Быстрым шагом я приближалась к своему рабочему кабинету. Вообще-то он не мой личный, а один на всех ксенологов, но поскольку работаем мы посменно и в служебное время почти не пересекаемся, я привыкла считать его своим. Правда, как раз сейчас там должен находиться старейший из нас — коллега Мийрон, с которым у меня не самые благожелательные отношения, но раз уж я собралась отсюда уходить, все текущие дела нужно оставить в идеальном порядке. И лучше всего этим заниматься на предназначенном для работы месте.
— Стой, — на плечо опустилась тяжёлая рука. Ещё один мой коллега — Ксан (как это я его не заметила, орясину под два метра ростом?!), молодой оболтус, старающийся не слишком напрягаться на работе. Фатальной ошибки до сих пор не совершил то ли благодаря счастливому стечению обстоятельств, то ли из-за вбитого в легкомысленную голову превосходного образования. Всё-таки Институт Прикладной Ксенологии и Межрасовой Дипломатии (ИПКиМД), заведение хоть и платное, но за просто так там дипломы не раздаёт.
— Что случилось? — вот-вот, очень интересно, чего это он забыл здесь не в свою смену.
— Посмотри, а лучше послушай. Там сейчас интереснейший разговор идёт.
В его громадной лапище появился крошечный пульт управления минироботом (считается детской игрушкой, можно приобрести здесь же, на станции, в сувенирном ларьке). Небольшое, похожее на многосуставчатого краба создание шустро подбежало к двери и приоткрыло её ровно настолько, чтобы можно было в щёлку увидеть двух собеседников, а с тем, чтобы их услышать проблем не было вообще никаких. Разговаривали коллега Мийрон и начальник станции Кей Гордон присутствующий здесь лично, воплоти. Когда две недели назад закончились все регенерационные процедуры, и он смог встать и на своих двоих оббежать все подведомственные территории (ух как ругался мой Мика, на этого трудоголика, переборщившего с нагрузками!) большая часть сотрудников, до сих пор видевшая его только через внутристанционную систему связи, испытала шок. Не знаю, чего такого любопытного услышал во всём этом Ксан, а я и раньше знала, что коллега Мийрон не слишком высокого мнения о молодёжи, доставшейся ему в сотрудники вообще и обо мне лично. Не стало неожиданностью и то, что он, не стесняясь в выражениях, выкладывает всё это нашему общему начальству. Зацепила меня только одна фраза, не слишком относящаяся к делу, но видно у коллеги другие аргументы уже закончились:
— …а чего мне стоило добиться, чтобы она перестала раскрашивать рабочее помещение всякими анимированными картинками!..
Занятно, он что, за всё то время, что на потолке висят обои изображающие океанское дно, с гонимыми неумолимым течением струйками песка и тенями проплывающих глубоководных рыб, ни разу не посмотрел вверх? Я подалась назад. Вот ещё, не хватало, как маленькой под дверями подслушивать! Да чтобы меня ещё кто-нибудь за этим делом застукал!
— Чего это он так разошёлся? — как не неприятно всё это было слушать, а причину сегодняшнего скандала узнать хотелось.
— Расстроился, что ксенологом на новую станцию назначили тебя. Он сам очень на это место рассчитывал, — недобро ухмыльнулся Ксан.
— А оно того стоит? Работать придётся много, а деньги почти те же, — я недоумённо пожала плечами.
— Ну, ты даёшь, подруга! А перспективы? Это на первых порах ксенолог там нужен только один, а когда направление достаточно «раскрутится» ты рискуешь перерасти в начальника станционной ксенологической службы.
А новая станция на первый взгляд показалась такой же, как старая. Разве что по коридорам бегает меньшее количество народа. На протяжении всего пути от «гриба» приёмной кабины до складов, где нас с Миком поджидали наши вещи, отправленные немного раньше и грузовым порталом, нам встретилось от силы человек десять таких же торопыг, спешащих по своим делам. Воровато оглянувшись по сторонам, я подключила с напульсника программу навигатор-экскурсовод, которая не только рисовала на полу большую и яркую стрелку — направление на склады, и дополнительную поменьше и побледнее с подписями, куда ведёт какое ответвление. На земной пересадочной станции так никогда не делала — всё равно из-за запруженности коридоров народом почти невозможно пользоваться этой функцией, да и вроде как для работников и старожилов станции такие подсказки считались чем-то неприличным.
— Боишься заблудиться? — прокомментировал мои действия Мика. — Брось, последние лет двести солеране копируют свои станции без изменений. Во всяком случае, то, что касается схемы расположения помещений.
— Всё равно, здесь всё выглядит как-то не так. Непривычно. И уж лучше я адаптируюсь к ней сейчас и поскорее, чем потом буду иметь с этого проблемы, — я содрогнулась, вспомнив первые месяцы работы, когда найти конкретное помещение было трудно, а выставлять себя салагой страх как не хотелось. Мика только пожал плечами — у него таких проблем не имелось.
— И вообще, до меня доходили слухи, что главные отличия будут не внешними, а внутренними.
— Это как?
— Какие-то изменения в структуре соподчинения. Уточнять не буду, вдруг оно на стадии разговоров так и осталось.
Не осталось. Это стало очевидным, стоило нам только ступить на территорию склада — выдачей багажа и материалов занимался человек. Да-да, обычный живой человек, не андроид, не киборг какой-нибудь. Он со скучающим видом выслушивал очередного клиента, что-то отмечал в своём планшете, удалялся в ряды полок и развалы контейнеров и возвращался оттуда, толкая гружённую тележку. И так раз за разом.
— Это что такое? — горячо зашептала я на ухо своему кавалеру, голос по помещению разнёсся гулко и неразборчиво. — У нас что, не хватило денег, чтобы поставить нормальную автоматику?! Зачем же человека на такой тупой работе использовать?
Я перебрала в памяти всех своих знакомых и их профессии. Ну не занимается сейчас никто настолько неинтеллектуальным и нетворческим трудом. Ведь даже официантки в баре у Лиарлин Мэнсон, имеющие дипломы психолога, не столько напитки разносили, сколько создавали атмосферу комфорта для клиентов заведения. А вот это: сверил, отметил, притащил — это работа для автомата, не для человека. Крайне нерациональное использование ресурса. Как там в той древней поговорке говорится, про гвозди и микроскопы?
— Это программа реадаптации жителей окраинных миров и привлечения их к работе на станции. Политика. Раз мы висим в их области космоса, значит, они должны иметь свою долю в этом бизнесе.
— Этот циркуляр я тоже читала, — перебила я, его недослушав. — Его всем рассылали. Но я не думала, что их распределят на ТАКИЕ должности! Неужели не нашлось чего поприличней?
