— Я хочу увидеть день нашей свадьбы, — сказала Ливи. — Как бы это было, если бы в трамвае я не упала.
Норман с досадой поморщился.
— Слушай, это несправедливо. Может, мы бы тогда поженились не в тот день, а в другой.
Но Ливи сказала:
— Вы можете мне это показать, мистер Если?
Человечек кивнул.
Матовое стекло вновь ожило, слегка засветилось. Потом рассеянный свет сгустился в яркие пятна, в отчетливые человеческие фигурки. В ушах у Ливи слабо зазвучал орган, хотя на самом деле никакой музыки не было слышно.
Норман вздохнул с облегчением:
— Ну вот, видишь, я на месте. Это наша свадьба. Ты довольна?
Шум поезда снова умолк; напоследок Ливи услышала собственный голос:
— Да, ты-то на месте. А где же я?
Ливи сидела в церкви на одной из последних скамей. Сперва она совсем не собиралась быть на этой свадьбе. В последнее время она, сама не зная почему, все больше отдалялась от Жоржетты. О ее помолвке услыхала случайно, от их общей приятельницы, и, конечно, Жоржетта выходила за Нормана. Ливи отчетливо вспомнился тот день, полгода назад, когда она впервые увидела его в трамвае. В тот раз Жоржетта поспешила убрать ее с дороги. Потом Ливи еще несколько раз встречала Нормана, но он никогда не бывал один, между ними всегда стояла Жоржетта.
Что ж, тут и обижаться нечего, ведь Жоржетта первая с ним познакомилась. Она сегодня кажется куда красивее, чем обычно. А он всегда очень хорош.
Ей было грустно и как-то пусто на душе, словно случилась какая-то ошибка, а какая — она толком понять не могла. Жоржетта прошествовапа по проходу, словно не заметив ее, но немного раньше Ливи встретилась глазами с Норманом и улыбнулась ему. И, кажется, он улыбнулся в ответ.
Издалека до нее донеслись слова священника: “Нарекаю вас мужем и женою…”
Вновь послышался стук колес. Какая-то женщина с маленьким сынишкой возвращалась по проходу на свое место, покачиваясь в такт движению поезда. В середине вагона, где сидели четыре девочки-подростка, поминутно раздавались взрывы звонкого смеха. Мимо, озабоченный какими-то своими таинственными делами, торопливо прошел кондуктор.
Все это мало трогало Ливи, она словно застыла.
Она сидела неподвижно, глядя в одну точку, а за окном, сливаясь в лохматую ярко-зеленую полосу, проносились деревья, мелькали, точно в скачке, телеграфные столбы.
Наконец она сказала:
— Так, значит, вот на ком ты женился!
Норман посмотрел на нее в упор, и уголок рта у него дрогнул. Он сказал беспечно:
— Это не совсем верно, Оливия. Все-таки моя жена — ты. Вспомни об этом, пожалуйста.
Она резко повернулась к нему:
— Да, ты женился на мне… потому что я свалилась к тебе на колени. А если бы я не упала, ты женился бы на Жоржетте. А если бы она не захотела за тебя выйти, ты бы женился на ком-нибудь еще. На ком попало. Вот тебе и твоя головоломка!
— Черт… меня… побери!.. — медленно, с расстановкой сказал Норман и ладонями пригладил волосы — они были прямые, только над ушами чуть курчавились. Могло показаться, что это он схватился за голову от отчаяния. — Послушай, Ливи, — продолжал он, — глупо же поднимать шум из-за какого-то дурацкого фокуса. Не можешь ты осуждать меня за то, чего я не делал.
— Ты бы так и сделал.
— Почему ты знаешь?
— Ты сам видел.
— Я видел какую-то нелепость… наверно, это гипноз. — И вдруг громко, голосом, в котором прорвалось бешенство, он сказал человечку напротив: — Убирайтесь вон, мистер Если или как вас там! Вон отсюда. Вы тут не нужны. Убирайтесь, пока я не выкинул вас за окно вместе с вашей хитрой механикой!
Ливи дернула его за локоть.
— Перестань. Перестань сейчас же! Люди кругом!
Человечек весь съежился, спрятал черный ящичек за спину и забился в угол. Норман поглядел на него, потом на Ливи, потом на пожилую даму, которая сидела по другую сторону прохода и смотрела на него с явным неодобрением.
Он покраснел и поперхнулся еще каким-то злым словцом. В ледяном молчании доехали до Нью-Лондона, ни слова не сказали во время остановки
Через четверть часа после того, как поезд отошел от Нью-Лондона, Норман позвал:
— Ливи!
Она не ответила. Она смотрела в окно, но ничего не видела — только стекло.
— Ливи, — повторил Норман. — Ливи! Да отзовись же!
— Что тебе? — глухо сказала она.
— Послушай, это же нелепо. Я не знаю, как он это проделывает, но даже если в этом есть на грош правды, все равно ты несправедлива. Почему ты остановилась на полпути? Допустим, я и впрямь женился на Жоржетте, ну а ты? Разве ты осталась одна? Откуда я знаю, может, ко времени моей предполагаемой женитьбы ты уже была замужем за другим. Может, потому я и женился на Жоржетте.
— Я не была замужем.
— Откуда ты знаешь?
— Уж я бы разобралась. Я-то знаю, о чем я думала в то время.
— Ну, так вышла бы замуж не позже, чем через год.
Ливи злилась все сильней. Краешком сознания она понимала, что злиться нет причины, но это не утешало. Напротив, досада росла. И она сказала:
— А если бы и вышла, это бы тебя уже не касалось.
— Да, конечно. Но это бы только доказывало, что мы не можем отвечать за то, что было бы, если бы да кабы.
Ливи гневно раздула ноздри, но промолчала.
— Послушай, — продолжал Норман. — Помнишь, мы встречали у Винни позапрошлый Новый год? Было много народу и очень весело?
— Как не помнить! Ты мне устроил душ из коктейля.
— Это к делу не относится, да и коктейля-то было всего ничего. А я вот что хочу сказать: Винни ведь твоя лучшая подруга, вы с ней дружили давным-давно, когда мы с тобой еще не были женаты.
— Ну и что?
— И Жоржетта тоже с ней дружила, верно?
— Да.
— Ну так вот. И ты и Жоржетта все равно встречали бы у Винни Новый год, на ком бы я ни женился. Я тут ни при чем. Пускай он нам покажет, что было бы на этом вечере, если бы я женился на Жоржетте, и пари держу, ты там будешь либо с женихом, либо с мужем.
Ливи заколебалась. Честно говоря, именно это ее и пугало.
— Что, боишься рискнуть? — сказал Норман.
И, конечно, Ливи не стерпела. Она так и вскинулась.
— Ничего я не боюсь! Уж наверно я вышла замуж! Не сохнуть же по тебе! И любопытно посмотреть, как ты обольешь коктейлем Жоржетту. Она тебе при всех надает оплеух, не постесняется. Я ее знаю. Вот тогда ты увидишь, какой кусок в твоей головоломке подходящий.
И Ливи сердито скрестила руки на груди и устремила вперед взор, исполненный решимости.
Норман поглядел на человечка напротив, но просить ни о чем не пришлось. Тот уже установил на коленях матовое стекло. В окно косо светило закатное солнце, и венчик седых волос вокруг лысины человечка отливал розовым.
