бывает один… Глаз бога горит в небесах и видит все, сквозь стены и крыши. Если он знает, то узнают и жрецы… Тогда конец… я лягу на плиту из зеленого камня и потеряю свое сердце, печень и мозг.
— Нас никто не услышит, не тревожься. Я обладаю властью, вполне достаточной, чтобы твои речи не дошли ни до богов, ни до их слуг.
Тедрик безмолвствовал.
— Я понимаю твои сомнения. Хорошо, давай оставим эту тему. Скажи, чтобы ты хотел спросить у меня?
— Я желал бы разобраться, откуда я слышу твои слова, хотя ты не произносишь ни звука… но людям не понять путей богов! — Тедрик склонил голову, помолчал, собираясь с мыслями. — Я кузнец, мой Повелитель; мой отец, мой дед — весь наш род — были кузнецами. — Он задумчиво провел пальцем по своему клинку, тусклому и темному, как обломок ампассерского гранита. — Много лет я пытаюсь выплавить прочный металл — очень прочный, но не хрупкий. Медь не годится, я не могу закалить ее ни в воде, ни в снегу. Железо получается у меня либо слишком мягким, либо твердым, но ломким. Все смеси и сплавы, в которые я бросаю разные добавки — олово и свинец, чешую горного дракона, волчьи клыки и красные камни из Тарка — тоже выходят или мягкими, или слишком хрупкими. Мне удалось получить темную бронзу — чуть прочней, чем обычная. И это — все.
— Что ж, я попробую помочь тебе. Ты умеешь выплавлять железо — плохое железо и серый чугун невысокого качества; чешуя, клыки и красные камни не сделают их лучше. Тебе нужна сталь — гибкая, прочная, ковкая… и в обычной ситуации ты никогда бы не получил ее. Да, сталь — то, что тебе надо, Тедрик.
— И ты можешь, Повелитель?.. — глаза кузнеца вспыхнули. — Ты научишь меня?
— Для того я и прибыл в Ломарру. Однако стану ли я учить тебя или нет, зависит от некоторых обстоятельств…
— Назови цену, Повелитель! — казалось, Тедрик был готов расплатиться не только своей душой, но и сердцем, печенью и мозгом впридачу. Он поднялся с колен, отшвырнул меч и сделал шаг к мерцающей посреди комнаты сфере.
— Плата мне не нужна, кузнец, — раздался беззвучный божественный глас. — Ты должен ответить лишь на один вопрос — зачем тебе этот металл? В чем заключается твоя главная цель?
Тедрик заколебался. Страшно было вымолвить вслух то, о чем он думал; казалось, горящее в небесах ненавистное Око пронзает его от макушки до пят грозным взглядом. Но от этого нового божества, способного проникать в голову человека, как нож в масло, не утаишь секрета; несомненно, это могущественное, окруженное небесным светом существо знало каждую его мысль, каждое намерение и каждое невысказанное слово. К чему же тогда вопросы? Может быть, странный бог испытывал его храбрость?
Мудрое решение! Тайну божественного металла, гибкого, прочного и ковкого, нельзя доверить первому встречному! Недаром этот бог пришел в Ломарру, а не к проклятым сарлонцам и не к жадным недоумкам из Тарка! Он, Тедрик, первый кузнец в Ломпоре и должен доказать, что его мужество равно его искусству… Даже если в небе вспыхнет дюжина сарпедионовых глаз!
Сделав еще один шаг вперед, Тедрик глубоко вздохнул и произнес:
— Величайший из наших богов, Сарпедион, — злобный, мерзкий бог, мой Повелитель. И я… я собираюсь убить его!
Он стоял теперь совсем близко к сфере, и сквозь двойной туман — невольного гнева, который вызвало ненавистное имя, и мерцающего сияния — мог более ясно различить лицо и фигуру своего бога. Бог улыбался.
— Значит, злобный и мерзкий? В чем же это выражается?
— Во всем! — взволнованный кузнец повысил голос. — Что хорошего можно ждать от бога, который умеет только убивать и сводить людей с ума? Народ прекрасной Ломарры, Повелитель, хочет жить спокойно и не бояться зеленых алтарей Сарпедиона. Но откуда взяться покою и счастью, когда в любой год больше смертей, чем рождений? Ломпор обезлюдел… безумцы бродят по его улицам… и в провинциях тоже… Нас осталось слишком мало! И нам всем — кроме жрецов, конечно, — приходится тянуть из себя последние жилы, чтобы не сдохнуть с голоду!
— Я догадывался об этом, добрый кузнец… Вся Ломарра брошена на алтарь чудовища… — лицо неведомого бога стало грустным. — Скажи же мне, если ты получишь обещанный дар… эту сталь… что ты станешь с ней делать?
— Из твоего божественного металла, Повелитель, я выкую меч и доспехи — острый меч, способный рассечь медь и обычное железо; прочный панцирь, который не смогут повредить медные и железные клинки. И тогда-тогда я смогу пробиться сквозь толпы вооруженных жрецов и крыс из Тарка, их наемников! Пробиться к алтарю Сарпедиона!
